Территория сердца
Шрифт:
— Может, вам стоит отдохнуть, — уронила я с ледяными интонациями, прикидывая в голове все еще Алла Викторовна в приёмной или уже ушла. — Кажется, вы немного… устали.
Он вдруг рассмеялся, и этот смех прозвучал так жутко, что мурашки побежали по коже.
— Да, девочка, — сказал он, делая шаг вперёд, ещё ближе. Слишком близко. Я почувствовала его запах — алкоголь и что-то сладковатое, неприятное. — Я устал. Как тебя там, Зара?
Его лицо было так близко, что я могла разглядеть каждый его порыв дыхания. Он будто наслаждался моей реакцией, глядя в глаза так, как будто хотел увидеть в них страх.
— Давай, Зара, выполни свои прямые обязанности… расслабь меня.
Я почувствовала, как к горлу подступает тошнота. На мгновение мир словно сужен до этой комнаты, до его слов, его близости, до того, что казалось, уже не имеет никакого значения — работа, презентации, амбиции. Всё это рухнуло под тяжестью его фразы.
Он схватил меня за запястье, настолько сильно, что я невольно вскрикнула от боли, и притянул к себе. Его губы, грубые и жадные, оставляли на моей коже горячие следы, и я почувствовала, как паника начинает захлёстывать меня с головой. Я отчаянно пыталась вырваться, но мои движения были неуклюжими, слабее, чем хотелось бы — никогда в жизни я не была в такой ситуации. Мозг и выдержка полностью отключились.
— Отпусти! — хрипло выкрикнула я, чувствуя, как внутри всё сжимается от ужаса и боли. — Пусти меня, немедленно!
Но он, казалось, не слышал, поглощённый какой-то своей, безумной реальностью. Его руки сжались ещё крепче, а зубы ещё сильнее впились в мою шею, вызывая острую, пульсирующую боль. Я чувствовала, как слёзы бессилия подступают к глазам, но не могла позволить себе сломаться. Нужно было что-то делать, бороться, вырываться, но все мои попытки казались жалкими и беспомощными.
В какой-то момент мне удалось освободить руку, и я, собрав все свои силы, ударила его по лицу, что было сил. Неправильно ударила, слабо, не так, как должна была. Его голова дёрнулась в сторону, и он, на секунду оторвавшись, взглянул на меня своими затуманенными, налитыми яростью глазами.
— Сука! — прошипел он, в его голосе звучала ярость и непонимание, словно я нарушила его планы, его реальность, где всё должно было идти по его правилам. — Чего ж ты ломаешься, мышь серая! Ты же так хотела этой должности, так что сейчас строишь из себя целку?
От его слов меня охватила такая волна отвращения и ужаса, что я замерла на мгновение, не понимая, как он может произносить это вслух. Но секунды, которые я потеряла в этом оцепенении, стоили мне свободы. С яростным рычанием он резко толкнул меня, и я, потеряв равновесие, опрокинулась на стоявший в углу кабинета диван. Воздух выбило из лёгких, и я на мгновение оказалась полностью обездвиженной, не понимая, что происходит.
Его тяжёлое тело навалилось на меня, и я почувствовала, как паника захлёстывает с головой. Я попыталась вырваться, но он сжал мои плечи, словно тиски, придавливая меня к мягкой поверхности. Я брыкалась, пыталась оттолкнуть его, но всё было бесполезно. Вся моя сила, умение постоять за себя, привитое с детства, все мои навыки, которым обучал меня отец — вдруг куда-то исчезли, оставив только страх и отчаяние.
— Пусти меня! — закричала я, но мой крик прозвучал сдавленно, глухо, как будто даже стены не хотели слышать мои слова.
— Ты ведь этого хотела, — проговорил
Его руки грубо схватили меня за запястья, вдавливая их в мягкую обивку дивана. Я чувствовала, как слёзы текут по щекам, но не могла сдержаться, не могла остановиться. Я металась, кричала, пыталась брыкаться, но мои движения были слабыми, беспомощными.
Усилием воли подавив панику, я заставила себя успокоиться и укусила его изо всех сил за ухо. Почувствовала, как мой рот наполнила солёная жидкость. Кровь. Он заорал так громко, что в голове зазвенело, и я на мгновение замерла, поражённая собственным поступком.
Владислав дёрнулся, схватившись за ухо, отпуская мои руки и давая мне возможность освободиться. Я воспользовалась этим шансом мгновенно. Молниеносно ударила его коленом в пах, а когда он вскрикнул, захрипел от боли и заскулил, как раненый зверь, врезала по лицу. Его перекосило от ярости и ненависти.
Я, тяжело дыша, с трудом выскользнула из-под его тела. Ноги дрожали, сердце колотилось так, что казалось, сейчас вырвется из груди. Я смотрела на него, лежащего на полу, он держался за кровоточащее ухо, его глаза горели ненавистью, которая, казалось, могла сжечь всё вокруг.
— Сука! — прорычал он, сквозь зубы, с трудом поднимаясь. — Я тебя…
— Верно, — задыхаясь, ответила я, шагнув назад, пытаясь держаться подальше от его вытянутых рук. — Только держись от меня подальше, щенок!
Слова вырвались сами собой, и я не могла поверить, что только что произнесла их. Я видела, как его лицо перекосилось ещё больше, он сжимал кулаки, и в его глазах появилась тёмная, угрожающая тень. Он казался готовым к новой атаке, его дыхание было прерывистым, а лицо перекосилось от ярости и боли.
— Что ты сказала? — его голос стал опасно низким, и я почувствовала, как внутри всё сжимается от страха.
Я не знала, что делать дальше. Сердце колотилось, голова кружилась, и я чувствовала, что силы вот-вот покинут меня. Внутренний голос кричал: Беги! Сейчас же! Но ноги словно приросли к полу, и я не могла заставить себя двинуться.
Внезапно, все его тело изогнулось дугой, глаза остекленели, а руки и ноги начали сотрясать судороги.
— Что за на хер? — прошептала я, не в силах вымолвить больше ни слова, не понимая, что происходит. Он только что стоял передо мной и вот упал на пол, голова непроизвольно моталась из стороны в сторону.
— Блядь! — вырвалось у меня.
Я сорвала с себя блузку, скатала ее в твердый жгут и сунула ему в рот, придерживая голову руками. Его челюсти судорожно сжались на ткани, и я почувствовала, как мои пальцы дрожат от страха и отчаяния. Я с трудом держала его голову руками, стараясь не дать ей удариться об пол. Хотелось кричать, звать на помощь, но я понимала, что это бесполезно. Офис был пуст, ушла даже Алла Викторовна, оставив меня наедине с этим недоразумением.
— Блядь, блядь, блядь…. — повторяла я, пытаясь вспомнить хоть что-то из курсов первой помощи, но в голове была пустота, заполненная только страхом и отчаянием. Его тело продолжало содрогаться в жутких судорогах, а я боялась, что не удержу его.