Точка опоры
Шрифт:
Гермиона не верила своему счастью. Она-то думала, что теперь не сможет больше видеться в неформальной обстановке с профессором и Малфоями, а, оказалось, это было только начало. Пусть причина их собраний была мрачной, это не мешало ей радоваться тому, что можно в полной мере насладиться общением с компетентными собеседниками. Поэтому, не раздумывая, девушка активно закивала, соглашаясь.
— Что ж, тогда, думаю, нет необходимости отдавать вам все книги, — с этими словами Северус вручил девушке увесистый том. Оказалось, что уменьшающее заклинание исчезало,
Девушка кивнула. Она поняла, что разговор уже окончен, и ей делать тут уже нечего. Нехотя попрощавшись, Гермиона пошла обратно в гриффиндорскую башню. На губах блуждала радостная улыбка.
* * *
После встречи с Малфоем, Гарри со всех ног бросился к магазину сувениров, затем к ювелирному, но так и не нашел ничего подходящего для своей подруги. Хотя он точно не знал, что именно ищет, но одно знал точно — в этих лавках ему этого не найти. Где-то на краю сознания брезжила мысль, что когда-то он видел вещь, которую посчитал подходящей для своей подруги, но никак не мог вспомнить, что это было.
«Ладно, завтра утром поднимусь пораньше и еще раз схожу в Хогсмид. Может, в этот раз повезет больше». С этими мыслями Гарри устроился после ужина на своей кровати и, пользуясь тишиной и отсутствием соседей, погрузился в чтение последней книги, которую ему одолжил Забини. Хотя Поттер сомневался, что сможет найти в ней что-то полезное.
Через два часа Гарри с разочарованным вздохом закрыл книгу — он прочитал ее уже наполовину, но ничего полезного для себя так и не нашел. «Неужели не осталось совершенно никаких письменных инструкций, как совладать с наследием?».
— Гарри?
Поттер вздрогнул и посмотрел на Невилла, который только что зашел в комнату — он нес мух для своей жабы. Взгляд однокурсника был прикован к книге, что лежала на коленях у Гарри. Юноша тихо чертыхнулся — не хватало, чтобы еще кто-нибудь узнал о его наследии. «Стоп. Невилл совершенно не выглядит удивленным. На эмоциональном фоне лишь легкое волнение, но ничего больше. Что это значит?». Беспокойство неприятным червячком закралось в душу. Тут Лонгботтом расплылся в улыбке.
— Я так и думал, что ты тоже получил наследие.
— О чем ты? — Гарри хотел было прикинуться дурачком, но внезапно замер. — Тоже?
— Ага. Я свое получил еще два года назад.
— Так рано?
— Да. Насколько мне известно, такие случаи бывают, когда магам необходимы их способности в раннем возрасте. Тогда я полностью потерял уверенность в себе, думал, что никудышный волшебник, — друг заметно погрустнел, но быстро взбодрился. — И внезапно начал понимать язык растений. Сначала было ужасно сложно, но потом разобрался с помощью бабушки.
— То есть, ты научился полностью контролировать свое наследие? — Гарри даже вперед подался. Он не верил своей удаче — у него прямо под боком жил человек, который мог помочь справиться с проблемой. Но Невилл удивленно
— Контролировать? Нет. Наследие нельзя контролировать. Его нужно просто принять.
— Принять? — Поттер нахмурился, не совсем понимая, о чем говорит его однокурсник, хотя вспомнил, что в одной из книг тоже упоминалось что-то похожее.
— Ага. Наследие — это часть нас самих. Те, кто воспринимают свои способности, как нечто инородное, никогда не смогут с ними совладать, — Невилл кормил Тревора и продолжал расслабленно улыбаться. Гарри, наверное, впервые видел своего обычно замкнутого и боязливого друга таким спокойным.
— Я не совсем понимаю…
— Я тоже не сразу понял. Когда я впервые обрел эту способность, то чуть не оглох от всех тех голосов, которые ворвались в мою голову — в нашем доме очень много растений. Я даже спать нормально не мог — все время слышал разговоры ночных цветов.
— И как ты с этим справился?
— Бабушка объяснила, что моя способность — просто еще одна вариация слуха. Ведь обычные звуки и разговоры я слышу в зависимости от расстояния, а иногда и вообще могу не обращать на них внимания. Так и с моей способностью: когда я ее приму, как часть себя, то она сразу стабилизируется, и я буду слышать разговоры растений только на близком расстоянии, хотя, если захочу, то смогу и на более дальних расстояниях их услышать.
— И как у тебя это получилось?
— Ну, я сначала долго пытался понять, как же действует моя способность, а потом устал и плюнул на это дело — просто начал игнорировать ее. Сам не понял, как приспособился. Наверное, я просто решил, что умение общаться с растениями — что-то вроде знания иностранного языка.
Гарри разочарованно вздохнул.
— Если бы у меня все было так просто.
— А какая у тебя способность?
— Эмпатия, — Поттер не видел смысла скрывать это от Невилла. Наверное, потому что, когда парень задавал этот вопрос, в эмоциональном фоне его было не так уж много любопытства. Скорее всего, Лонгботтом уже успел об этом догадаться — они ведь достаточно много времени проводили рядом.
— Ага, значит, правильно бабушка предположила, — Невилл довольно кивнул. — Она советовала тебе просто посчитать это чем-то вроде интуиции или шестым чувством. Ну, что-то вроде зрения: вблизи ты видишь хорошо и четко, а вдали — неясно. Четче видишь те детали, на которые обращаешь внимание, а те, которые тебя не интересуют, видишь расплывчато. Вот.
Под конец своей речи Лонгботтом ожидаемо смутился и повернулся обратно к своей жабе. Гарри же убрал книгу в тумбочку и задумался над тем, что ему сказал однокурсник. Устроившись удобнее, он закрыл глаза и попытался прислушаться к себе. До сих пор он считал обретенные способности скорее помехой, нежели чем-то полезным. Поттер всеми силами пытался противостоять им, стремясь вернуть себе обратно прошлое мироощущение. Только, если верить Невиллу, это был неправильный подход. Не следовало пытаться воздвигнуть рамки, запереть наследие внутри себя. Надо было его признать.