Точка невозврата
Шрифт:
– Артиллерия, огонь!
Максим отложил в сторону раскалившийся от стрельбы автомат и, одев наушники, вышел на связь с огневой позицией.
– «Амур, Я «Туман», реактивной, цель 151, основной, один снаряд, огонь! – лейтенант ткнулся лицом в каменную щель, инстинктивно укрываясь от прожужжавших над его головой пуль.
– «Туман», я «пятисотый», доложите, прошёл ли «Валдай» гребень. Приём, – это был голос начальника артиллерии бригады полковника Мартынова.
– «Пятисотый», «Валдай» ушёл десять минут назад. Прошу разрешения на открытие огня, а то здесь становится слишком жарко. Я «Туман», приём, – вновь поднимая голову, прокричал в телефонную гарнитуру Максим.
– «Туман», не суетись. Один снаряд, пуск! Полётное 45.
– Ловлю… – пробормотал про себя лейтенант, вглядываясь в район цели.
Реактивный снаряд с рёвом пролетел над его головой и через три секунды рванул в «зелёнке» полусклона. Нет, не зря он тренировал огневиков, не зря заставлял учитывать все метео и баллистические поправки!
– Дальше сто, правее ноль ноль два. Тридцать пять снарядов. Залп!
– Я «Амур», Залп. Полётное сорок пять, – раздался в наушниках спокойный голос начальника штаба дивизиона.
Теперь рёв длился в тридцать пять раз дольше и смешался с гулом разрывов реактивных снарядов. Удар пришёлся прямо по цели, и если даже духи успели укрыться и остались живы, то, как минимум, ощущали себя изрядно оглушёнными. Обстрел, по крайней мере, на какое-то время стих. С расстояния в один километр залп «Града» выглядел устрашающе, и не приведи Господь увидеть его с расстояния в несколько метров. Казачёнок, воспользовавшись замешательством в рядах душманов, дал команду оставшейся части роты на подъём к перевалу. Разведчики, вскарабкавшись к самому высокому ярусу отрога, открыли огонь по духам, не позволяя им преследовать уходящий по склону батальон.
– Максим, пристреляй пятачок, где сидели гранатомётчики. Другой тропы, ведущей из седловины к перевалу, через который ушла десантура, нет. Духи обязательно туда ломанутся, а мы их тут и накроем! – ротный отдал распоряжение Кольченко и короткими перебежками двинулся на правый фланг обороны – там становилось совсем горячо.
Начальник артиллерии поначалу не хотел давать разрешения на пристрелку цели, находящейся в непосредственной близости и от разведроты, и от ещё не успевших далеко уйти десантников. Максиму пришлось его убеждать, что ДШБ уже прошёл не менее полкилометра, а от позиций, занимаемых разведчиками, до цели никак не меньше четырёхсот метров, хотя реально до неё было метров триста.
– Ты думаешь, что у меня под рукой нет карты, и я не вижу, на какой вершине вы сидите? Разрешаю открытие огня только в случае самой крайней необходимости и исключительно ствольной артиллерией. У твоего «Града» рассеивание шесть гектаров, не забыл? – Мартынов пытался шутить, но внутреннее напряжение чувствовалось в каждом его слове. – Уточни свои координаты, и начинай пристрелку цели первой батареей.
– «Пятисотый», всё будет хорошо. Цель 152. Первой, основным орудием, один снаряд, огонь! – в ожидании выстрела с огневой позиции Максим взял в руки отложенный автомат, перевёл предохранитель в положение для стрельбы одиночными, и прицельно выстрелил по прячущемуся за камнем духу.
– «Туман», первая основным – выстрел! Полётное – сорок. Я «Амур», приём, – огневая, как всегда, была спокойна и лаконична.
Сорок секунд прошло, а разрыва всё не было. Рядовой Вонс дотронулся рукой до плеча лейтенанта и указал на долину; там, неподалёку от кишлака, рассеивался дым от взрыва артиллерийского снаряда. Кольченко в сердцах чертыхнулся. Он сразу понял, что начальник артиллерии перестраховался и, на всякий случай дал команду увеличить дальность стрельбы.
