Том 38. Полное собрание сочинений.

Толстой Лев Николаевич

Думаю я такъ потому, что человкъ можетъ находить и устанавливать посредствомъ наблюденій и разсужденій законы движенія небесныхъ телъ, жизни растеній, а также и животныхъ, но никакъ не можетъ подводить свою жизнь и жизнь себе подобныхъ существъ, обладающихъ разумомъ и волею, подъ законы, выведенные изъ наблюденія надъ внешнею жизнью человчества, не принимая во вниманіе тхъ особенныхъ свойствъ разума и воли, которыми обладаютъ только люди. Делать это все равно, что отыскивать и опредлять законы жизни животныхъ, обладающихъ способностью произвольнаго передвиженiя, вншними чувствами и инстинктомъ, на основаніи законовъ, выведенныхъ изъ наблюденій надъ мертвымъ веществомъ или хотя бы надъ растеніями, не обладающими свойствами животныхъ.

Правда, человкъ можетъ спуститься и спускается до степени животнаго и тогда подлежитъ законамъ животной жизни и даже мертвой матеріи, но въ общихъ своихъ проявленіяхъ человкъ всегда былъ и есть существо, отличающееся отъ всхъ другихъ существъ животнаго и вещественнаго міра, ему одному свойственнымъ разумомъ и свободною волею. И потому жизнь его всякая, и семейная, и общественная, и политическая, и международная, и экономическая складывается, складывалась и должна складываться никакъ не на основаніи выведенныхъ изъ наблюденія общихъ объективныхъ законовъ, провозглашаемыхъ

разными теоретиками въ политическомъ устройств народовъ и въ области экономической разными Марксами, Энгельсами, Бернштейнами и т. п., а всегда только на основаніи совершенно другого, одного для всехъ людей закона жизни, провозглашеннаго съ древнйшихъ временъ и Браминами, и Буддой, и Лao-Тце, и Сократомъ, и Христомъ, и Маркъ Авреліемъ, и Эпиктетомъ, и Руссо, и Кантомъ, и Эмерсономъ, и Чанингомъ, и всми религіозно-нравственными мыслителями человечества. Религіозно-нравственный законъ этотъ, опредляя вс проявленія жизни человческой, и семейныя, и общественныя, и политическія, и международныя, опредляетъ въ томъ числ и экономическія, опредляетъ ихъ совершенно иначе, чмъ это длаютъ вс политическія, международныя, общественныя и соціалистическія ученія. Различіе это заключается во-первыхъ въ томъ, что тогда какъ вс объективные законы и выведенные изъ нихъ ученія, по которымъ должны быть устроены человеческія общества, безконечно разнообразны и противорчатъ одно другому; религіозно-нравственный законъ въ своихъ главныхъ основахъ, хотя бы въ томъ, признаваемомъ всми людьми и всми религіозными ученіями [положеніи] о томъ, что всякій человкъ не долженъ длать того, чего себе не хочетъ, религіозно-нравственный законъ — одинъ и для всхъ людей одинъ и тотъ же. Различіе это, во-вторыхъ и главное, заключается въ томъ, что тогда какъ вс политическія, международныя, обшественныя, а также и соціалистическія ученія предрешаютъ т формы, въ которыя будто бы должна сложиться жизнь людей, и требуютъ отъ людей усилій для достиженія именно этихъ, впередъ опредленныхъ формъ, религіозно-нравственный законъ, не предрешая никакихъ формъ жизни, ни семейной, ни политической, ни международной, ни экономической, требуетъ отъ людей только воздержанія во всхъ областяхъ жизни отъ поступковъ противныхъ этому закону, однимъ исполненіемъ этого закона достигая всего того блага, которое тщетно общаютъ вс политическія, а также и соціалистическія ученія.

