Тилья из Гронвиля
Шрифт:
Мужчина растянул губы в подобии снисходительной улыбки.
— Даже если вам восемнадцать, увы, свободных мест нет. Ныне студиозов много.
«Опять неудача!» — от волнения кровь прилила к лицу. Я проделала такой долгий, опасный, изматывающий путь, а мне… А меня… — я всхлипнула.
— Послушайте, — потеряв терпение, обратился ко мне мужчина более сурово, — в конце концов, приезжайте через год. А за это время хорошенько повозитесь с бабкиными травами и зельями и убедитесь, что хотите заниматься этим всю жизнь!
— А зачем мне травы?! —
После моих слов лицо у мужчины вытянулось. Он заморгал, потом подался вперед, наклоняясь ко мне, и пораженно пробормотал себе под нос: — Гномка! Быть такого не может! Ха-ха, — усмехнулся грустно. — Да чтобы гномка пришла в академию учиться кузнечеству?! Надо меньше…
Чего меньше, он произнес совсем тихо, но судя по исходившего от него запаху, наверно, пить.
— Да, гнома, — подтвердила. — И, да, хочу учиться в академии.
— А деньги у тебя есть? Бедных гномов, правда, я ни разу не видывал. Но прежде не доводилось встречать и гномов, желающих учиться кузнечеству в академии. Оказывается, все бывает в первый раз. Итак? — его пренебрежительный тон вмиг сменился на деловой. Это придало мне немного уверенности.
— У родителей есть. Не так уж чтобы много… — подняла на него глаза. — Сколько стоит обучение?
— О, Боги! Да ты ребенок! — мужчина закрыл глаза ладонью, шумно втянул крупным носом воздух и произнес: — Идем в мой кабинет.
Я спешила за ним, пытаясь справиться с волнением.
Мы прошли обратно по коридору, спустились на этаж, снова свернули в коридор и вышли… к красной двери, про которую рассказал старик, напугавший меня у входа в академию. Прежде чем мужчина открыл ее, я успела прочитать надпись на табличке: «Ректор Эльвердской академии, господин Эндус Пальб».
Кто такой ректор и чем занимается, я не знала. Но слово показалось опасным, и прежде чем войти в кабинет, набралась дерзости и спросила:
— А кто такой ректор?
— Хочешь узнать про условия обучения? — устало напомнил мужчина. Я кивнула и услышала: — Тогда заходи.
Пришлось войти. Но если он попробует меня обидеть или сделать ректирование, или чем там ректор занимается, я в обиду себя не дам и громко закричу!
Однако в кабинете ничего страшного не произошло.
— Садись, — кивнул господин Эндус Пальб, прошел к роскошному рабочему столу из красного дерева, сел и… замолчал, ошалело наблюдая, как я пытаюсь забраться в огромное кресло.
Оно было скользким, высоким, наверно, для больших людей. И если даже, подпрыгивая, мне удавалось усесться на край, я тут же съезжала обратно…
— Лучше постою, — красная от стыда пролепетала я после нескольких неудачных попыток.
Ректор выдохнул, покачал головой и встал из-за стола.
После его помощи я почувствовала себя беспомощным ребенком. Ведь обычно маленьких детей берут подмышки и сажают на высокий стульчик. А тут меня ректор посадил… Стыдно.
Господин Эндус Пальб снова сел за рабочее место,
— Ректор — это тот, кто управляет академией.
— А-а! — протянула я, ощущая себя деревенской дурочкой, и добавила робко: — Спасибо.
— Не за что. Продолжим. Обучение первой ступени проходит за год. Затем идет вторая ступень, еще два года. Это период практики. Ведь в любом деле важна прежде всего практика, под руководством опытного магистра-мастера. Ах, да, год первой степени обучения обходится студиозам недешево — в тридцать полновесных монет…
Я едва не подпрыгнула от радости! Ведь у меня есть сумма равная почти году обучения! Вот только надо где-то жить, но что-то есть… Воодушевление сменилось грустью, и тогда Эндус добавил:
— Но плату можно вносить по полугодиям…
Я снова обрадовалась.
— Вижу, что вы воспряли! Значит, не все безнадежно, — растянул губы в улыбке ректор. — Однако хочу знать некоторые детали: по каким причинам вы выбрали именно нашу академию? Чем ваша семья занимается? Гномов прежде нам не приходилось обучать мастерству ковки.
— Папа и братья занимаются именно ковкой. Они хорошие мастера, но меня обучать не хотят, утверждая, что мое место у кухонного очага.
— Вот как! — голос ректора стал будто мягче и добрее. — А вот мы не делаем различий между девицами и парнями. Наша академии подхватывает новейшие веяния в обществе и дает развиваться любому, у кого есть желание…
Перемена в его поведении поражала. Сопоставив, что я сказала, и как он отреагировал, подумала, что это из-за того, что я гнома. Ведь гномы чувствуют металл и владеют секретами кузнечного ремесла, которых больше никто не знает! Не зря папа неустанно повторял братьям, что люди нас не любят, завидуют нам и охотятся за нашими секретами. Поэтому заподозрив неладное, на всякий случай для страховки добавила:
— Но они меня близко к кузнице не подпускали.
— Жаль, очень жаль! — всплеснул руками ректор. — Уверен, из вас получится замечательный мастер…
Подобные слова прежде окрылили бы меня, но сейчас догадывалась, что это обычная лесть, и на самом деле он считает меня глупой. Я насупилась, и тогда ректор произнес:
— Пойдем, познакомлю с деканом Нейлом!
— А что делает декан? — насторожилась я.
— Он мой подчиненный и заведует кафедрой металловедения и кузнечного ремесла! — Эндус Пальб подал руку, помогая мне спуститься на пол…
Пока шли до декана, он возбужденно рассказывал, как замечательно, что я выбрала именно Эльвердскую академию, как много смогу узнать, обучаясь у них. Но я сомневалась в этом. Конечно, некоторый опыт обрету, как и знания, однако нет мастеров-кузнецов искуснее гномов. Если на ярмарке в соседних лавках продаются творения человеческого мастера и гномьего по большей стоимости, гномье разберут быстрее! Потому что изделия наших кузнецов легче, качественнее, крепче, служит дольше, еще и оберегают дом от сглаза.