– «Амур», я «Туман». Мы так не договаривались. Работайте по указанным мной координатам или не стреляйте вообще. У меня нет времени убеждать вас в правильности принимаемых мной решений. Уточняю своё место положение: по иксам – 46, по игрекам – 33. По улитке – 6, и внутри ещё раз – 6. Высота 2870. Повторите один снаряд по цели на реальных установках для стрельбы. Пожалуйста, – Максим с трудом сдерживал свои эмоции, – я «Туман»,
– «Выстрел, полётное – сорок – флегматично отозвалась огневая.
На этот раз снаряд упал в том районе, где и ожидал его разрыва лейтенант. Даже одиночный разрыв заметно поубавил энтузиазма в рядах карабкающихся по склонам духов. Максим передал корректуры на батарею и дал команду на открытие огня. Второй снаряд прилетел туда, куда надо, на тот самый пятачок, где полчаса назад занимал оборону гранатомётный взвод со своими АГС-17.
– «Амур», уровень меньше ноль ноль один. Батарее, веер сосредоточенный. Один снаряд, десять секунд выстрел, Огонь! Я «Туман», приём, – спокойствие и уверенность постепенно возвращались к лейтенанту, и он передал наушники Галиеву.
– Первое – выстрел, – доложил радиотелефонист, – очередь, расход – шесть.
Снаряды прилетели с интервалом в десять секунд, чтобы можно было отследить все шесть разрывов и при необходимости скорректировать стрельбу каждого орудия. При сосредоточенном веере все снаряды должны были бы разорваться в одной точке, но баллистика вещь серьёзная. Говорят, что два снаряда никогда не падают в одну воронку и это имеет математическое обоснование. При стрельбе из одного и того же орудия невозможно обеспечить абсолютно одинаковые условия стрельбы. Всегда присутствуют небольшие отклонения в весе и составе заряда, форме и весе снаряда, метеоусловий, незначительное подпрыгивание орудия в процессе выстрела и тому подобное. В силу этих причин и происходит рассеивание разрывов. Все факторы, вызывающие рассеивание, носят совершенно случайный характер и взаимно независимы. Результат их воздействия подчиняется закону нормального распределения случайных величин в соответствии с центральной предельной теоремой теории вероятностей. Исключить влияние этих факторов невозможно, однако неизбежное рассеивание снарядов хорошо изучено и математически описано. В артиллерии это называется эллипсом рассеивания.
Каждый снаряд, выпущенный в приблизительно равных условиях, летит по своей траектории, составляя при серии выстрелов так называемый «сноп траекторий». Точки падения в таком «снопе» определённым образом распределяются вокруг некого центра рассеивания снарядов: рассеивание не беспредельно, оно имеет свои границы, оно симметрично, но неравномерно – вблизи центра плотность разрывов выше, чем на границах. Мерой рассеивания снарядов является срединное отклонение.
Если попытаться объяснить по-простому, то половина всех разрывов произойдёт в непосредственной близости от центра эллипса рассеивания, ещё тридцать два процента – чуть дальше, а вот оставшиеся восемнадцать процентов равномерно распределятся по краям этой вытянутой геометрической фигуры. Осколки разорвавшегося снаряда разлетаются почти на двести метров, хотя зона сплошного поражения в кратность меньше, а сам разлёт осколков зависит от направления стрельбы и выбранной траектории. Управление огнём артиллерии – наука точная, в ней всё подчиняется неумолимым законам математики.
Эти умные мысли пролетели за короткие секунды ожидания прилёта снаряда к цели одновременно и в лейтенантской голове Кольченко, и в голове начальника артиллерии бригады, находящегося на огневых позициях.
Все шесть снарядов разорвались в пределах цели с небольшим недолётом. Максим дал команду увеличить уровень на полделения, и следующая очередь легла идеально, надёжно закрыв для душманов путь к преследованию батальона, уходящего вниз вдоль гребня горного отрога.
– Красиво у тебя получилось закупорить это бутылочное горлышко! Басмачи, конечно, могут попытаться пройти по ущелью слева и перехватить десантуру ниже по гребню, но это уже из разряда чудес, – похвалил лейтенанта появившийся рядом с ним командир роты, – задачу по прикрытию «Валдая» мы выполнили. Под артиллерийский огонь духи, вряд ли, сунутся. Правда, теперь вся эта дикая сотня будет охотиться исключительно на нас…