Различіе это подобно тому, какое было бы между двумя артелями работниковъ, приставленныхъ хозяиномъ къ одному и тому же длу — положимъ къ землянымъ работамъ для проведенія дороги. Работникамъ даны орудія для работы и приказано равнять по проложеннымъ линіямъ землю, но не сказано, для чего именно предназначена работа. Одна изъ двухъ артелей, составленная изъ людей горячихъ, легкомысленныхъ и потому самоувренныхъ, не будучи въ состояніи понять, для чего предназначена работа, находитъ, что указанія, данныя хозяиномъ, неясны, неопредленны и едва ли къ чему-нибудь пригодны, и для того, чтобы придать смыслъ своей работ, люди этой артели придумываютъ боле опредленную цль. Одни ршаютъ, что вместо того, чтобы равнять безъ всякой видимой имъ цли землю, разумне будетъ копать гряды для посадки капусты, другіе же, что еще лучше будетъ копать землю въ глубину для отъисканія клада или золота, третьи же предполагаютъ, что полезнее было бы копаніе пруда или колодца и на это направляютъ свои силы. Длая же не то, что предписано хозяиномъ, а сами придумывая цли для своей дятельности, работники ссорятся между собой, мшаютъ другъ другу и не только не длаютъ того, что могли бы сдлать и что нужно для ихъ же блага, но еще и портятъ свою жизнь тми раздорами, которые неизбежно возникаютъ между ними. Такъ поступаютъ люди, предршающіе кажущіяся имъ наилучшія формы общественной, политической, экономической жизни и полагающіе свои силы на осуществленіе этихъ формъ жизни. Люди же, следующіе религіозно-нравственному закону, подобны тмъ разумнымъ работникамъ, которые, длая то, что предписано имъ хозяиномъ, вполн уврены, что изъ исполненія ими воли хозяина ничего кроме добра во всхъ отношеніяхъ для нихъ не можетъ выдти.

Казалось бы такъ просто, такъ естественно, такъ свойственно разумному существу — человку руководиться въ своей короткой, всякую минуту могущей быть оборванной жизни тмъ общимъ религіозно-нравственнымъ закономъ, который живетъ въ душ каждаго человка и который выраженъ и признается всми великими религіями человечества, а никакъ не тми взаимно противурчивыми требованіями осуществленія признаваемыхъ людьми наилучшими формъ жизни, достигаемыхъ всегда только нарушеніями требованій нравственнаго закона. А между тмъ съ древнйшихъ временъ совершалось, совершается и теперь и считается необходимымъ это самое нарушеніе религіозно-нравственнаго закона для осуществленія и поддeржанiя того или иного устройства жизни, считаемого тми или другими людьми наилучшимъ. Вс правительства, отъ самыхъ деспотическихъ до самыхъ либеральныхъ, вс революционныя партіи, вс комунисты, соціалисты, всхъ возможныхъ оттнковъ проповдаютъ и длаютъ это. Отчего это? А отъ той общей причины тхъ бдствій, которыя сами себ наносятъ люди, отъ суеврія. Подчиняясь этому суеврію, люди придумываютъ себ какія кому боле нравятся цли — то государственныя, то патріотическія, то соціалистическія, то комунистическія, то анархическія, и вмсто исполнения своего истиннаго назначенія и пріобртенія предназначеннаго всмъ блага, направляютъ вс силы свои на устроеніе жизни другихъ людей и, какъ и не можетъ быть иначе, достигаютъ не только не ожидаемаго блага, но все большаго и большаго упадка нравственности и все большаго и большаго ухудшенія своей жизни. Вс войны, вс казни, вс революціи, все ограбленiе трудящихся нетрудящимися, вс общественныя бдствія зиждутся только на этомъ суевріи. Въ сущности вдь это не можетъ быть иначе. Вдь какъ только я врю, что могу знать то лучшее устройство жизни, въ которое могутъ сложиться люди, и не имю никакой другой кром личной эгоистической цли въ жизни.

