Точка невозврата
Шрифт:
Внезапно появившийся слева из распадка, лежащего метров двести ниже рубежа обороны роты, очередной десяток вооружённых головорезов, прервал монолог старшего лейтенанта Казачёнка. Короткими очередями он быстро погасил их наступательный порыв, отправив пару моджахедов на свидание с гуриями. Оставшиеся в живых с любовным рандеву, видимо, решили повременить и резво откатились обратно в распадок.
– Ещё минуты три пообороняемся и будем уносить отсюда ноги, а то, если духи сумеют обойти роту по дну ущелья, мы попадём в такую мышеловку, что из неё нас будут вытаскивать, на ночь глядя, всей бригадой, – продолжил ротный и, размахнувшись, бросил в сторону поросшего кустарником распадка лимонку.
– Ущелье, что слева от нас, находится в мёртвой зоне и для «Градов», и для гаубиц. Могу стрелять только по перевалу, через который ушёл батальон, и по вершине отрога, где находимся мы с тобой, – оценил возможности приданной артиллерии Кольченко, сверяя карту с местностью, и, подняв взгляд на Виктора, добавил, – обойти нас по дну ущелья духи могут легко, правда им ещё придётся метров пятьсот подниматься на гребень, но в новых калошах ленинградской фабрики «Скороход» для них это плёвое дело.
Советские резиновые калоши, чёрные и блестящие снаружи и ярко алые внутри, поставляемые в Афганистан, как гуманитарная помощь, были излюбленной обувью, воевавших против сороковой армии, душманов. Видимо в них действительно было удобно лазить по скалистым горам.
– Возможность обходного манёвра басмачей меня не сильно беспокоит. Я отправил взводного, трёх бойцов и пулемёт вперёд по хребту, к месту возможного подъёма из ущелья, сюда, – Казачёнок ткнул пальцем в карту, – а вот спуск по склону в долину Алингара, по которому нам предстоит отходить, прямой и ровный, как горнолыжная трасса для начинающих. На ней даже камней больших нет, чтобы можно было попытаться организовать оборону. Слева и справа – скальные обрывы, и так целых четыре километра. Затем резкий поворот налево, к садам, в зелёнку. Там уже прямая видимость из района бронегруппы, там мы под защитой танковых пушек, стволов БМП, крупнокалиберных пулемётов. Духи туда не сунутся. Прикрывать отход роты будет командир второго взвода. С ним три бойца и пара пулемётов. На этом рубеже минут десять они продержаться, вот только как сами-то будут отходить? Их-то, кто прикроет? Просил у комбрига пару вертушек, но он ответил, что весь вертолётный полк на армейской операции в Суруби, которой руководит лучший друг нашей бригады – «Гробовщик». Давай-ка ещё разок шарахни по перевалу и подтягивайся наверх.
Ротный, скользя между камнями, двинулся по цепи влево, уточняя задачу каждому бойцу. Рота готовилась к броску по каменистому плато. Кольченко вызвал огонь по узкому выходу с перевала на горный отрог, по которому ушли в долину Алингара десантники. Через минуту, почти без завывания, назначенную цель накрыл залп двух артиллерийских батарей. Снаряды прилетели практически одновременно, всколыхнув раскатами взрывов ущелье, а один из них, как на бильярде, удачно рикошетировав, изменил направление полёта и разорвался в воздухе над зелёнкой, из которой по роте стрелял духовский пулемёт. После залпа на несколько мгновений установилась тишина и, воспользовавшись временным затишьем, Максим с Галиевым и Вонсом рванули вверх по склону.
Именно в этот момент, пока они карабкались по каменным выступам, лейтенанту в голову пришла дерзкая мысль: отступая, выманить противника на плато, по которому предстояло уходить разведроте, и уничтожить его, перенеся огонь артиллерии от уже надёжно пристрелянной цели. Разведчики раскинулись цепью по самому краю, не простреливаемого снизу, противоположного склона. Короткими очередями, и одиночными выстрелами они сдерживали наступательный порыв душманов, укрывающихся от пуль за каменными выступами, расположенными
Казачёнок был зол и хмур, на его скулах под загорелой до черноты кожей нервно перекатывались желваки. Ему предстояло отдать приказ четырём подчинённым на прикрытие отхода роты, обрекая их на верную смерть. Духам, чтобы выскочить на плато, потребуются считанные секунды, и на этом ровном склоне бойцам арьергарда при отступлении негде будет укрыться от вражеских пуль.
– Гранаты к бою! – хрипло скомандовал ротный, и его приказ тут же двинулся к флангам обороны, передаваемый по цепочке, словно эстафетная палочка.
– Вить, послушай. Давай на прикрытие отхода роты останусь я со своими бойцами. У твоего взводного сегодня первый бой, ты глянь на его ошалевшие глаза! У оставленного тобой прикрытия не будет ни малейшего шанса выйти из этого боя живыми. У меня этот шанс есть, ведь со мной двенадцать артиллерийских орудий и три установки «Град», – Максим говорил уверенным тоном, он, почему-то, был абсолютно убеждён правильности своего решения, – в нужный момент я перенесу огонь с предыдущей цели на наше плато, организую что-то вроде заградительного огня и под его защитой начну уходить. Когда преследующие нас духи поднимутся на плато, я накрою их всех залпом «Града». После этого, я уверен, преследовать нас будет больше некому.
– Нестандартное решение… И выглядит заманчиво, – в глазах командира роты вспыхнул привычный волчий блеск, – но я не могу принять его, это противоречит всем боевым уставам и наставлениям. Я бы сам остался, но обязан руководить отходом роты, а ты должен быть всегда рядом со мной. Нет. Не дело офицера-артиллериста прикрывать отход разведчиков. Кстати, а как же быть с безопасным удалением от разрывов не менее, чем четыреста метров?
– Ты здесь, безусловно, и Бог, и царь, и воинский начальник. Решение принимать тебе, но я впервые скажу, что ты не прав. Взвесь всё спокойно. На одной чаше – стопроцентная геройская гибель четырёх пацанов, на другой – большая вероятность выхода из боя без потерь и, попутно, уничтожение целой банды душманов. Решай, на то ты и командир. Только вот, времени в обрез, басмачи вот-вот обойдут нас с флангов. А безопасное удаление – это для невезучих… – лейтенант закончил свой монолог, пристегнул к автомату очередную связку магазинов и продолжил перестрелку с духами.
Вернувшийся с поисков естественного укрытия рядовой Вонс, громыхнув по камням автоматом, залег рядом со своим командиром.
– Товарищ лейтенант, там, метрах в восьмидесяти от нас, есть углубление, похожее на воронку от авиабомбы или на маленький кратер. В нём человек десять спокойно сможет укрыться.
– Ты, наверное, прав, Максим. Твоя задумка – это шанс всем остаться в живых, – откликнулся ротный, услышав доклад Вонса, —чем я могу тебя усилить?
– Ну чем ты можешь усилить залп «Града»?» – усмехнулся лейтенант. – Просто побыстрей отходите, чтобы можно было начинать работать артиллерией.
– Нет, так не пойдёт! Я тебе оставлю пару пулемётчиков, они будут прикрывать с флангов твой отход. Расположу их метрах в двухстах от воронки, найденной Вонсом. Одного слева, другого справа. Они ребята тёртые, сам знаешь, – улыбнулся Виктор, – я их прямо сейчас и отправлю выбирать позицию, а ты забирай своих бойцов и ступай в «кратер», налаживай взаимодействие с огневыми, минут через пять начнём отход. Удачи вам!
– Удачи нам всем! – ответил Максим и вместе с Галиевым и Вонсом двинулся к воронке.