Тихоня
Шрифт:
– На громкую, - велел мутант.
Я покорилась – переключила на громкую связь. Гудки радовали своей размеренностью, я даже трусливо понадеялась , что трубку она не возьмёт.
– Алло! – отрывисто бросила Юлька. – Говорите!
На заднем фоне закричал ребёнок. Кто-то заплакал, загрохотало. Я подумала, как славно было бы оказаться там, в привычном дурдоме, а не в этом люксе, который давил на меня своей роскошью.
– Юль… это Вася.
Несколько секунд удивленного молчания. А потом…
– Да ты охренела? – крикнула Юлька, нисколько не задумываясь над тем, что дети рядом. –
– Я… ногу сломала.
И стыдно стало, что вру. И что ложь моя такая нелепая. Зато так быстро сориентировалась, скоро буду врать вовсе не думая.
– Да мне плевать! Где больничный твой? Я что должна заведующей говорить? Ты меня бросила!
– Я на выходные поехала по золотому кольцу и сломала ногу в Ярославле. В больнице лежу. Вот Степка меня заберёт и я больничный привезу.
Юлька продолжала кричать. Учитывая, что связь была громкой, слышали её все. Даже Федот дверь приоткрыл, видимо, заслушался. Я отодвинула трубку на расстояние вытянутой руки и виновато внимала. Вот вернусь и отработаю за Юльку неделю, плевать, что тяжело. И ещё заплачу, вот.
– Скажи ей, чтобы нахер шла, - посоветовал Федот.
Я покачала головой – так не разговариваю. Ангелина хмыкнула, попыталась выгнуться, чтобы подуть на подсыхающий на ногтях вторым слоем лак. У Юльки стало тише – видимо, закрылась в туалете. Теперь выговаривала меня злым шёпотом.
– Я тебе заплачу, - сказала я, когда она взяла таймаут устав говорить.
– У меня ремонт на даче и муж болеет, - взвизгнула Юля. – Деньгами моего времени не вернуть!
Мутант отложил газету, она прошелестев сползла со спинки кресла на пол. На первой странице фотография той самой певицы, что выступать сегодня будет. Кажется, даже она смотрит заинтересованно. Всем интересно поглядеть, как неуклюжую Ваську ставят на место. Я поняла, что скоро позорно расплачусь.
– Пошли её на хер, - вдруг повторил предложение Федота он. – Прямо сейчас.
Я в отчаянии замотала головой – Юлька вон явно устала, сейчас наорется, потом подобреет, предложит апельсинки отвезти в больницу. Она неплохая вовсе. Просто… такая.
– В окошко пойдёшь висеть, а здесь этажей в несколько раз больше.
И встал, нависая надо мной всей своей громадой. Я икнула. Юлька как раз говорила, что скоро выпускной, она вовсе не намерена готовить утренник одна, она и так зашивается, и тут мутант потянул ко мне руки.
– Юля, иди на хрен, - крикнула я, и в страхе зажала рот рукой.
Хорошие девочки так не разговаривают. Юлька пораженно заткнулась, мутант отобрал у меня трубку и удовлетворенно улыбнулся. Я видела до сих пор, как он улыбается? Не помню даже… Его лицо не стало добрее ни сколько. Эта улыбка была совсем короткой, едва уловимой. Интересно, а как он улыбается, когда счастлив? Господи, о чем я думаю, я же человека обматерила!
– Другое дело, - заключил мутант. Огромная рука, которая могла бы меня за шкирку, как котёнка и подержать за балконом снова потянулась за газетой. Что он там вычитывает? – Идите наводить марафет, уже вечереет.
Волнение накатило снова, захватило с головой. Я послушно поднялась и прошла в комнату. Шелестела
Подошла к дверям. Замок был сломан, плотно теперь не закрыться, разверстая щель радует взгляд. Выглянула, яркое пятно – платье Ангелины. Нужно идти. И тут раздался голос моего мутанта, Елисея, если он Елисей конечно…
– Мне все равно, - отрывисто негромко говорил он, - кто из вас упокоил несчастного. Ставлю по сорок пять процентов на каждого, какими бы ангелочками вы не казались, и десять оставляю лягушонке. Чего только в жизни не случается. Запомните, единственное, что меня сегодня волнует, это ваше наличие. Считайте меня строгой мамкой. Я должен всегда вас видеть. Всегда. В ином случае мне проще убить. Уяснили?
Я сглотнула. Неужели… неужели он и в самом деле верит, что кто-то из них мог убить Лешку? Мутант заблуждается. Предстоящий вечер вдруг показался ещё страшнее. Я вдруг решила, что и сама не буду отходить от него ни на шаг. Он не так пугает как то, чего ждёт…
Толкнула дверь и вышла. Федот в костюме. Тот ему подходит не очень, и обычно моднявый парень выглядит очень в себе не уверенным. Или это просто страх? Ангелина сияет и сверкает. Наверное, просто наслаждается происходящим. А мутант… если раньше он подавлял своими размерами, то теперь и великолепием. Кто вообще взялся шить костюм на столь негабаритное тело? Кто бы ни был, но сидел костюм идеально. Подчёркивал и широкие плечи, и длинные ноги, и силу, которая из моего мутанта перла. Я шагнул и встала рядышком, снова чувствуя себя муравьишкой перед небоскребом. И словно пытаясь подчеркнуть мои ощущения он взял меня за руку. Моя ладошку утонула в его ладони. Ну, вот. К выходу в свет готовы.
К лифту пошли гуськом. Я вспомнила идиллическую картину, которую лицезрела в прошлом году у озера. Мама утка и за ней нога в ногу пушистые утятки топают дисциплинированно. Вот и мы так. Только у нас шаг влево, шаг вправо – расстрел. Или в окошко. Хотя мне теперь туда прямая дорога – маме вру, матерюсь, на работу не хожу, принимаю подарки от мутантов, и да, на минуточку – закапываю трупы. Господи, как все так получилось…
Уже в кабинке я оторвала взгляд от своих туфель – смотреть на них было безопаснее всего, и встретилась глазами с отражением Ангелины. Невероятно, но в глубине её глаз метался панически страх. Возможно ли это вообще? Я Линку знаю миллион лет. Если бы не она, я бы наверное пропала совсем. Она в шесть лет могла размахивая игрушечной лопаткой броситься в толпу мальчишек обидчиков. Никогда ничего не боялась, по шефски опекала меня. Я вдруг остро пожалела, что так лелеяла свои страхи, что не нашла времени с ней поговорить. Хотя ещё не поздно, правда? Мы же просто на ужин идём… обычный день, будний даже. Мой мутант вон ничего не боится, хотя я с его мышцами бы тоже не боялась…