Точка невозврата
Шрифт:
– Снова ушёл! – глядя на то, что творилось на противоположном склоне долины, Юнус Халес пришёл в бешенство. – Шайтан! Настоящий шайтан.
Антонио Нери лихорадочно крутил ручку настройки частоты стоящей рядом с ним радиостанции. Он слишком поздно понял, что надо было прослушивать не канал комбрига, а линию связи корректировщика артиллерийского огня с огневыми позициями. Ему повезло, он нашёл её буквально через пару минут.
– «Амур», переносите огонь гаубицами по гребню хребта на себя, скачок 400. Мы уже достаточно далеко отошли от края, я «Туман», приём, – прошипели лежащие на рации наушники.
–
«Браво!» – мысленно поаплодировал Нери неизвестному ему офицеру. – «Маленький огневой вал, только в обратном направлении. Неплохо придумано и отлично исполнено».
Разрывы артиллерийских снарядов отодвинулись от начала гребня на довольно-таки приличное состояние.
Халес вопросительно посмотрел на Антонио.
– Они уходят под прикрытием огня артиллерии, и мы бессильны что-либо предпринять, – пояснил тот и без того понятную ситуацию.
– «Амур», я «Туман». Скачок 400, – продолжился диалог артиллеристов в эфире.
– Принято 400.
Фонтаны разрывов вновь поползли по гребню вслед уходящим разведчикам.
– Максим! Не пижонь! Сматывайся оттуда поскорее! Я «Пятисотый! Приём.
– «Пятисотый», всё под контролем, я уже вижу огневую позицию. Скоро будем. Я «Туман», приём.
– На этот раз шурави переиграли нас вчистую. Я не сумел предугадать, что прикрывать отход разведроты останется артиллерист, – обескураженно развёл руками американец, – теперь и у меня, и у всего «Чохатлора» есть свой шайтан. Его имя – Максим, позывной – «Туман». Господин Халес, дайте команду прекратить преследование. В данной ситуации это бессмысленно и смертельно опасно.
– Что-то со связью, – недовольно сморщился полевой командир, —будем надеяться, что командиры сами догадаются.
Он поднял к глазам бинокль и внимательно осмотрел склон, по которому только что прекратила работать артиллерия. Довольно большое число моджахедов в чёрных одеждах, вскарабкавшись по склону, заполнили пространство небольшого плато.
– В живых осталось гораздо больше, чем я думал, – обрадовано произнёс Юнус.
Именно в этот момент монотонное шипение в наушниках вновь было нарушено русской речью.
– «Амур»! Реактивной. Цель 152 и 153. Огонь! Я «Туман», приём.
– «Туман», я «Амур». Пуск. Полётное – сорок две, – ответ огневой позиции прозвучал без малейшей задержки.
– Нет! Господи, нет… – Нери закрыл глаза рукой.
Удивлённый столь неожиданной реакцией, Халес вопросительно глянул на американца. В ответ тот лишь молча указал рукой в направлении толпящихся на плато моджахедов.
– Вы называете это «шайтан-арба».
Юнус недоумённо пожал плечами, и в тоже мгновенье плато с находящимися на нём людьми покрылось вспышками разрывов. Лицо полевого командира окаменело, побелевший от страшного напряжения кулак, разжался и на серые камни грота слезинками брызнули агатовые бусинки разорвавшихся чёток.
Восемнадцать секунд подряд седловина перевала и плато вздыбливались причудливыми фонтанами разрывов. Кольченко и его бойцы всё дальше и дальше уходили вниз по плоскому и широкому, как Невский проспект, гребню горного отрога. Заградительный огонь гаубиц следовал за ними, защищая с тыла.
«Это вам, «мужики
Они уже шли небольшой шеренгой, положив стволы пулемётов и автоматов на плечи, а позади них грозно вздымалась огневая завеса огня артиллерии. Бог войны сегодня явно был в ударе.
Ставший совсем пологим, отрог повернул налево, и перед идущими раскинулась во всей своей красе жёлто-зелёная долина реки Алингар, спешащей навстречу с первой рекой ведического Семиречья – с Кабулом. Запылённая боевая техника бронегруппы встречала их, грозно ощетинившись стволами «Шилок», танков и БМП, суля надёжную защиту. Дивизион прекратил постановку заградительного огня. У самой подошвы горного отрога, перед входом в коварную зелёнку, обозначив себя отброшенной в сторону шашкой оранжевого дыма, их ожидала разведрота.
Пришедший в себя Галиев забрал у лейтенанта радиостанцию, а запасливый украинец Вонс, достав из кармашка вещевого мешка жестяную коробочку из-под конфет «Монпансье», вынул из неё пачку строго запрещённых при выходе в горы сигарет. Все пятеро с явным удовольствием затянулись щекочущим пересохшее горло табачным дымом и, перестроившись из шеренги в колонну, продолжили своё победное шествие. Зависший над их головами очумелый жаворонок пел яростный гимн продолжающейся жизни и перемещался вместе с ними в пространстве и времени в сторону струящейся внизу реки. Жаркий солнечный день клонился к вечеру, ад войны остался где-то далеко, на горном перевале, а они спускались в долину, где их ждал покой, вода, тенистая прохлада. Почти что, Рай. Не хватало лишь гурий, но выжившим они и не полагались…
Несколько минут спустя, их маленькая колонна пристроилась в хвост неторопливо движущейся цепочке разведроты, и вскоре, без приключений миновав зелёнку, они вышли в район огневых позиций артиллерии. Дивизион приветствовал разведчиков, возвратившихся с гор без потерь, залпом всех своих орудий и реактивных установок по цели 151, кишлаку Салау, в котором понёс потери десантно-штурмовой батальон и куда, по логике простых вещей, к этому моменту должны были вернуться недобитые в сегодняшнем бою духи.
Казачёнок развернул змейку ротной колонны на сто восемьдесят градусов и направил её голову навстречу идущим в хвосте лейтенанту и его подчинённым. Со стороны это напоминало послематчевое приветствие хоккейных команд, катящихся навстречу друг другу, пожимая руки и изредка обнимаясь. После этой короткой церемонии скупой мужской благодарности разведрота ушла направо, в сторону своей бронегруппы, а Вонс, Галиев и Кольченко побрели на огневые позиции дивизиона.
Огневики, завершив прощальный артналёт на Салау, самостоятельно, без всякой команды, начали выстраиваться в колонну по одному. Обмениваясь рукопожатиями, лейтенант шёл вдоль бесконечно длинной цепочки людей, от точности и скорости действий которых совсем недавно полностью зависела его жизнь, и благодарил каждого из них. Ближе к концу эта живая лента, состоящая из солдат и офицеров, неожиданно скомкалась, десятки рук оторвали лейтенанта от земли и под громкие возгласы «Ура!!!» стали подкидывать вверх. Рядом взлетали к небу и приземлялись в надёжные руки друзей Галиев с Вонсом.