Тиамат
Шрифт:
— Это невероятно! — Завопила она, когда окружающие более-менее стихли, и Йозеф мог слышать ее слова. — За один удар! Победил за один удар!
— Неплохо. — ответил лорд без какой-либо эмоции. — Совсем неплохо.
— Вам не понравилось? — Она повернулась к нему.
— Я не любитель поединков, честно говоря.
Внезапно к ним приблизился гвардеец, не сопровождавший их ранее.
— Лорд Де Моро, вернулся посыльный. С посланием. От Говарда Ран Айрелла!
— Быстрее, чем я думал. Пропустите его, пусть ждет в главном зале, мы сейчас подойдем.
— А как же турнир? Сейчас должна быть следующая пара, — резко вставила Тиа.
— Ваш отец прислал
— Но письмо можно и позже прочесть, а турнир закончится, и все, — парировала она.
— Боюсь, тут я вам не уступлю, принцесса. Мы отправляемся в замок. Прямо сейчас.
Она расстроенно вздохнула, но спорить не стала. Это было бы бессмысленно.
Когда они оказались в зале, Йозеф занял свое излюбленное кресло. Тиамат стояла подле него. Несмотря на то, что она чувствовала себя в безопасности, а хорошее отношение к ней делали ее пребывание в здешних землях по-королевски комфортными, она не переставала скучать по дому, по убитым Конору и настоящей Тиамат. Эти мысли полились на нее в изобилии, когда перед ними стоял гонец с ответным посланием из Креста.
— Рад, что с Тиамат все в порядке. В мешке ровно пятнадцать тысяч золотых монет. Эти деньги предназначены для моей дочери, чтобы она тратила их на все, чего душа ее желает. Если ваш гонец по пути возьмет оттуда хоть одну монету, или вы сами присвоите себе хоть одну, и я об этом узнаю, а я, будьте уверены, узнаю непременно, то последствия будут для вас неприятными. Так же хочу добавить, что если вдруг с моей дочерью что-то случится, то никаких сил не пожалею, дабы весь Террор с землей сравнять. — Посыльный говорил громко, твердо, так, будто он и есть Говард Ран Айрелл.
— Слово в слово? — Йозеф нахмурился.
— Да, лорд Де Моро. Письмо не писал, велел мне выучить текст и передать с правильной интонацией. А вот и сам мешок, — посыльный указал на огромный мешок рядом с собой.
Тиамат пугала одна только мысль о том, что такое огромное количество денег действительно может достаться ей. Нет, она вовсе не думала, что это действительно произойдет, но следующие слова Йозефа заставили ее поверить в это:
— Что ж, принцесса, выходит, вы будете распоряжаться здесь своими личными деньгами. Конечно, вы бы и так не нуждались ни в чем, я бы об этом позаботился, но теперь вы сможете позволить себе и лишние траты.
“Очень много лишних трат”, — мысленно заключила Тиа, но вслух ничего не сказала.
4 — Легенда
— Это очень большая сумма. — Дориан положил мешок на стол. Ему было уже пятьдесят, но он все еще являлся отменным воякой. Многие молодые рыцари могли позавидовать его умению обращаться с мечом.
— Дай гляну, — сказал Йорхан, тоже не молодой воин, сидящий по правую руку Дориана, и потянулся к мешку.
Они сидели за круглым деревянным столом. Всего их здесь было шестеро. Шесть старых рыцарей, прошедших через не одно сражение. Помещение крохотное, темное, освещаемое лишь несколькими свечами в центре стола.
— Король очень щедр. Но что именно он от нас хочет? — Вопросил Йорхан после того, как убедился, что в мешке действительно приличная сумма.
— В общем, — начал Дориан, снизив тон. — Все вы знаете о Киве и о том, как он важен.
Они знали, и не только они, но и многие другие как внутри королевства Крест, так и за его пределами.
— Вы знаете, что он величайший воин всех времен и народов. Что многим победам наш король
— Мы знаем, Дориан. Знаем, что Киве нет равных, и что враги боятся его имени почти так же сильно, как имени короля Говарда Ран Айрелла. К чему ты ведёшь?
— Мне поведали, что его слава преувеличена. — Сказал Дориан, а после, хоть и знал, что дверь плотно закрыта, все равно прошел к ней и подергал за ручку.
— Это понятное дело, — ответил Марк, сидевший напротив Дориана. — Любую историю приукрашивают. Я знаю, что Кива не способен одним взмахом меча обезглавить десятерых, как любят говорить многие. И я знаю, что он не в силах в одиночку убить лесного тролля, хотя и такие слухи ходят. Но это не меняет того факта, что он велик. Очень велик.
— Несомненно. Очень велик. Но всё же мне поведали истину. Помните битву под Драконьей Горой? Знаю, что помните. Ты потерял там свой палец, Марк. В каком ряду ты бился тогда?
Марк нахмурился, потер обрубок большого пальца на левой руке.
— Что ты имеешь в виду? — Спросил он.
— Я спрашиваю, в каком ряду ты стоял, когда наша армия вот-вот должна была столкнуться с врагом.
— В шестом, — ответил Марк. — Я стоял в шестом ряду. Между Джеком и Уолли.
— А ты, Йорхан?
— А я не помню. Где-то сзади. — Ответив, Йорхан откинулся на спинке деревянного стула и скорчил не слишком приятную мину.
— Кто-нибудь из вас стоял в первом ряду? — Вопросил Дориан и ожидал в ответ получить молчание. И получил. А затем продолжил:
— А я стоял. И Кива стоял. И мы выжили. Выжить в битве, когда стоишь в первом ряду — почти невозможно. Впереди — нескончаемые волны врагов. — Во время речи Дориан излишне часто жестикулировал. — Убьешь одного — за ним еще один. Убьешь его — за ним следующий. И так все время. А стоит погибнуть тем, кто стоит по бокам от тебя, так враги еще и окружить смогут. Назад тоже не уйти, в щиты своих упрешься. Это давка, это верная смерть. Нужно убить как можно больше, а затем погибнуть самому, и тогда твое место займет стоящий позади тебя. Единственный способ выжить — это биться, убивать врагов раз за разом, до тех пор, пока две армии не перемешаются в единое скопление. Тогда уже не важно, кто где стоял изначально. Всем уже одинаково плохо. Но до такого момента обычно не доживают те, кто стояли в первых трех рядах.
— Однако Кива выжил. И не раз. — Сказал Йорхан, немного грубовато.
— Да, выжил, и не раз. В битве под Драконьей Горой он выжил, будучи в авангарде, в первом ряду. И в битве на Кровавой Реке. А после и при захвате крепости Корго. Если кто-то выживает в первом ряду один раз, то он везунчик. Если дважды, то он отменный воитель. Но если трижды, то он герой. — Дориан нисколько не скрывал восхищения в своем голосе. И это было ни к чему, ведь такое же восхищение имелось у каждого присутствующего. — После третьего раза о нем стали говорить. Пошли слухи, что он бессмертен. Король Ран Айрелл не мог не воспользоваться этим. Он решил создать из Кивы символ. Живую легенду. Кива воодушевлял воинов Креста, и внушал ужас врагам. Королю это было крайне выгодно. Но нельзя было допустить, чтобы Кива погиб, и король это знал. Он стал платить деньги воинам, которые должны были занимать места позади Кивы. После столкновения двух армий, когда никто уже не успевал следить за другими, они должны были расступиться, пропустить его назад, а после снова сомкнуть ряд. Для всех казалось, что Кива продолжал биться в первом ряду, продолжал выживать. Он вел воинов за собой, и всегда оставался в живых, убивая немало врагов.