The Beginning of the End
Шрифт:
Скорее всего, мистер О’Коннелл пользуется “резинками”. Но дело явно не только в этом. Такова тенденция во всем “цивилизованном мире”.
Как будто боги - или природа, или “коллективное бессознательное”, или что-то еще приспосабливали человеческую фертильность под новые потребности.
Имхотеп встретил Меилу в прихожей, и молча обнял. Потом сам помог раздеться. Жрец ждал, пока супруга все расскажет: а ведь чувствовал, что ей есть что сказать.
Когда они прошли в гостиную, Меила рассказала про встречу с Эвелин. Имхотеп выслушал внимательно - а когда Меила, увлекшись,
– Их несчастье в том, что они не понимают, - жрец широко развел руки, точно хотел охватить все, что обозревал мысленно, - не понимают, как все связано. Это их “маат”, которую они не видят в ее целостности, как видели мы… Священного закона больше нет, и каждый сегодня действует так, как будет выгодно ему завтра. Но истина всегда мстит за себя.
Меила отвернулась.
– Будет ли истина теперь мстить нам?
– тихо пробормотала она.
***
Они пришли к Линдсеям на следующий воскресный обед - со свежими булочками со смородиновым джемом, с большой жареной индейкой, точно на Рождество.
Разрезая птицу, хозяин дома напомнил об этом, лукаво улыбаясь.
– Мы с женой подумали, что вы, скорее всего, не празднуете наше Рождество, и решили это компенсировать.
Миссис Линдсей и их юная дочь, Белла, смотрели на Меилу и Имхотепа затаив дыхание. За столом был также и Бартоломью, старший сын Линдсеев, который пришел к родителям в воскресенье. Меила улыбнулась, принимая подачу хозяина.
– Мы действительно не соблюдаем религиозных традиций. Мусульманских тоже. Я бы сказала, что у нас с мужем собственное понимание религии.
Миссис Линдсей оживилась при этих словах.
– Сейчас немало людей, даже старшего поколения, разделяет такие взгляды. Война очень поспособствовала этому… разброду.
– Война хорошенько встряхнула мир, дав новый толчок к развитию, - рассмеялся Оскар Линдсей.
– И боюсь, что не последний.
Он помрачнел.
– Говорят, что в Германии и Италии расцвет фашизма. Безработных, оставшихся в результате кризиса, Германия задействовала на строительстве новых железных дорог и оружейных заводов…
Египтянка посмотрела на мужа. Имхотеп сидел прямой и собранный: точно именно сейчас наблюдал, как вершится судьба мира.
– Верно ли я слышала, Оскар, что Британия сейчас сама поставляет Германии средства?
– спросила Меила.
Оскар Линдсей медленно наклонил голову. Он поиграл вилкой, которой едва прикоснулся к своей остывающей индейке.
– Боюсь, что да. Наши крупные компании и наше правительство, как я считаю, плохо сознают последствия.
– Они заботятся о мире в Англии, - сказала миссис Линдсей. Улыбнулась Меиле - кажется, у нее была пара фарфоровых зубов.
– Впрочем, я уверена, что Египет волнения тоже пока обходят стороной. Я слышала от мужа, что ваша страна до сих пор незыблема, как во времена фараонов.
Меила улыбнулась, наколов на вилку зеленый горошек.
– Это, конечно, преувеличение,
Последовал долгий живой разговор о прошлом и настоящем Египта, в который оказались вовлечены все за столом: даже Имхотеп. Хотя жрец подавал реплики редко, его слова всегда были взвешены и окончательны по форме: он не столько полемизировал, сколько утверждал.
Миссис Линдсей восхитила такая твердость суждений. Она даже сказала Меиле - “как хорошо иметь такого супруга в нынешнем мире, в котором никто ни в чем не уверен”.
После обеда миссис Линдсей с дочерью ушли, а гости еще задержались. Меиле внезапно стало ясно, что Оскар Линдсей ничего не говорил жене о ее деньгах. Может быть, даже и раньше не говорил…
Однако теперь намерен воспользоваться моментом.
Меила не ошиблась. Линдсей заговорил с ними обоими о своей косметической фирме и о том, чтобы стать ее партнерами.
– Это не какое-нибудь незаконное предприятие, и не военный завод, - Линдсей светски смеялся.
– Однако вы сделаете такое вложение, которое может оказаться очень полезным для всех нас в недалеком будущем. Вам не придется задержаться здесь дольше, чем вы рассчитывали, и при этом ваши деньги и связи будут работать на вас.
Англичанин, одетый по-домашнему в красный вязаный жилет, сделал паузу.
– Деньги должны работать на людей, а не лежать и обесцениваться.
Меила взглянула на мужа: тот молчал. Она уже говорила с ним о том, чтобы купить землю в Египте, и Имхотеп одобрил…
– Что ты думаешь?
– спросила египтянка.
На губах жреца дрогнула улыбка.
– Это лучше, чем делать оружие для Германии, - сказал он.
Меила перевела дыхание. Потом посмотрела на своего опекуна.
– Мы в любом случае задержимся в Англии, и у нас будет время все как следует обговорить. Я опасаюсь везти детей морем, пока они не подрастут хотя бы немного. Инфекции, вы сами знаете…
Линдсей кивнул.
– И условия на наших пароходах не самые благоприятные. Время “Титаников” прошло.
Это напоминание было явно лишним. Хотя Меила знала, что “Олимпик”, брат-близнец роскошного “непотопляемого” лайнера, благополучно плавает до сих пор.*
Чтобы рассеять напряженность, повисшую в комнате, Линдсей предложил сыграть в бридж.
– Мы часто играем с гостями, и очень весело проводим время, - сказал он.
Меила нахмурилась.
– Боюсь, мне нужно домой к дочери. И я не умею играть в карты.
– Я могу остаться за тебя, - неожиданно предложил Имхотеп.
Линдсей поднял брови.
– Это будет чудесно. Меила, если вы не против, вас может отвезти домой Барти.
У Линдсеев был свой “Рено”, и Бартоломью Линдсей недавно получил водительские права…
Меила подумала всего мгновение.
– Я согласна.
Египтянка улыбнулась.
– Спасибо вам за все, Оскар. Надеюсь, вы с моим мужем отлично проведете время.
Она посмотрела на Имхотепа, не скрывая изумления: он себя так повел в первый раз. Жрец успокаивающе кивнул. Он не сомневался, что ничего не упустит, оставшись один в компании англичан.