Укажу хоть на одинъ примръ. Соціалистическое ученіе требуетъ, чтобы произведеніями труда пользовались трудящіеся. Но кто же отнимаетъ у трудящегося его трудъ? Капиталисты. Кто же даетъ капиталистамъ возможность отнимать у трудящегося его трудъ? Власть. Власть же это полиція, войско. Войско же и полиція составлены изъ тхъ самыхъ людей, у которыхъ капиталисты отнимаютъ ихъ трудъ. Зачмъ же эти люди длаютъ это, сами у себя отнимаютъ произведете своего труда? Затмъ, что они обмануты. Стало быть, все дло въ обман. Что же проповдуютъ соціалистическія ученія для того, чтобы избавиться отъ этого обмана? Всякаго рода соединенія во имя выгодъ рабочихъ: коопераціи, стачки, распространеніе соціалистическихъ ученій. Но разв вс

эти мры могутъ уничтожить тотъ обманъ, посредствомъ котораго одни люди находятъ нужнымъ обманывать другихъ, a другіе подчиняться этому обману. Допустимъ, что одни устроители общества, пускай это будутъ соцiалисты, будутъ въ состояніи предписывать законы, которымъ должны будутъ подчиняться капиталисты и всякіе собственники. Но вдь никогда не было и не можетъ быть, да и не будетъ того, чтобы устроители общества пришли бы вс къ одному признаваемому всми наилучшему устройству общества. А какъ скоро не будетъ такого согласія, необходимо будетъ (какъ оно всегда и было, есть и теперь) употребленіе власти, т.-е. насилія однихъ людей надъ другими. Для того же, чтобы было насиліе, необходимо, чтобы продолжался тотъ самый обманъ, вслдствіе котораго люди насилуютъ самихъ себя по пол тхъ людей, какіе въ данное время имютъ власть.

Власть же для того, чтобы быть властью, должна поддерживать этотъ обманъ всякаго рода обманами и жестокостями, направленными противъ обманутаго народа: она должна имть тюрьмы, даже казни, должна имть полицію, войско, т.-е. людей, безъ разсужденія обязанныхъ исполнять приказанное до убійства включительно. A разв возможно предположить, чтобы при обязательности, conditio sine qua non⁴⁴³ такой дятельности, какая бы то ни была власть могла содйствовать благу народа.

Что же нужно сдлать для того, чтобы люди перестали подчиняться этому обману, перестали бы насиловать самихъ себя? Очевидно, есть только одно средство: соединеніе всхъ людей въ одномъ общемъ всмъ закон жизни, изъ котораго вытекало бы и устройство общественной жизни. И законъ этотъ есть и сразу уничтожаетъ ту главную причину существующего зла, заключающегося въ обман, вслдствіе котораго люди насилуютъ самихъ себя и даютъ возможность капиталистамъ отнимать у работниковъ произведенія ихъ труда. Только слдуй человкъ религіозно-нравственному закону, не допускающему насилія человка надъ человкомъ, ни какого бы то ни было участія въ такомъ насиліи, и насиліе, главная причина несправедливаго экономическаго устройства жизни, само собой уничтожается.

«Да, но вдь это было бы такъ, если бы вс люди отказались отъ участія въ насиліи. То же, что одинъ человкъ откажется отъ уплаты податей, отъ солдатства, что жъ изъ этого», скажутъ на это. Но вдь онъ отказался не потому, что ему это выгодно или невыгодно. Отказался онъ отъ участія въ насиліи надъ людьми — плата ли податей или военная служба — не потому, что онъ хочетъ достигнуть этимъ какой либо цли, а только потому, что не можетъ поступить иначе, а не можетъ поступить иначе потому, что онъ сдлалъ тотъ выводъ, который не можетъ не сдлать ни одинъ человкъ изъ того, если не религіознаго, то нравственнаго закона, который каждый исповдуетъ и безъ признанія котораго жизнь человка станетъ жизнью ниже животной.

И потому важно не количество отказавшихся отъ участія въ насиліи людей, а важно то, во имя чего отказываются люди. И потому одинъ отказавшійся несравненно могущественне всхъ тхъ милліоновъ людей, которые будутъ мучать, держать въ тюрьм, казнить этого одного отказавшагося.

