The Miles club. Эллиот Майлз
Шрифт:
Как сейчас, например.
Тяжело вздыхаю, удрученный собственным несовершенством, щелкаю по картинкам с камер, постепенно дойдя до десятого этажа, прокручиваю изображения, пока не добираюсь до ее кабинета, и… он пуст!
Уныло оседаю в кресле.
Да раскудрить твою налево!
Разглядываю изображение ее кабинета на экране, обдумывая свой следующий шаг.
В смысле, я мог бы пригласить ее на свидание, но мы оба знаем, чем это кончится.
Да и не хочу я с
Вот что за херней я страдаю?
Тяну руку, чтобы закрыть компьютер, и вдруг вижу в нижней части экрана женскую ножку.
Наклоняюсь ближе к экрану, чтобы рассмотреть получше.
Это точно ножка, обутая в белую кроссовку. И чем она занимается на полу? Растяжкой, что ли?
Наблюдая, потираю пальцем губы; нога совершенно неподвижна.
Да что она там делает?!
Мной овладевает чувство тревоги.
– Ну давай, шевельнись, – шепчу, сам того не замечая.
Щелкаю мышкой, меняя угол камеры, пытаясь увидеть больше.
Ничего не получается.
Подпираю подбородок рукой и добрых пять минут смотрю, как она просто лежит там – совершенно неподвижно.
Десять минут… пятнадцать…
Черт!
Случилось что-то нехорошее! Решительно иду к лифту и еду на десятый. Мысленно подгоняю счетчик этажей, который сегодня никуда не торопится.
– Давай скорее, – бормочу. – Да скорее же, чтоб ты провалился!
Двери расходятся, я стремительно шагаю по коридору к ее кабинету, распахиваю дверь и обнаруживаю ее без сознания на полу. На ней красное спортивное платье и кроссовки, и в себя она не приходит.
– Кэтрин! – встревоженно выдыхаю я, падая на колени, и встряхиваю ее за плечи. – Кейт, очнись, ты в порядке?
Молчание.
Снова трясу ее, беру ее лицо в ладони и пытаюсь приподнять веки.
Ничего…
Грязно матерясь, хватаю телефон и набираю три девятки.
– Здравствуйте, скорая помощь, слушаю вас!
– Зд-драсте, – от волнения начинаю заикаться. – Нужна помощь в здании «Майлз Медиа», д-десятый этаж. Немедленно!
– Что случилось, сэр?
– Я только что обнаружил одну из моих сотрудниц без сознания на полу. Она не приходит в себя.
– Дышит?
– Погодите, проверю.
– Переключите меня на громкую связь, сэр, и я буду говорить вам, что делать.
Ставлю телефон на громкую и кладу на пол рядом с собой, снова беря в ладони лицо Кэтрин.
– Кейт! Ты меня слышишь?
– Она дышит, сэр?
Наклоняюсь и подношу ухо к ее рту.
– Проверьте ее грудь. Она поднимается и опускается? – невозмутимо командует диспетчер.
Черт!
Она умерла?
Вокруг меня все плывет, и я ощущаю приближение паники.
– Пришлите две машины, – рявкаю я. – У
– Проверьте ее грудь, сэр, – повторяет диспетчер.
Я прижимаю ладони к груди Кэтрин и чувствую, как она поднимается и опускается.
– Она дышит! – облегченно восклицаю я.
– Можете нащупать ее пульс?
Закрываю глаза. Ну почему, почему я снова должен это делать? В голове звенящая пустота; вот почему я не стал врачом – в чрезвычайных ситуациях толку от меня никакого.
– Приложите пальцы к ее шее прямо под челюстью, – напоминает мне диспетчер.
– Ах, да. – Прижимаю пальцы к ее шее и чувствую мерное биение. – Пульс есть!
– Она упала? Проверьте ее голову, нет ли ушиба.
– К чему эти вопросы? Вы что, не можете просто прислать гребаную машину?! – кричу я. – Она может умереть в любую секунду!
– Мне нужно знать, что случилось, сэр, я не смогу помочь вам, не зная фактов, – отвечает эта непрошибаемая тетка.
Я торопливо оглядываюсь, ища на полу следы крови, но, кажется, их нет. Рабочая одежда Кэтрин сложена в сумку. А потом я замечаю на ее столе нечто необычное для офиса – белую упаковку какого-то рецептурного лекарства.
– Здесь какие-то таблетки, – говорю я, хватая коробок. – Похоже, обезболивающее.
– Как называется?
Я верчу в пальцах коробку, пытаясь поскорее прочесть название, роняю ее и с тихими проклятиями шарю по полу под столом, нащупывая беглянку.
– Да едрена мать!
– Успокойтесь, сэр, – советует диспетчер.
– Пришлите уже чертову машину! – срываюсь я. – Как твоя фамилия? Я хочу слышать твою фамилию и должность, коза драная!
Эту суку ждет увольнение.
Кэтрин издает тихий стон.
– Кейт, – почему-то шепотом зову я, беря ее за руку. – Очнись!
Она морщится, силясь прийти в себя.
– Вы еще здесь, сэр? Как называется лекарство?
– Э-э… Гидрокодон, дефис, ацетаминофен, – читаю я.
Веки Кейт трепещут, и она открывает глаза.
– Ты в порядке? – шепотом спрашиваю я.
– Что такое? – Она хмурится и опирается на локоть, пытаясь сесть.
– Лежать! – рявкаю я.
– Сколько таблеток она приняла? – спрашивает диспетчер.
– Сколько ты приняла таблеток? – повторяю ее вопрос Кейт.
Лэндон только морщится и снова валится на пол; она как будто пьяна.
– Она ни черта не соображает, – говорю диспетчеру.
– Естественно, она же приняла сильное обезболивающее. Пересчитайте таблетки, сэр. Мне надо знать, сколько она приняла.
– Пришли скорую, пока я не просунул руку сквозь телефон и не придушил тебя! – рычу я.
Эта стерва безнадежна… неудивительно, что люди гибнут каждый день.
– Пересчитайте. Таблетки, – раздельно повторяет она.