Только так. И никак иначе

Перепечина Яна

– Конечно, – удивился он, но промолчал, ожидая продолжения. Оно не последовало – уже сворачивали к Дому.

Павел помог Злате выйти, вместе они подали руки Ольге Васильевне. Та выбралась, оправила пальто, неторопливо обернулась. Заинтригованный, Павел смотрел на неё, а она, ничего не замечая, – на Дом. Лицо её будто помолодело, глаза улыбались, правый уголок рта, окружённого немногочисленными ещё весёлыми морщинками, подрагивал. Она молча пошла к калитке. Злата с Павлом немного приотстали, недоуменно переглянувшись. И Ольга Васильевна сама, привычным движением пошарив за столбом, державшим калитку, отодвинула щеколду

и пошла по тропинке.

– Ничего себе, калитка-то мудрёно открывается, я все руки посбивал, пока приноровился, а она играючи – раз и всё, - шепнул Павел на ухо не менее удивлённой Злате. Женщина тем временем медленно шла по дорожке, не отводя взгляда от Дома. Тихо было невероятно: ни машины не ездили, ни электрички не пролетали с грохотом. Ольга Васильевна дошла до крыльца, смахнула варежкой со ступеней нападавший с утра снег и села, похлопав рядом: присаживайтесь. Павел сел сам, Злате положил рядом сумку, чтобы, сидя на холодных ступенях, не замёрзла. Она нежно улыбнулась: никак не могла привыкнуть к такой заботе.

Гостья посидела немного и заговорила:

– В этом доме прошла моя молодость.

– То есть как это? – не понял Павел. – Вы из семьи генерала?

– То есть здесь я много лет работала домработницей, – женщина грустно улыбалась.

– Да что вы? Так вы можете мне про Дом рассказать? А то я ничего не знаю о нём почти. Я его купил не у хозяев, а у перекупщиков. Они его приобрели по случаю у какого-то бандюгана, надеясь хорошо продать. Но Дом почему-то долго не продавался. Они уж цену снизили, готовы были едва ли не в убыток себе отдать. Да и то он всё стоял непроданным, будто меня дожидался. А потом я его увидел и купил.

– Просто он вас, Павел, ждал. – Ольга Васильевна улыбнулась. – Вам как новому хозяину я всё расскажу, конечно. Думаю, кое-какие сведения вам очень даже пригодятся.

– Ну, тогда, может, чайку? А то, что ж мы здесь сидим? – подскочила Злата.

– И правда, проходите, Ольга Васильевна, если не торопитесь никуда, конечно.

– Да нет не тороплюсь. Мои уехали в гости. До завтрашнего вечера пробудут у друзей. Так что до пятницы я совершенно свободна, – очень похоже изобразила она Пятачка из знаменитого мультика.

Чаёвничали они до вечера. Ольга Васильевна оказалась прекрасной рассказчицей: Павел со Златой слушали, затаив дыхание.

– Тётя Оля, я Павлу рассказывала, что Дом его раньше генералу Федотову принадлежал. А больше и сказать ничего не могу. Мы-то сами сюда приехали, когда генерал уже умер, а генеральша, не помню, как её звали, парализована была. И внуки почти не ездили.

– Да-а, вы ж не так давно здесь поселились. Как раз когда стали добро генеральское распродавать. Ваш участок ведь тоже раньше Федотовым принадлежал.

– Как это?

– Ну-у, - Ольга Ивановна рассмеялась, - генерал-то наш был человеком очень известным, уважаемым, семья у него была большая, вот и дали ему от государства дачу огромную. Нынешний участок сколько соток?

– Тридцать, - ответил Павел.

– А раньше был в два с лишним раза больше и выходил на две улицы. А потом генерал умер, наследники стали добро делить, распродавать, да и размежевали участок. Отрезали половину, разделили на части, да продали. Это когда уже можно стало. Так и получилось, что твои дедушка с бабушкой, Златочка, купили пятнадцать соток, да ещё Вечкановы и Захаровы по столько же. У

вас ведь на участке и флигель остался от генерала ещё, тот, где вы летнюю кухню сделали. Они его голубым домиком звали, а жёлтый ближе к большому дому стоял, а теперь вам, Павел, достался. У них было так: хозяйский дом, да два домика: один для прислуги, второй для гостей. Домики летними были. В жёлтом потом, когда я там жила, печурку сложили, утеплили его. Они добрыми были, генерал с женой, человечными. – Она снова как будто задумалась.

– Тётя Оля, а как вы домработницей-то стали? Времена-то ведь были другие.

– Ну, и тогда прислуга была, просто далеко не у всех. А я как стала? Да как, не от хорошей жизни, конечно. Жених у меня был, собирались свадьбу играть. Да получилось так, что я забеременела, а он жениться передумал. Родители меня из дому выгнали, позора не хотели, а Елена Павловна, генеральша, золотая душа, услышала от соседей, да позвала к ним домработницей.

Поселили меня в этом жёлтом домике, я и стала у них работать. Они меня сильно не утруждали: жалели. Потом сын родился, так я даже какое-то время и не работала почти, а они меня кормили-поили. Елена Павловна с чердака детские вещи, от внуков оставшиеся достала, перестирали мы их вместе, высушили, перегладили. Да и стал Глебушка их носить. Он у меня мальчиком спокойным был, я могла и обед приготовить для всей семьи, и за детьми приглядывать, когда они на выходные-каникулы приезжали, да и дом убирать успевала. Елена Павловна и сама белоручкой не была никогда, с ней легко было, сама почти всё переделает, а я уж на подхвате. Редкая была хозяйка, я про таких больше и не слышала. Даже учиться меня отправила в библиотечный. Так, заочно, при помощи своей хозяйки я умудрилась выучиться на библиотекаря, как и мечтала.

– Вот это да-а… – Павел удивлённо покачал головой. – Приятно жить в доме таких достойных людей. А сам генерал был каков?

– Ой, - Ольга Васильевна засмеялась и махнула рукой. – Каким? Да чудесным он был, весёлым, работящим, не жадным. Детей и внуков своих любил невозможно. А жену просто обожал! Дом этот для неё специально переделывал, всё с ней советовался. Это она хотела, чтобы генерал дом — он уже на участке стоял, когда они сюда приехали — сохранил в прежнем виде, не снёс, а только чуть улучшил. Елена Павловна сама рассказывала мне.

Вот я поражалась, какие мужья бывают! Думала: что ж мне так не повезло? А потом и на моей улице праздник случился, ну, это уж когда я от них ушла, в библиотеку устроилась. Тогда и с мужем своим познакомилась, с Фёдором. Он здешний, поселковый. Так и живём уж много лет у него в доме. Он и Глебушку моего воспитал, как родного, и Настеньку мы ещё родили. А генеральша моя дорогая мне на свадьбу ещё и подарок дорогущий сделала: машинку стиральную. Это по тем-то временам. Я ж говорю: необыкновенные люди были.

Один раз только у меня с генералом неприятности вышли… Да такие серьёзные, что я боялась как бы в тюрьму не угодить. А потом, когда всё разрешилось, к счастью, даже думала уволиться, да Елена Павловна не пустила, уговорила. – Ольга Васильевна вдруг отвернулась, быстро утёрла глаза.

– Тётя Оля, - Злата погладила её по руке, - не расстраивайтесь вы так, если тяжело, то лучше не рассказывайте.

– Да нет, нет, я расскажу. Про таких людей хочется говорить. Тем более они Павлу, вроде как, и не совсем чужие.