И поступокъ его значительне, богаче послдствіями всхъ возможныхъ парламентскихъ рчей, конгресовъ мира, соціализма и всхъ этихъ забавъ и средствъ скрыванія отъ себя истины. И правительства и капиталисты очень хорошо знаютъ это. Знаютъ это чувствомъ самосохраненія и везд, въ Японіи даже, запрещаютъ книги, провозглашающія эту простую, всмъ извстную правду и сажаютъ въ тюрьмы тхъ людей, которые въ жизни своей исповдуютъ ее. Правительства и капиталисты знаютъ, гд угрожающая имъ опасность. Не могутъ не знать, потому что въ этомъ для нихъ вопросъ жизни и смерти. Вопросъ жизни или смерти для нихъ въ провозглашеніи или непровозглашеніи той простой правды, что всякому человку, такому же, какъ вс другіе, обладающему разумомъ и способностью любви, нтъ никакой надобности отдаться на года въ рабство чуждымъ ему людямъ и подъ ихъ руководствомъ учиться убивать и убивать тхъ людей, которыхъ ему велятъ убивать, и не только нтъ никакой надобности, что дло это самое преступное, противное самой не чуткой совсти и кром того самое вредное для того, кто соглашается его длать, а также и для всхъ его братьевъ.

Вотъ это то пробуждающееся сознаніе, а никакъ не соціализмъ, страшенъ правительствамъ и капиталистамъ. Соціализмъ же, парламентаризмъ и всякіе конгрессы напротивъ полезны правительствамъ и капиталистамъ: вс эти учрежденія съ своими сложными разглагольствованіями, спорами, самымъ дйствительнымъ способомъ скрываютъ отъ людей главную причину того зла, противъ котораго они будто бы борятся.

Да, люди нашего, такъ называемаго христіанскаго міра вс живутъ только суевріями: суевріе церквей, суевріе государства, суевріе науки, суевріе устроительства, суевріе патріотизма, суевріе искусства, суевріе прогресса, суевріе соціализма. Оно и не можетъ быть иначе: когда нтъ вры, не могутъ не быть суеврія. A вры нтъ. Христіанскій міръ пережилъ христіанство въ тхъ грубыхъ формахъ, въ которыхъ оно выразилось и выражается въ католицизм, ортодоксіи, протестантств. И это бы ничего, если бы люди поняли, что такъ какъ имъ нужна религія, и они пережили церковное христіанство, которое уже не отвчаетъ ихъ требованіямъ, то имъ надо вс силы употребить на то, чтобы найти т разумныя основы жизни, на которыхъ бы они могли основать свою жизнь. Но къ несчастію въ нашемъ христіанскомъ мір случилось нчто скрывшее и скрывающее отъ людей ихъ бдственное положеніе — скрывающее на время, потому что это бдственное положеніе отрезвитъ людей — случилось то, что вмсто того, чтобы, потерявъ главную основу жизни — религію, вс силы направить на установленіе тхъ религіозныхъ основъ, безъ которыхъ никогда не жило и не можетъ жить человчество, нашъ европейскій такъ называемый образованный міръ очень обрадовался тому, что нтъ религіи, и ршилъ, что ея совсмъ и не нужно, что мы давно уже стоимъ выше этихъ грубыхъ суеврій какихъ то религіозныхъ ученій. «Это дикимъ, которые здили на волахъ, нужна была религія, а мы гораздо выше этого. У насъ есть прогресъ, эволюція, теорія атомовъ, эфиръ, радій. Нетолько nous faisons des 60 `a l'heure,⁴⁴⁴ но перелетли черезъ Альпы, здимъ подъ водой, синематографъ, телефоны, грамофоны, безпроволочный телеграфъ. Чего же еще? То же, что есть милліардеры, не знающіе куда помстить свои капиталы, и милліоны безработныхъ рабочихъ, которые какъ милости ждутъ работы, и что 13 миліардовъ ежегодно тратится на вооруженія и миліоны людей стоять подъ ружьемъ, всякую минуту по вол нсколькихъ людей могущіе начинать убивать другъ друга сотнями тысячъ, все это не важно, потому что все это устраняется тмъ соціализмомъ и конгрессами мира, которыми мы усердно занимаемся. Какая же тутъ религія. Смшно даже при той высокой степени нашего развитiя говорить о такихъ устарлыхъ глупостяхъ».