Теория заговора
Шрифт:
Эпическая сила! Человек, охотившийся на меня был не промах. Он тут же рухнул вниз, и моя пуля, вместо того чтобы попасть в грудь, чиркнула по плечу, выбив маленький фонтанчик крови и ниток.
Сука! Одновременно с этим открылась дверь, и из «Волги» выскочил водитель, так что падать нужно было уже мне. Я грохнулся на землю, кувыркаясь в падении, а по кустам хлестануло две пули. Вж-ж-ж… в-ж-ж-ж… С глушителем, как и тот, первый.
Двое против одного, один из них подстрелен. Времени, пока на звук моего выстрела не примчится милиция было немного, но и немало,
Ясно, что они пойдут с двух сторон. Положение было не самое выгодное, поэтому мне пришлось шарахнуть ещё разок. Выходя из кульбита, я бахнул в сторону машины и ушёл за куст. Скрылся из виду и рванул к противоположному краю, чтобы получше встретить стрелка, если он сунется с этой стороны.
Но он не сунулся. Я услышал, как хлопнула дверь и взревел мотор. Пригнулся, выглянул из укрытия и увидел, как стрелок подбегает к «Волге». Ну всё, сучонок. Конец тебе. Я выпрямился и прицелился в водителя. Не уедете, братцы, не смоетесь. Тук, тук……тук… Сердце замедлилось… ствол смотрел прямо ему в лицо. Я задержал дыхание. Палец на спусковом крючке медленно усилил давление…
И вдруг, когда я уже почти выстрелил, в кадр влетел мальчишка на велике. Посторонние в кадре!!! Он выскочил из-за дерева, разогнался, мчась по дорожке, и чуть не врубился в машину. Пацан резко затормозил, ударив по педалям в обратную сторону, и закрыл собой водилу.
В этот момент стрелок заскочил в машину и… И всё. Волжанка газанула, и серебристый олень на капоте рванул вдоль рябин и акаций.
Вернись, лесной олень, по моему хотенью!
Умчи меня олень, в свою страну оленью,
Где сосны рвутся в небо, где быль живет и небыль,
Умчи меня туда, лесной олень!
Я опустил оружие. Быстро засунул ТТ за пояс и бросился к своему «Москвичу». Со стороны дома бежал встревоженный дед.
— Эй парень! — крикнул он. — Кто стрелял?
— Мальчишки хулиганили, — с улыбкой ответил я и прыгнул на сиденье. — С пугачами баловали. Меня увидели и убежали.
Я захлопнул дверь, а пацан, оправившись от неожиданности, нажал на педаль и покатил вслед уехавшей «двадцать первой». Я сдал назад и рванул туда же. Но велосипедист второй раз помешал мне, беспечно выписывая восьмёрки посреди дороги. Мне пришлось хорошенько нажать на клаксон, чтобы он уступил мне дорогу.
Глянув в зеркало, я увидел деда, провожающего меня подозрительным взглядом. Явка оказалась под угрозой и идти в квартиру было бы сейчас крайне неосмотрительно.
Выскочив на проезжую часть, никакой «Волги» я уже не увидел. Промчался вперёд, но так и не догнал… Тогда я остановился у ближайшего таксофона. Зашёл в телефонную будку… блин… Обшарил карманы в поисках двушки. Только пятнадцать копеек. Провал батенька. Херовый из вас Штирлиц получается. И где ваш хвалёный опыт?
В песках Сирии и прочих интересных местах подобный навык не выработался. Теперь запомню,
Я осмотрелся. Волжанки не было. Тогда я перебежал дорогу, получил неодобрительный гудок горчично-жёлтого ЛиАЗа, и подбежал к дверям магазина. Здесь на первом этаже жилой пятиэтажки находился гастроном. Я быстро проскочил через все залы и влетел в отдел «Соки-воды». Везде было пусто, но здесь, как на зло, стояло трое. Лысый дядька с портфелем, явно командировочный, и два пацана-школьника в тёмно-синей форме с блёклыми шевронами. Меня колотило, нужно было действовать скорее.
Дядька припечатал к блюдцу десюнчик и коротко бросил:
— Томатный.
Равнодушная продавщица в бело-сером чепце забрала монетку и бросила в выдвижной ящик под прилавок.
— Извините, — пожалуй, слишком громко сказал я, и все присутствующие посмотрели на меня с удивлением.
В расслабленном покое этого фруктового уголка мой голос прозвучал излишне резко.
— Не разменяете пятнадцать копеек? — попытался я сбавить обороты. — Если можно медью, копейками и двушками.
— Деньги не размениваем, — недовольно ответила продавщица и отвернулась.
Она неторопливо взяла с подноса перевёрнутый мокрый стакан и подставила под один из четырёх конусов с жидкостями разных цветов. Повернула кран и пустила густую красную и очень медленную струю. Я обернулся и глянул через витрину на улицу.
После провала миссии, нападавшие на меня разбойники в этот момент наверняка летели, куда подальше, но напряжение пока не отпустило. Продавщица, наконец поставила на прилавок стакан и молча повернулась к пацанам.
— Два молочных коктейля, — попросил один из школьников и опустил на блюдце несколько монет.
Я сжал зубы. Тётя Мотя едва шевелилась. Я выругался про себя и метнулся в другой отдел, где безо всякой очереди купил коробок спичек и выпросил на сдачу семь двушек. Потратив впустую несколько драгоценных минут, я вернулся к таксофону. Покрутил головой, посмотрел по сторонам и, не заметив ничего необычного или опасного, сделал звонок.
Подробности я не передавал просто оставил сообщение для «Ивана Сергеевича», что не смог приехать из-за внезапной простуды, и затребовал альтернативное место встречи, сказав, что уже здоров и готов подъехать в любое другое место в ближайшее время. Мне предложили перезвонить через полтора часа.
Я вернулся к машине. Заехал в закоулок и залепил отверстия от пуль кусками синей изоленты, найденной в багажнике. Адреналин отхлынул, я почувствовал опустошение, но зато немного успокоился.
Решил возвращаться в общагу. Убивцы, скорее всего, знали, где меня искать, но сейчас я был настороже, и они это понимали, а, стало быть, вряд ли сразу после сорванной операции помчали бы туда. Только если горело и вопрос нужно было решать срочно и безоговорочно. Но в общаге и рядом с ней всегда было много народу, место не самое удобное для ликвидации.