Тео. Теодор. Мистер Нотт
Шрифт:
— Ты видел рецепт? «Три панциря уузок, две морёных глоких куздры и толчёный рог зелюка», — передразнил он какую-то книгу. — Только признанные мастера сумели подобрать ингредиенты так, чтобы их зелье действительно давало удачу! И я точно не из таких, — убито закончил он.
Теодор рассмеялся. Вряд ли в мире магии не было созданий, которых сложно было назвать необычными, но про таких он не слышал все шесть лет в Хоге. Даже про нарглов слышал, от Лавгуд, но не про таких. Определённо, это стоило того, чтобы попросить помощи у леди-бабушки.
Глава 86
Теодор ощущал
Отряд трансфигураторов, состоявший из Нотта (ему пришлось взять на себя часть выбывшего из-за треклятого квиддича Корнера), полукровки-барусука Хопкинса, Ли и Лайзы Турпин, стоял уже с палочкой наизготовку. На трансфигурированных ими же скрипочных пюпитрах лежали размноженные чарами листы пьесы с указанием, что и кто из них в каждый момент должен трансфигурировать.
Выпитое зелье обострения памяти заставляло Теодора запоминать каждый миг, а эффект зелья обострения слуха фиксировал малейшие шумы. Вот уже Грейнджер, действительно талантливая организаторша, откашливается, чтобы дать команду Невиллу, что должен произнести вступительный текст из-за кулис. Вот Финч-Флетчли шуршит аристократическим париком на своей голове и что-то тихо шепчет Малфою, что играет вместе с ним свиту короля. Вот темнокожая Келла открывает вновь бутылку огневиски для того, чтобы налить Эрнесту ещё полпальца для храбрости.
Вот задвигались, заскрипели кресла, которыми стали лавки в Большом зале. Сотни студентов и десятки приглашенных гостей начали занимать свои места, и Фэй Данбар откашлялась, чтобы вовремя скомандовать «Нокс» на всю иллюминацию Трапезного зала – чтобы лишь звёзды и свет подмосток освещали их.
Теодор слышал голос министра Скримджера. Он что-то устало говорил про Корнуолл и операцию против контрабандистов, пока его не прервала Августа Лонгботтом; её голос Теодор ни с чем не мог перепутать. Бабушка Невилла не скрывала своего негодования по одним им известным вопросам. Жизнь вне замка била во все колокола, и Теодор надеялся, что это были не колокола нового Великого пожара.
– Что же, – громко огласил Дамблдор. Среди участников и зрителей не было Поттера, Уизли, Гойла и Дэвис, Боунс и Абботт. Теодор отогнал мысль, был ли это настоящий Дамблдор – или настоящий Дамблдор вновь говорил с кем-то из студентов в своём кабинете. – Кажется, пора наинать?
– Нокс! – с волнительным отчаяньем воскликнула гриффиндорка, и весь свет в зале погас. Раздались хлопки.
Невилл тихо откашлялся и наколдовал Сонорус, вступив своим басом и продекламировав Шекспира.
– Это было в конце первой
Теодор взмахнул палочкой, и кулисы, что были трансфигурированы из пыльных занавесей старых кабинетов, превратились в его части в кирпичную стену. Взмах – и на кирпичах появилась плесень. Взмах – и они почернели. Гриффиндорцы описывали район возле Лондонского моста, где жила Парвати, то есть – Нищий, которого она играла.
Сменялись образы один за другим. Крэбб с доблестью сыграл свою роль обжоры и пьяницы, и вот уже Парвати встречалась с Падмой у забора королевского дворца, а каменные стены – оградами и решётками. В промежутках реплик Теодор едва ли успевал утереть пол со лба, пока шотландский гвардеец, сыгранный райвенкловцем Макгаффином, отгонял Парвати от Падмы…
Первые полчаса пьесы пролетели незаметно. Сокурсники выходили сквозь магические заслоны и заходили обратно, звук, что творила Грейнджер и которые пели ребята из хора Флитвика, гудел повсюду вокруг, и вот уже Падма разрешила Забини сидеть в её присутствии…
Голова шла кругом, и всё же неожиданная эйфория, которой у него не было уже давно, давала сил и не мешала концентрации. Наконец, настал черёд самого финала – и принц-Падма разыскала большую королевскую печать после «смерти» Макмилана, и на лету в её руке Теодор наложил иллюзию на ореходробилку, так, что все зрители увидели это преображение.
Зал разразился апплодисментами, а актёры замерли в финальных позах – это был маггловский приём, который подсказал им Драко.
– История эта, – звонко сказала Грейнджер дрожащим голосом, и весь зал замер. – В ученье дана. Всему людскому свету.
– Как принцем нищий может стать, она всем показала нам сюжетом, – продолжил Невилл. Теодор выдохнул. Настал черёд его слов.
– И могут в Хогвартс поступить, как принцы, те, кто вырос под мостом, и наша цель порядок тот клеймить, что мешать будет в том, – стараясь, чтобы голос не дрожал, произнёс свои слова Нотт.
– Так будет магия вокруг, так будет Авалон! – продолжал уже Гамп. – Не важно, где ты был рождён, ведь в Хогвартсе – твой дом.
Никто не продолжал за ним, это была последняя мысль, что они хотели сказать, и спустя несколько секунд ожидания зал оглушительно захлопал. Слышен был свист, сквозь аплодисменты прорывались одобрительные крики подростков, кто-то топал… Теодор поймал себя на мысли, что Малфой, предложивший добавить такой финал, был бесконечно прав. Все актёры-шестикурсники вышли на подмостки и остались там в овациях. Это ощущалось как настоящий триумф, и Нотт пьяно улыбнулся.
***
– Очень недурно, очень! – Слагхорн был доволен, как кот, наевшийся сливок. – Молодость, порыв, стремление сказать своё слово! У вас вышло замечательно.
Теодор постарался обойти профессора. Ноги слушались плохо – пожалуй, он выпил чуть больше, чем стоило.
– Нет, вы послушайте! – возмущался рядом голос уже кого-то из членов Визенгамота. – Она хочет запретить бизнес, который кормит всю Британию! Вот вы, Нотт!
Его выдернул буквально в свой круг за руку дородный мужчина, которого Тео видел на заседаниях, один из Нижнего Визенгамота.
Перекресток
Проект «Поттер-Фанфикшн»
Фантастика:
фэнтези
рейтинг книги
