Террариум черепах
Шрифт:
– Наконец-то слышу что-то кроме «нет».
– Чего ты хочешь?
– Хочу знать о жизни своей дочери не меньше, чем
она сама.
– Поговорим о сексе с Володей? Что ж, давай.
– Ты спишь с ним?
– Да.
– Давно?
– Недолго. До этого мы были друзьями, если помнишь.
– И когда всё началось?
– Когда Макс закрутил с Верой.
– И ты решила отомстить?
– Боже упаси. Просто мы тогда впервые тр… ты
поняла,
– А потом?
– А потом как-то закрутилось и вот.
– Что - «вот».
– И вот мой парень.
– Он развращает тебя.
– Он не может никого развращать. Он - самый
хороший человек из всех, что я когда-либо знала.
– Сними розовые очки, Энни. Он разгильдяй, каких
ещё поискать.
– Я тоже не святая.
– Ты другая, Энни. Ты очень умная, целеустремлённая
и сильная. Твой «парень» утянет тебя на дно.
– Не утянет.
– Энни, он живёт в доме на колёсах.
– Мне всё равно живи он хоть в парке на лавочке.
– Пора поговорить и об этом, - вздыхает мама.
– О чём?
– Я думаю, у тебя есть психологическая проблема,
Энни.
– Какая ещё проблема?
– Ты подсознательно тянешься к типам, подобным ему.
– «Подобным ему»?
– Энни, пойми, ты просто страдаешь из-за смерти
своего друга.
– Пожалуйста, не впутывай Васлава!
– Но ведь дело в нём. Ты видишь в Володе Васлава
и поэтому тебе кажется, что ты любишь его.
– Я не любила Васлава…
– Да ты постоянно бегала к нему. Шушукались с ним
вечно. Прохода тебе не давал!
– Да! А потом убил себя из-за Анны-Виктории! - Я
сглатываю ком в горле. - Я-то думала, у него это
пройдёт. Перебесится и забудет. А потом нашла его в
луже собственной рвоты на полу. Ты не знаешь, что я
чувствовала. И ещё непрестанно попрекаешь меня дружбой
с ним!
Мама смотрит на меня обеспокоенно, так будто меня
сейчас припадок хватит. Я морщусь.
– Кого ты нашла в Володе, Аня? Васлава? Или,
может, своего отца?
– Отца?
– Всё детство папа прокатал тебя на автобусах. И
тут ты вдруг встречаешь парня, живущего в доме на
колёсах.
– Ещё и папу приплела.
– Я же знаю, как ты его любила. Вечно шептались
с ним о чём-то, гуляли.
– К Володе я чувствую другое! Я его люблю.
– Не любишь.
– Конечно, люблю.
– Разлюбишь.
– Не смогу…
– Сможешь.
– Откуда столько жестокости?
– Это всего лишь реализм, Энни. Ты подросток, тебе
свойственно драматизировать, а я всё вижу с высоты
жизненного
– Ничего ты не видишь.
– Я вижу, что он бездомный, безработный и
безалаберный.
– А ещё добрый, честный, заботливый, умный,
талантливый…
– Будь он хоть трижды добрым, честным, заботливым,
– перебивает она меня, - он всё равно остаётся пьяницей
и раздолбаем.
– Будь я хоть трижды умной, сильной, целеустремлённой,
я всё равно остаюсь алкоголичкой и стервой.
Я вздыхаю и встаю с кресла.
– И всё же. Чтоб ты знала. Володя не повлияет на
мои планы. Я всё равно уеду. Теперь довольна?
Сто девять
Следующий месяц был плотно загружен подготовкой к
экзаменам, к выпускному, ссорами с мамой. Мне остался
только иностранный язык, по остальным «пятёрки».
Подкачала лишь литература, но что поделать, если я её
терпеть не могу. У меня всю жизнь за неё была хилая
"троечка". И не потому что я не люблю читать, нет.
Много, слишком много рамок там, где важно умение
Думать, анализировать, рассуждать, творить, в конце концов.
Просто я не понимаю, зачем мы разбираем какие-то
рассказы, анализируем их и находим основную мысль,
когда можно просто тихо посидеть весь урок с
книжкой. Вместо этого мы все приходим к одному
и тому же выводу, ненавязчиво вдолбленному в наши
головы учителем. Свобода мысли? Какая к чёрту свобода
мысли! Школьники должны рассуждать так, как толкует
школьная программа. Считаешь иначе? Да нет же, это же
неправильно, неправильно. На то она и литература,
чтобы думать чужими мозгами. Даже в алгебре больше
свободы. Там есть хотя бы несколько вариантов решения
одного и того же примера. В литературе же всё чётко и
однозначно - автор имел в виду то-то, донести до нас
хотел то-то. Так что можно не заморачиваться. Мирно
посидеть за своей последней партой и подождать, пока
учитель, пара отличников и ещё там кто-нибудь найдут
основную мысль, тему, идею, а потом преспокойненько всё
это записать. Затем урок литературы закончится и можно
идти на биологию.
***
В общем, Белле исполняется двадцать пять лет. По
этому случаю у нас в доме устраивается большое
празднование, на которое приглашены несколько Белленых
подружек, вся семья её мужа (и Художник тоже), вся
наша семья. Думаю, тут сразу понятно, что лучше