Точка опоры
Шрифт:
– Он сменил на Касьяна, но... как видно, было уже поздно.
– Час от часу не легче!
– Владимир Ильич огорченно хлопнул рукой по столу.
– Как же они так неосторожно?.. А ну-ка, дай письмо. Радченко тоже крупнейшая потеря. Очень жаль. После Сильвина, сама знаешь, Иван Иванович был самым подвижным и надежным разъездным агентом. Как это случилось? И в такую пору, когда мы ждали вестей о создании Организационного комитета по созыву съезда...
Еще летом охранка прислала в Псков двух филеров. Они ходили по пятам Лепешинского, а Пантелеймон Николаевич, хотя и был осмотрителен, не
Совещались два дня. Договорились о составе Организационного комитета, который стали именовать Ольгой, и распределили обязанности. Кроме присутствующих делегатов в Организационный комитет ввели членами Глеба Кржижановского и Фридриха Ленгника, кандидатом - Глашу Окулову. Условились, что финансовая часть будет у нее, Зайчика, в Москве. (А дни Зайчика на воле к тому времени уже были сочтены.)
Разошлись, казалось бы, со всеми предосторожностями. Но на вокзале, перед посадкой на курьерский поезд, Радченко был опознан филером и схвачен. У него нашли адрес Лаптя, уже известного шпикам.
Ночью к Лепешинским нагрянули жандармы. Ольга Борисовна не растерялась: пока ротмистр предъявлял ордер на обыск и арест, незаметно прошла в угол, где лежала груда книг, и, открыв одну, схватила бумажку и смяла в руке. То был список участников совещания, приготовленный для шифрования и отправки в редакцию "Искры". Когда жандармы стали рыться в ящиках письменного стола, она в соседней комнате спрятала бумажный комочек в кармашек шубки, которой была накрыта Оленька в кроватке. Один из жандармов сунулся было к кроватке. Мать, раскинув руки, закричала:
– Не смейте прикасаться к ребенку!
– Извините, мадам, - поспешил к кроватке ротмистр.
– Долг службы.
– Если вы такие... варвары...
– Мать схватила плачущую от испуга девочку и, завертывая в шубку, отступила в сторону.
– Теперь можете... Стала целовать Оленьку, прижимая к груди.
– Не плачь, детка. Успокойся, родненькая... Дяди скоро уйдут...
Пока перетряхивали постельку, человек в штатском, порывшись в груде книг, подбежал с раскрытым справочником по статистике:
– Господин ротмистр, вот улика!..
– Так, тэк... Благодарю за усердие.
Ротмистр, взяв адресованное Фекле письмо, которое Пантелеймон Николаевич не успел зашифровать, сел боком к столу и заговорил с расстановкой:
– Ну-с, господин Лепешинский, вы уличены. Позвольте узнать, кто такая "Ольга"?
– Моя жена. И дочка тоже Ольга.
– Допустим... О Фекле не спрашиваем: знаем - преступная "Искра". А кто такой "Борис", который "почему-то не явился"?
– Отказываюсь отвечать.
– А "Касьян", "Клэр", "Курц"? Тоже отказываетесь? Напрасно. Ваше преступное сообщество прояснено. Да-с, раскрыто. И ваш "Касьян" у нас в руках... Потом пожалеете, если не последуете моему доброму совету. На вас будет заведено новое дело. Будет вторая ссылка. Если не хуже.
– Избавьте от разговора.
– Пожалуйста... Так и запишем в протоколе: отвечать отказался.
Лепешинского увезли в Петербург...
Питерского делегата жандармы
– В "Искре" само собой. Но этого мало, - сказал Владимир, дочитав письмо.
– Я напишу ему, что в России необходимо выпустить листовку о создании ОК. Пусть хоть гектографируют, да издают. Непременно.
– Он просит список вопросов для съезда, - напомнила Надежда.
– Ну это несложно. Мы же обсуждали...
И Владимир Ильич, вернувшись к своему столу, в начале письма подбодрил товарищей:
"Очень рады успехам и энергии ОК. Крайне важно приложить немедленно все усилия, чтобы довести дело до конца и возможно быстрее".
Затем дал приблизительный список вопросов и порядок их обсуждения на съезде: "1) Отношение к Борису*. (Если только федерация, то разойтись сразу и заседать врозь. Надо подготовлять всех к этому.) 2) Программа. 3) Орган партии (газета. Новая или одна из наличных. Настоять на важности этого предварительного вопроса)". Написав это, вспомнил о неожиданном разногласии с Мартовым: на заседании членов редколлегии Юлий вдруг с незнакомой настойчивостью предложил поставить вопрос об органе партии на шестое место, после разных вопросов тактики. Сколь ни убеждали его, остался при своем мнении. Не полез бы в спор на съезде. И Владимир Ильич продолжал писать:
"Я считаю важным сначала решить пункт 3, чтобы сразу дать баталию всем противникам по основному и широкому вопросу и выяснить себе всю картину съезда (respective*: разойтись по серьезному поводу)".
_______________
* К Бунду.
* Соответственно (англ.).
И в конце посоветовал тотчас же назначить членов ОК в главных центрах страны - в Киеве, Москве и Питере, дать особые явки к этим членам, чтобы можно было всех едущих на работу в Россию посылать не иначе, как в полное распоряжение ОК.
"Это очень и очень важно", - подчеркнул Ленин.
Вспомнил, что Плеханов собирается поехать в Брюссель, на заседание Международного социалистического бюро. Эх, если бы он проехал к ним в Лондон, - путь-то оттуда уже не так-то далек. А поговорить им есть о чем.
И тут же написал ему: "...
– у нас накопились важные темы для беседы, особенно по русским делам: там образовался-таки давно подготовлявшийся "Организационный комитет", который может сыграть г р о м а д н у ю роль. И было бы в высшей степени важно, чтобы мы сообща ответили ему на ц е л ы й р я д вопросов, с которыми он у ж е о б р а т и л с я к н а м... Пишите скорее, и мы запросим Россию: может быть, успелось бы даже оттуда какое-либо заявление или письмо к Вам, если бы в том была нужда".