Тихая музыка за стеной (сборник)
Шрифт:
Постояли молча. Надо было о чем-то говорить. Или уходить.
У Марго выступили слезы. Напрасно она приехала с Леной. Хотела подстегнуть его интерес к жизни, а получилась лишняя нагрузка.
– Мы пойдем, – сказала Марго. – Что тебе привезти?
– Боржоми, – сказал Александр. – Ящик.
– Я скажу Вере, – пообещала Марго.
Это была функция Веры – ворочать тяжести.
Лену выгнали с телевидения.
Окончательный разговор происходил с ее начальницей, энергичной женщиной.
– У вас апломб,
– Я лучше, чем Жорж Санд. У нее нет юмора, а у меня есть.
– Мне нужны исполнители. Рабочие лошади. А лидеры мне не нужны, – объяснила начальница. – Так что утверждайте себя в другом месте.
Другого места у Лены не было. Ее просто выгнали на улицу.
– Ну извините, – сказала Лена на прощание.
– И вы извините, – великодушно ответила начальница.
Все-таки ей неудобно было выгонять работника, выставлять за дверь.
Но у Всевышнего своя программа на каждого человека. И прежде чем открыть новую дверь, он закрывает предыдущую.
Лена села писать книгу.
Какое счастье работать не по заказу. Какое счастье не ходить на работу и не видеть того, кого не хочешь видеть. Не делать то, чего не хочешь делать.
Жили на Сережину зарплату. Четыре человека на сто восемьдесят рублей.
Нянька баба Поля варила суп из мяса с рисом. Рис она не мыла. Лена видела, как над кастрюлей поднимается бурая пена.
Из детского сада возвращалась маленькая Настя. Ее усаживали обедать. Она ела с вдохновением.
– Вкусно? – подозрительно спрашивала Лена.
Настя, не отвлекаясь от тарелки, отводила в сторону кулачок с поднятым вверх большим пальцем. Высшая похвала.
Лена вздыхала. Ей было стыдно за то, что она все время отдает своим листкам и замыслам вместо того, чтобы сварить нормальный обед. Бедные, бедные домочадцы. Но листки были смыслом ее жизни и образом жизни. Они ее собирали, очищали, исповедовали. Она не представляла себе иной жизни. А что еще делать? Про что говорить?
Лена написала книгу и отнесла ее в издательство.
В издательстве книгу зарегистрировали и сказали, что отдадут рецензентам. Такой порядок. Книги печатали только в случае положительной рецензии, и не одной, а нескольких.
Лена верила и не верила в успех. С одной стороны, кому она нужна? Сейчас все пишут, всеобщая грамотность. А с другой стороны…
Александр вышел из больницы и тут же уехал на съемку.
Вера устремилась следом, чтобы обеспечить правильное питание. После желтухи Александру нельзя было пить. И есть. Так, ерунду протертую. Качество жизни Александра резко упало.
И все-таки фильм был снят.
И состоялась премьера. Коллеги плавились от зависти, но мужественно признавали: «Да. Ты лучше нас». Жизнь удалась, несмотря на инфекционную желтуху.
В Доме кино был дан банкет.
Лене прислали приглашение.
Она явилась во всем блеске красоты и молодости. Новое платье, купленное у спекулянтки, блестело и облегало, как змеиная кожа. Но никто не обратил внимания ни на Лену, ни на ее платье. Народу – двести человек. Столы поставлены буквой «П» с внутренней рассадкой.
Александр и Марго сидели на центральных местах.
Лену посадили на краю и сбоку.
Вера практически не сидела. Она все время куда-то бегала, распоряжалась на кухне, встречала и сажала гостей. Не наряжена и не причесана: волосы назад и в хвостик. Вера привыкла все тянуть на себе. За все отвечать. Она и в праздник не расслаблялась.
Александр и Марго сидели, как почетные гости, – скромные, воспитанные, немножко торжественные. В черно-белом. Королева и принц.
Вера – обслуживающий персонал, девка Палашка.
А Лена – вообще никто. Просто пришла и села. И ее не выгнали. Она, конечно, написала хорошую книгу, но кто это знает…
Напротив Лены сидела пожилая актриса с белыми кудельками на голове. Она незаметно достала из сумки фляжку и перелила в нее бутылку водки. Запаслась впрок. Бедная пьянчужка. Ее тоже позвали на банкет. Не забыли.
Лена сидела среди людей третьего сорта. Персоны-ВИП (особо важные гости) – сидели вокруг Александра.
Лена слушала тосты, ковыряла салат и думала: «А что я здесь забыла?» Дома ее ждут, ревнуют, перемогаются в тоске и тревоге. Есть место на земле, где она самая главная, где она ВИП-персона, королева и солнце в небе.
Лена поднялась и тихо пошла к выходу, не привлекая к себе внимания. Это называется «уйти по-английски».
Остановилась возле лифта. Ресторан располагался на четвертом этаже.
Лифт не шел. Лена отправилась вниз по лестнице, держась за перила. Услышала:
– Лена!
Александр бежал за ней следом.
Лена обернулась. Смотрела молча. Ждала, что он скажет. Но он не знал, что сказать. Спросил:
– Ты уходишь?
Зачем спрашивать? Разве так не видно?
Нужны были какие-то слова, чтобы ее удержать. И он знал эти слова, но за них надо отвечать. Александр не хотел ни за что отвечать. Он предпочитал оставаться свободным, как птица. И при этом хотел, чтобы Лена оставалась при нем и сидела где-то с краешку. Яркий цветочек на ковре жизни.
– Иди, – сказала Лена. – Тебя ждут. Сегодня твой день.
День, конечно, его. Но что ему делать за праздничным столом? Есть нельзя, пить нельзя. А сидеть на трезвую голову – скучно. Он с удовольствием ушел бы следом за Леной. С ней было интересно без водки.
Александр вернулся на место.
Тосты шли один за другим. Как там у Окуджавы: «Собирайтесь же, гости мои, на мое угощенье. Говорите мне прямо в лицо: кем пред вами слыву…»
Александру говорили в лицо возвышенные речи, пели осанну. Александр стеснялся, а Марго верила каждому слову. Внимала. Ей это было просто необходимо – подтверждение жизненного результата. «А иначе зачем на земле этой вечной живу»…