Том 1. Стихотворения, статьи, наброски 1834-1849

Тургенев Иван Сергеевич

XI

Там, — через ровный луг — от их села Верстах в пяти, — дорога шла большая; И, как змея, свивалась и ползла И, дальний лес украдкой обгибая, Ее всю душу за собой влекла. Озарена каким-то блеском дивным, Земля чужая вдруг являлась ей… И кто-то милый голосом призывным Так чудно пел и говорил о ней. Таинственной исполненные муки, Над ней, звеня, носились эти звуки… И вот — искал ее молящий взор Других

небес, высоких, пышных гор…

XII

И тополей и трепетных олив… Искал земли пленительной и дальной; Вдруг русской песни грустный перелив Напомнит ей о родине печальной; Она стоит, головку наклонив, И над собой дивится, и с улыбкой Себя бранит; и медленно домой Пойдет, вздохнув… то сломит прутик гибкой, То бросит вдруг… Рассеянной рукой Достанет книжку — развернет, закроет; Любимый шепчет стих… а сердце ноет, Лицо бледнеет… В этот чудный час Я, признаюсь, хотел бы встретить вас,

XIII

О, барышня моя… В тени густой Широких лип стоите вы безмолвно; Вздыхаете; над вашей головой Склонилась ветвь… а ваше сердце полно Мучительной и грустной тишиной. На вас гляжу я: прелестью степною Вы дышите — вы нашей Руси дочь… Вы хороши, как вечер пред грозою, Как майская томительная ночь. Но — может быть — увы! воспоминаньем Вновь увлечен, подробным описаньем Я надоел — и потому готов Рассказ мой продолжать без лишних слов».

XIV

Моей красотке было двадцать лет. (Иной мне скажет: устрицам в апреле, Девицам лет в пятнадцать — самый цвет… Но я не спорю с ним об этом деле, О разных вкусах спорить — толку нет.) Ее Прасковьей звали; имя это Не хорошо… но я — я назову ^* Ее Парашей… Осень, зиму, лето Они в деревне жили — и в Москву Не ездили, затем что плохи годы, Что с каждым годом падают доходы. Да сверх того Параша — грех какой! — Изволила смеяться над Москвой.

XV

Москва — Москва ^* — о матушка Москва! Но я хвалить тебя не смею, право; Я потерял бывалые права… Твои ж сыны превспыльчивого нрава, И в них мои смиренные слова Возбудят ревность — даже опасенья. И потому к Параше молодой, О матушка, прошу я снисхожденья… А если, о читатель дорогой, Навеянный приятностью рассказа, Отрадный сон закрыл вам оба глаза, — Проснитесь — и представьте себе день… Прежаркий день… (Я посажу вас в тень.)

XVI ^*

Прежаркий день… но вовсе

не такой. Каких видал я на далеком юге… Томительно-глубокой синевой Всё небо пышет; как больной в недуге. Земля горит и сохнет; под скалой Сверкает море блеском нестерпимым — И движется, и дышит, и молчит… И все цвета под тем неумолимым Могучим солнцем рдеют… дивный вид! А вот — зарывшись весь в песок блестящий, Рыбак лежит… и каждый проходящий Любуется им с завистью — я сам Им тоже любовался по часам.

XVII

У нас не то — хоть и у нас не рад Бываешь жару… точно — жар глубокой… Гроза вдали сбирается… трещат Кузнечики неистово в высокой Сухой траве; в тени снопов лежат Жнецы; носы разинули вороны; Грибами пахнет в роще; там и сям Собаки лают; за водой студеной Идет мужик с кувшином по кустам. Тогда люблю ходить я в лес дубовый, Сидеть в тени спокойной и суровой Иль иногда под скромным шалашом Беседовать с разумным мужичком.

XVIII

В такой-то день — Параша в темный грот (О нем смотрите выше) шаг за шагом Пришла; пред ней знакомый огород, Знакомый пруд; а дальше за оврагом Знакомый лес на холмике… Но вот Что показалось ей немного странным: В овраге под кустом сидел один Охотник; резал хлеб ножом карманным, Он по всему заметно — господин; Помещик; он в перчатках — и красиво Одет… Вот он поел, потом лениво Собаку кликнул, шапку снял, зевнул, Раздвинул куст, улегся — и заснул.

XIX

Заснул… Параша смотрит на него, И смотрит, признаюсь, с большим вниманьем. К ним ездили соседи… но его Лицо ей незнакомо; описаньем Теперь мы не займемся, оттого Что уж и так с излишеством речист я… Он спит, а ветер тихо шевелит Его густые волосы, и листья Над ним шушукают; он сладко спит… Параша смотрит… он недурен, право. О чем же вдруг так мило, так лукаво Она смеется? Я б ответил — но Мне женский смех постигнуть не дано.

XX

И час прошел… и предвечерний зной Внезапно начал стынуть… уж и тени Длиннее стали… Вот — охотник мой Проснулся, стал лениво на колени, Надел небрежно шапку, головой Тряхнул — хотел подняться… и остался… Он увидал Парашу — о друзья! Глядел, глядел — с смущеньем засмеялся, Вскочил, взглянул поспешно на себя, Потом через овраг легко и смело Перебежал… Параша побледнела, Но до забора он дошел и стал, И с вежливой улыбкой шапку снял.