Том 18. Пьесы, сценарии, инсценировки 1921-1935
Шрифт:
Людмила (возвратилась). Иди, Пятёркин, больше ничего не надо.
Пятёркин. Желаю вам счастья на сей день и до конца века.
Людмила. Услужливый какой.
Анна. Да.
Людмила. А — пляшет как! Удивительно!
Анна. Всё-таки ты, Люда, осторожнее с ним.
Людмила. А что он мне сделает?
Анна.
Людмила. Фу, какая гадость!
Анна. Ребёнок-то?
Людмила. Ты, ты гадость говоришь! (Уходит.)
Анна (вслед ей). Так я — о ребёнке!
Васса (широким движением руки изгоняет Анну и Полю. Рашель — под тридцать лет, одета изящно, но просто, строго, эффектно красивая). Ну-ка, ну, Рашель, садись, рассказывай, как это ты явилась, откуда?
Рашель. Из-за границы.
Васса. Ну да, понятно. Пустили?
Рашель. Нет, я приехала в качестве компаньонки с музыкантшей.
Васса. С чужим паспортом — значит? Смелая ты. Молодчина. И — ещё красивее стала. С такой красотой, да… Ну — ладно! Как — Фёдор? Правду скажи.
Рашель. Скрывать правду — не моё дело. Федя, Васса Борисовна, безнадёжен. Угасает. Доктора говорят — месяца два, три осталось ему жить.
Васса. Сгорел, значит, сын капитана Железнова.
Рашель. Да. Худой, почти прозрачный. Понимает, что приговорён. Но всё такой же весёлый, остроумный. А как мой Коля?
Васса. Сгорел Фёдор Железнов. Наследник мой. Голова всего хозяйства.
Рашель. Коля — спит?
Васса. Коля-то? Не знаю. Наверно — спит.
Рашель. Можно взглянуть на него?
Васса. Нельзя.
Рашель. Почему?
Васса. Его нет здесь.
Рашель. Позвольте! Вы… что это значит?
Васса. Ничего плохого не значит. Коля в деревне живёт, в сосновой роще. Песок там. Там — хорошо. В городе ему вредно жить, у него гланды. Родители плохим здоровьем наградили его.
Рашель. Далеко это?
Васса. Вёрст шестьдесят.
Рашель. Как же мне туда съездить?
Васса. А тебе не надо ездить туда. Ну-ка, Рашель, давай сразу и ясно — поговорим!
Рашель. Умер?
Васса. Тогда и говорить не о чем, одним словом всё сказано. Нет — жив, здоров и хороший,
Рашель. Я решила его отправить за границу. Там сестра моя замужем за профессором химии, детей у них нет.
Васса. Так я и думала: Рашель, наверно, ребёнка потащит в свой круг. Нет, не дам я тебе Кольку-то! Не дам!
Рашель. Как это? Я — мать!
Васса. А я — бабушка! Свекровь тебе. Знаешь, что такое свекровь? Это — всех кровь! Родоначальница. Дети мне — руки мои, внучата — пальцы мои. Поняла?
Рашель. Позвольте… Я не понимаю вас. Это вы серьёзно? Это… допотопное что-то… Вы же — умная, вы не можете так думать.
Васса. Чтобы не говорить лишних слов, — ты молчи и слушай. Колю я тебе не дам.
Рашель. Этого не может быть!
Васса. Не дам. Думай, что ты можешь сделать против меня? Ничего не можешь. Для закона ты — человек несуществующий. Закон знает тебя как революционерку, как беглую. Объявишь себя? Посадят в тюрьму.
Рашель. Неужели вы воспользуетесь моим положением? Не верю! Вы не сделаете этого. Вы отдадите мне сына.
Васса. Пустяки говоришь. Всё это лишнее — твои слова. Я сделаю, как решила.
Рашель. Нет!..
Васса. Не ори! Спокойно. Колю я тебе не дам. Ему другая судьба назначена.
Рашель. Да — что вы — зверь?
Васса. Я говорю — не ори! К чему это — крик? Я — не зверь. Зверь выкормит детёныша, и — беги, сам добывай хлеб себе, как хошь. Хочешь куриц ешь, хочешь — телят. Конечно, речь идёт не о зайцах, а о серьёзном зверье. А ты вот своего детёныша на свободную добычу не пускаешь. И я внука своего не пущу. Внук мой — наследник пароходства Храповых и Железнова. Единственный наследник миллионного дела. Тётки его — Наталья и Людмила — выделены будут в малых частях, тысяч по пятьдесят, им и того — много. Всё остальное ему.
Рашель. Вы ошибаетесь, если думаете этим подкупить или же утешить меня, — ошибаетесь. Это — невозможно!
Васса. Зачем тебя подкупать, зачем утешать? Ты, Рашель, знаешь — я тебя врагом не считала, даже когда видела, что ты сына отводишь от меня. На что он мне годен, больной? Я с ним неласкова была и видела — ты его любишь. И я тебе сказала тогда — люби, ничего! Немножко радости и больному надобно. Я даже благодарна была тебе за Фёдора.
Рашель (вспыхнула). Всё это — ложь! Это… отвратительно. Я — поверить не могу… Это… зверство!