The Miles club. Эллиот Майлз
Шрифт:
Ярость кипит во мне, пока я пересчитываю полные ячейки блистера.
– Здесь тридцать восемь таблеток.
– Сколько таблеток было в упаковке?
Я торопливо просматриваю текст на коробке, ища указание количества.
– Сорок штук.
– Значит, она приняла только две?
Я с сомнением смотрю на лежащую передо мной без чувств женщину.
– Думаю, больше.
– Можете осмотреть ее вещи и проверить?
– Что?!
– Просто сделайте это.
– Слушай, ты, дрянь такая! Мне нужна
– Проверьте ее сумку.
Начинаю рыться в сумке Кейт: бумажник, ключи, косметика… тампоны. Морщусь и отбрасываю их через плечо.
– Ну? – торопит диспетчер.
– Я ищу, ясно тебе? Здесь целая куча всякого дерьма!
Ох, да пошло оно все! Переворачиваю сумку вверх тормашками над ковром, и дамские мелочи летят во все стороны.
– Что вы делаете? – слабым голосом спрашивает Кейт и садится, медленно, как сомнамбула. – Руки прочь от моей сумки!
Мои глаза едва не вываливаются из орбит.
– Руки прочь от твоей сумки? Ты это вот сейчас серьезно?!
– Что? – шепчет она.
– Что у вас там происходит, сэр? – окликает диспетчер.
Скрежещу зубами.
– Пациентка ваша норовит кони двинуть! Вот что происходит!
– Как вас зовут, дорогая? – обращается к Лэндон диспетчер.
Кейт морщит лоб.
– К-Кейт Лэндон.
– Что с вами случилось?
Кейт растерянно оглядывается.
– Не знаю.
– Вы принимали какие-нибудь медикаменты? – продолжает расспросы диспетчер.
– Нет, – полушепотом открещивается Кейт.
Я предъявляю ей коробку и делаю большие глаза.
– А это что, по-твоему?
– Ой… – Она хватается за лоб, вспоминая. – Да, я приняла обезболивающее.
– От чего вы приняли обезболивающее, дорогая?
– От боли при месячных. – Кейт косится на меня.
Закатываю глаза. Даже не представляю, как бы я жил без этой информации!
– Сколько вы приняли? – уточняет диспетчер.
– Только две штуки.
– Вы уверены?
– Да.
В изнеможении сжимаю пальцами переносицу.
– Напомни мне потом никогда не предлагать тебе кокаин, – сердито шепчу Лэндон.
– Сесть можете? – не унимается диспетчер.
Кейт пытается сесть и не может. Беру ее за руку и помогаю занять сидячее положение.
– У меня голова кружится, – жалуется она.
– У вас неблагоприятная реакция на этот лекарственный препарат, вы становитесь сонной и дезориентированной. С некоторыми людьми такое случается.
– Значит, с ней все в порядке? – встреваю я в их диалог.
– Ей нужно поспать, пока действует лекарство.
– Я привезу ее в больницу и хочу, чтобы ее обследовали, – предупреждаю диспетчера.
–
Бросаю взгляд на Кейт.
– Сколько ты приняла на самом деле?
– Две.
Зло смотрю на нее.
– А если честно?
– Клянусь!
– Отлично! – бросаю я.
– Кто-нибудь сможет забрать вас с работы, дорогая? – воркует тем временем диспетчер.
– Я сам отвезу ее домой!
Кейт тут же пытается встать.
– Со мной все в порядке… – С этими словами она теряет равновесие и снова опрокидывается на спину.
– Поздравляю, сэр, вы отлично справились, – резюмирует диспетчер.
Корова тупая!
– О да, жаль, что не могу сказать того же про вас! – язвительно отзываюсь я. – Повезло еще, что она не померла тут, с вашим-то черепашьим темпом работы! Слава богу, что это был не чрезвычайный случай. В следующий раз работайте быстрее. Всех благ! – И я отключаю звонок.
Кейт задумчиво смотрит на меня с пола, и тут ее отяжелевшие веки снова смыкаются.
– Давай же, вставай, отвезу тебя домой.
– Со мной все в порядке, – упрямо мямлит она с закрытыми глазами. – Я просто буду… сегодня спать здесь.
Начинаю собирать ее вещички, которые разбросал по всему полу.
– Тебе надо навести порядок в сумке, в ней полно всякого дерьма, – ворчу, запихивая упомянутое дерьмо обратно.
– Прямо как в тебе, – шепчет она, не открывая глаз.
– Почему эта сумка такая большая? – досадую я. – Не дамская сумочка, а целый чемодан!
Кейт морщится и закрывает глаза локтем.
– Просто заткнись. – И поворачивается на бок.
Я забрасываю сумку себе на плечо, беру Лэндон за руку и пытаюсь поднять на ноги; она по-прежнему дезориентирована, и ее сильно ведет вбок. Обхватываю ее талию рукой.
– Давай же, вставай! Сосредоточься.
Она смотрит на меня – сонная, волосы спутались и стоят дыбом, – и мои губы разъезжаются в невольной улыбке.
– Что такое? – непонимающе хмурится она.
– Ты вообще представляешь, какой у тебя сейчас пьяненький вид, Лэндон?
– И я… в своем красном нетбольном… платье, – заторможенно тянет она слова.
Улыбаюсь, ведя ее к лифту:
Какая жалость! —
Глава 5
Я медленно подвожу ее к лифту и нажимаю кнопку. Она покачивается, и я, поддерживая, крепче обнимаю ее за талию.
– Стой спокойно, – строго говорю ей.
Она косится на меня, и я улыбаюсь.
– Не см-мей… – тянет она, валясь вбок.
Я подхватываю ее, прижимая к своему телу.