Только так. И никак иначе
Шрифт:
– Красиво, конечно, но этих здесь называют «мафией». Они занимаются скупкой и перепродажей. Видишь, какой выбор огромный. У них дорого. Да и не очень интересно. А вот найти у хозяев или их наследников гораздо интересней. Иногда таких историй наслушаешься!
Злата только улыбалась восторженно: ей всё очень нравилось. Вот на скатерти, постеленной прямо на снег, они увидели расставленые фарфоровые фигурки: зайчики, медведи, белки, девочки, мальчики, хозяйка Медной горы, маленький Пушкин, собачки самых разнообразных пород и беспородные, птички - красота
– До чего же хорошенький! Как живой!
– И не говори. Сам всегда удивляюсь, как можно такие вещи делать из холодного фарфора. – Павел взял птенчика, перевернул. – Смотри, видишь буквы «ЛФЗ»?
– Это Ленинградский фарфоровый завод?
– Или Ломоносовский. По-разному называют. Сейчас на их изделия, особенно старые, опять мода пошла. То мещанством клеймили, а теперь у старушек скупают за бесценок, а здесь и по антикварным магазинам продают.
Злата засмеялась:
– Тогда я тоже мещанка! Мне это всё так нравится.
Рядом с фарфоровым царством был развал книжный. Павел потянул Злату за руку:
– Давай поищем Лялину подарок.
– А что ты хочешь найти?
– Да ты знаешь, он подростком брал у друзей книгу Льва Шейнина «Записки следователя», зачитал чуть не до дыр. И даже сам в милицию пошёл работать. Теперь вот мечтает такую же найти… Простите! – продавец, завёрнутый в тулуп и крест-накрест перевязанный пуховым платком, с трудом разлепил сонные глаза – вставали-то в рань несусветную, такие рынки открываются затемно.
– Я вас слушаю.
– Нам бы Шейнина…
– Не знаю, был вроде… Поищите.
Павел усмехнулся:
– Ладно, поищем.
Они медленно пошли вдоль клеёнки, на которой были разложены книги, множество книг. Старые, потрёпанные, и почти новые. И даже совсем не читанные, ни разу. Со склеенными ещё страницами. Для красоты и солидности покупались, похоже. Так и простояли в шкафу, бедолаги, подтверждением образованности хозяев.
«Ну, ничего, - думала Злата, - теперь-то мода на книжное собирательство прошла, и купят вас те, кому вы действительно нужны»
– Ой, Паша! Смотри, вот же Шейнин! Такой? – Злата чуть не прыгала от радости.
– Точно! Похоже, такой. Майор наш так и говорил: бежевая, тканевая обложка. Вот он удивится!.. Дайте, пожалуйста, Шейнина и ещё вот эту, бордовую, «Педагогическую поэму»!
Когда отошли от книг, Злата спросила:
– Ты тоже Макаренко любишь?
– Очень. У меня уже десять изданий «Педагогической поэмы», вот нашёл, какого раньше не было. Думаю собрать все, если получится. И «Флаги на башнях».
– У меня «Педагогическая поэма» в двух вариантах, давай я тебе покажу, вдруг у тебя таких нет?
И снова Павел смотрел, удивлялся. Стоит рядом маленькая девчонка, волосы из-под платка выбились, кудрявятся, щёки розовые, глаза горят, фарфорового птенчика никак из рук не выпустит.
Купив книги, пошли дальше, у знакомого лоточника Павел увидел полукилограммовую гирьку. Сразу взял в руки, повертел:
– Ну надо же, тридцать третьего года, как раз в год рождения моего отца сделали. Семён, я возьму?
Знакомый лоточник, притоптывая ногами в валенках, кивнул:
– Бери, конечно. У меня одноклассник бывший в сельце под Нижним батюшкой служит, вот и нашёл в храме своём да мне отдал. Я продаю то, что он мне даёт, а я часть вырученных денег ему привожу. На храм. Он разорённый до ужаса, там чего только не было, много лет весовой служил, там зерно вешали, вот гирька и оттуда. Она каменная, кстати, а не металлическая.
Взяли и гирю. Народу на рыночке становилось больше, появлялись те, кто по выходным любит подольше поспать.
– Павел, Златочка, добрый день!
Они дружно обернулись и заулыбались. Позади стояла Ольга Васильевна, та самая Ольга Васильевна, которая заступилась перед Павлом за Злату, когда Трофимовна наговаривала на неё. Злата не знала об этом, а вот Павел за это заступничество был ей очень благодарен.
– Вы знакомы? – Злата удивилась.
– Имела удовольствие, - глаза Ольги Васильевны смеялись. Павел с улыбкой кивнул.
– Вы домой сейчас?
– Да, ребята, домой.
– Так давайте мы вас подвезём, мы на машине и тоже собирались уже.
Она обрадовалась:
– Вот спасибо! Повезло старухе.
– Какая ж вы старуха, тётя Оля?! Вы же молодая!
Устроилась Ольга Васильевна в машине с удовольствием, весело приговаривая:
– Вот хорошо! Доедем в красоте да с удобствами.
Поворочавшись ещё, Ольга Васильевна, устроилась с комфортом и, довольная, поглядывала по сторонам.
– Павел, а вы-то у нас ведь недавно. Дом купили или снимаете?
– Ой, тётя Оля, Павел же ещё осенью генеральский дом купил! Вы не знали?
– Да что ты? Генеральский?! Не знала. Давно я по той улице не ходила, к дочке в Геленджик уезжала в сентябре-октябре с внуками, детьми сына, а сплетни, видно, до меня не дошли.
– Ну, вы же сплетниц не жалуете, - Злата рассмеялась. – А к бабуле редко заходите, да она у нас и не болтушка.
– Это точно. – Ольга Васильевна задумчиво посмотрела в зеркало на Павла. Потом попросила:
– Павел, а можно ваш дом посмотреть? Простите меня, если просьба моя некстати… - голос её заметно изменился, и Павел тоже глянул в зеркало, перехватив внимательный взгляд бледно-голубых глаз.