Террариум черепах

Крис-Джейн Кира

– Мы дождёмся, когда та бабулька включит аппарат,

зайдём с другой стороны от неё, перелезем через забор,

залезем в кабинку и прокатимся с ветерком.

У меня чуть глаза на лоб не полезли.

– Ты чё, охренел?

– Что тебя не устраивает? Прекрасный план.

– А если поймают?

– Ну и что? Четвертуют, что ли? Колесо обозрения

тем и хорошо. Там не проверяют надёжность креплений,

как на американских горках.

–

Я не буду в этом участвовать.

– О, она запускает, пошли!

Художник тут же схватил меня за руку и ринулся к

колесу.

– Володя!

– Не вопи. Ты привлекаешь внимание. Пойдём.

Он быстро перелез через низенький заборчик, забрался

по лесенке и спокойно залез. И плевать, что могут засечь. Я тоже перелезаю через заборчик и подхожу к колесу.

Кидаю быстрый взгляд на служащую лет шестидесяти. Той

вообще наплевать на происходящее вокруг, она треплется

с какой-то бабкой. Видимо, отвечающей за другой

аттракцион. Я осторожно ступаю по ступенькам, всё ещё

глядя на неё.

– Аня.

Я оборачиваюсь, и Володя, уже стоя в кабинке, низко

наклоняется, хватает за руки и утягивает в кабину. Я тут

же падаю на лавку и неодобрительно смотрю на его

довольное лицо.

– Понравилось? - спрашивает.

– И в чём смысл?

– В том, чтобы не платить.

– А может, тебе нравится ощущение запретного, а?

– Может.

– Да ты ещё больший подросток, чем я!

Ветерок развивает мои длинные распущенные волосы,

пока кабинка колеса неспешно крадётся на самый верх.

Я оборачиваюсь и смотрю на город с высоты. Это

необыкновенно. Может, даже лучше, чем автобусы.

– Нравится? - спрашивает Художник, замечая мой

восторженный взгляд.

– Я на колесе обозрения лет десять не была! -

отвечаю. - Последний раз меня сюда ещё папа водил.

Я тут же осекаюсь, запрещая себе говорить или

даже думать о грустном. Не здесь и не сейчас.

– Куда ещё тебя папа водил? - осторожно спрашивает

Володя, видимо осознавая, что я могу в ту же секунду

замкнуться в себе и отказаться говорить на эту тему.

Зря волнуется. Порой мне кажется, что с ним я могу

говорить на какую угодно тему.

– В зоомагазин, - улыбаюсь я. - Мама не любила

животных, а я в детстве хотела себе черепашку, потому

что я очень люблю черепашек.

– Любишь черепашек? - изумляется он.

– Ну, да. Они такие спокойные и неспешные… Они

выглядят так, будто в них заключена вся мудрость этого

мира.

– Черепахи, значит…

Я, видя его задумчивый взгляд, будто бы он что-то

высчитывает в голове, тут же восклицаю:

– Не вздумай тырить для меня черепашку!

– Почему? - Он вроде даже удивился.

– Володя!

– Ладно. Не буду.

Он вновь о чём-то задумывается.

– То есть… - медленно произносит Художник. - Не

котята, не щенята, не хомячки и даже не кролики.

Черепахи.

– Они очень милые, согласись.

– Нет, они пугающие.

– Ты боишься черепах?

– Нам пора, - отвечает он и спрыгивает с колеса.

***

– Когда-нибудь воровала из магазинов?

– Нет!

– Ну, там всё довольно просто. Я тебя научу.

Мы двигаемся по направлению к супермаркету. Ветер

усилился, он безбожно треплет мои волосы и платье. Небо

хмурится. Я смотрю на Володю, пытаясь понять, шутит он

или нет.

– Во-первых, стоит идти в тот, где стоят камеры.

– Почему?

– Потому что там, где есть камеры, нет хреновин

на выходе, проверяющих, есть ли у тебя неоплаченный

товар. Камеры обмануть легче.

– И как это сделать?

– Самый лёгкий способ - взять два одинаковых товара

с полки, покрутить немного в руках, затем один положить

на место, а второй засунуть в карман.

– У меня нет карманов, если ты не заметил.

– Да. Но у тебя довольно вместительная сумка.

Он кивает на мою тёмно-серую большую сумку на

длинном ремне.

– Сейчас четыре часа дня. Покупателей обычно в такое

время почти нет, работники расслабляются и практически не

следят за камерами.

– Допустим, - вздыхаю я. - А если поймают?

– Ну, ты ещё не совершеннолетняя. Родителям позвонят

и всё.

– А если тебя поймают?

– Тогда без ментов не обойдётся.

– И ты всё равно на это пойдёшь?

Володя весело усмехается.

– Я делал так уже не раз. И всё нормально. Да, и

помни, что ты должна быть готова бежать в любую

секунду. Не думаю, что это понадобится, но так, на

всякий случай.

– О, Боже…

Мы заходим в магазин. Володя не соврал, покупателей

и правда почти нет. Только низкорослая бабушка в жёлтом

платке на голове и безвкусно одетая крупная женщина лет

тридцати. Мужичок лет пятидесяти, который обычно следит

за передаваемым камерами слежения изображением, говорит

о чём-то с единственной кассиршей. Вроде о погрузке