Тиамат
Шрифт:
— И ты правильно поступаешь, дочка. Он рассчитывает на тебя. — Мать по-доброму улыбнулась.
В кузницу Мэйт пошла, хоть и нехотя. Потребовалось немало усилий для того, чтобы перебороть в себе желание повернуть в сад, именно туда, где они договорились встретиться с Тиамат. Однако чувство долга перед отцом оказалось, пусть и ненамного, но все же сильнее собственных желаний. Когда она потянула за деревянную дверь и вошла внутрь, то ощутила необъяснимое облегчение. Здесь, внутри отцовской кузни, она всегда замечала внезапное повышение собственного настроения, даже когда причин для радостей было немного. А ведь их в ее жизни действительно было, как ей часто казалось, совсем мало. Ей вдруг вспомнилось
— Кто это? — Вопросила она, полностью придя в себя и отбросив неуместный страх.
— Это я, дурочка. Давай открывай! — Послышался звонкий голос друга.
С ним она познакомилась годом позже, чем с Тиамат. Мальчишку звали Конор, он сын одного из местных охотников. Семья его была еще менее обеспеченной, чем семья Мэйт. А ведь родители Мэйт, как она отлично знала, очень сильно ограничивали себя, ибо денег, которые получал ее отец, едва хватало на жизнь. У отца Конора, кормильца своей семьи, дела были и того хуже. Выслеживать дичь в ближайшем лесу становилось сложнее из-за большй конкуренции, а уходить дальше было опасно, ибо там, на востоке, водились твари, которые брали роль охотников уже на себя. Лесные тролли, толстокожие многозубы, бронеголовые кабаны, все они были гораздо опаснее, чем о них говорили. А говорили о них вещи страшные. Очень страшные.
— Чего тебе? — Крикнула в ответ Мэйт, не открывая дверь.
— Мы с Тией ждем тебя уже целый час, дуреха!
— Вот и сидите сами! — Обиженно выкрикнула она.
— Что это с тобой? — Удивился мальчишка, стоящий за дверью. — Открой мне.
Она сдвинула шпингалет и отворила тяжелую дверь.
— Я не смогу пойти с вами… — чуть ли не плача, проговорила она и отодвинулась в сторону, освобождая Конору проход.
Однако он внутрь не вошел, продолжив стоять снаружи.
— Почему это? — Малость разгневался он. — Без тебя же ей будет скучно!
— Знаю. — Девчонка виновато вздохнула. — Но я должна сидеть тут. Отец велел принять товар.
— А сам он что, не может?
— Он занят. У него важные дела.
— А что если… — начал Конор, но затем задумчиво смолчал.
— Что? — С надеждой вопрошала Мэйт. — Ты что-то придумал?
Она привыкла доверять его идеям. Нередко затеи мальчишки помогали им провернуть что-то интересное, и в большинстве случаев заканчивалось это успешно.
— Да, — не слишком уверенно выдал он. — Но…
— Что? Говори уже!
— В общем, я поговорю с твоим отцом. Сам. А ты иди к Тие, она уже ждет тебя. Я скоро подойду к вам.
Нет, это была совсем не та идея, которую она надеялась от него услышать. В успех того, что только что предложил он, она верила слабо. Более того, ей казалось, что отец лишь только разозлится оттого, что Конор будет просить за нее.
— Плохо ты придумал. С отцом мне лучше говорить самой.
— И ты поговоришь с ним? — Он усмехнулся.
— Нет… — призналась она. — Не поговорю. Я обещала ему помочь. И должна помочь.
— Вот видишь. А я знаю, что ему сказать. Поверь мне, все будет хорошо. Если не смогу уговорить его, то я
Теперь девчонка заметно повеселела, что явно отражалось в ее таких же как у матери больших серо-зеленых глазах.
— Хорошо!
Плотно заперев за собой дверь, Мэйт, уже уверенная в правильности решения и в том, что ничего плохого случиться уже не может, в припрыжку от радости помчалась в сторону сада. Вымощенная камнем тропинка, ведущая на задний двор, была совсем новой, ведь только недавно на ней меняли плитку. Тем не менее, на ней уже проявились первые трещинки: солдаты в тяжелых стальных сапогах нередко прохаживаются здесь.
А пока переполненная радостью девочка спешила к подруге, Конор направился к крохотному домику на окраине города. Туда, где со своими родителями жила Мэйт. Бежать ему пришлось далеко, и Конор удивился собственной выносливости, когда осознал, что не подвергся отдышки после остановки. Отца Мэйт он увидел тогда, когда тот как раз входил в дом.
— Господин Сирин! — Закричал Конор, но не был услышан: дверь захлопнулась, скрыв Сирина из виду.
Снова перейдя на бег, Конор быстро добрался до крыльца и, поднявшись по сухим, шатающимся древесным ступенькам, стряхнув при этом с них немало песка, он постучал в дверь. Ответа не последовало. Мальчишка постучал сильнее, но результат не изменился: тишина. Тогда Конор обошел дом сзади и с надеждой заглянул в оба окна. Увиденное сильно удивило его. В этом крохотном доме не было никого. "Как же так?", — удивился Конор, снова взглядываясь то в одно окно, то в другое, полагая, что вот-вот из-за угла покажется отец Мэйт. Но чем дольше мальчик наблюдал, тем больше удостоверивался в том, что в домике действительно никого нет. "Ладно уж, придется идти назад", — наконец заключил Конор, утратив надежду застать отца Мэйт, и все так же спешно двинулся к заднему двору замка. Туда, где тянется длинный зеленый сад.
Красивыми Конор королевские сады не считал никогда. Тут главенствовали цветочный аромат, приятная тишина и легкий ветерок, изредка нарушающий покой усыпанных темно-зелеными листьями верхушек деревьев. Вместо того, чтобы проводить время в этом месте, которое Тиамат и Мэйт находили приятным, Конор предпочитал лес. Большой, прохладный, темный и малость пугающий. Там, где нет красочной плитки под ногами, но есть мягкая земля, покрытая редкой травой и беспорядочно торчащими корнями. Где вместо стройных, красиво оформленных садовниками яблонь, терриорией владеют высокие клены, которых Конор сравнивал с властными царями, и крепкие дубы, в коих он видел могучих воинов. Но не Конору было решать, где сегодня им веселиться. Решение всегда было за Тиамат.
Дочери короля и кузнеца уже стояли возле пруда, когда Конор, пробираясь через мягкие кусты, вышел к ним.
— Нет, не так низко. И не торопись. — Поучительным тоном говорила Тиамат. — Мягко, плавно и изящно. Представь, что ты пытаешься погладить воду. Да так, чтобы не пустить брызги.
— Зачем нужно гладить воду? — Удивилась Мэйт, медленно сгибаясь в коленях и придерживая руками подол пышного платья.
Такой же вопрос своему учителю задавала и Тиамат, когда сама впервые усваивала правильное исполнение реверанса. Ответ она запомнила хорошо.
— Это просто сравнение, глупышка, — с легкой улыбкой повторила она слова, когда-то сказанные ей.
— Какая ты красивая, Мэйт! — Воскликнул Конор, подойдя к ним поближе.
— О, Конор, наконец-то ты пришел! — Обрадовалась Тиа, повернувшись к мальчишке.
— Что сказал папа? — Малость взволнованно спросила Мэйт.
Он решил соврать.
— Все хорошо. Я с ним договорился.
Она одарила его недоверчивым взглядом, и, вероятно, хотела что-то сказать, но резкий упрек Тии выбил ее из толку: