Том 38. Полное собрание сочинений.

Толстой Лев Николаевич

Человку дано благо жизни, то благо, выше, больше котораго разумный человкъ ничего не можетъ себ представить, а онъ говоритъ: жизнь нехороша.

Да если нехороша, такъ скажи, <болванъ, или хоть милый человкъ>, какой же бы ты хотлъ жизни. Эта не хороша, такъ какая же хорошая? и вотъ тутъ то въ отвтъ на этотъ вопросъ начинаются т истерическіе возгласы отчаянія, осужденія міра и всхъ людей міра, разумется, кром себя, и естественно подразумваемый изъ всхъ этихъ возгласовъ выводъ тотъ, что или моя душа слишкомъ возвышена для такого порочнаго міра или что такой порочный міръ слишкомъ дуренъ для моей такой великой души.

Такими возгласами полно ваше письмо и ежедневно получаемыя мною два или три письма, точно такого же содержанія. Какъ не неразумны такія письма, нельзя отъ души не сожалть о мучительномъ

душевномъ состояніи. Нельзя не сожалть уже по одному тому, что это уродливое душевное настроеніе часто приводитъ этихъ несчастныхъ людей къ самоубійству.

Причина самоубійства, какъ и не можетъ быть иначе, всегда одна и та же: отсутствіе религіознаго сознанія, признанія своей зависимости отъ высшей благой воли. И это отсутствіе особенно замтно въ наше время въ Россіи и этимъ вполн объясняется та эпидемія самоубіиства, которая проявляется въ послднее время. Причина всхъ самоубійствъ одна и та же, но есть два рода самоубійствъ: одни люди убиваютъ себя, потому что не вря въ Бога, не признавая своей зависимости отъ высшей силы, находятъ мене мучительной смерть, чмъ т страданія, которыя испытываютъ и которыя угрожаютъ имъ. Такъ убиваютъ себя часто приговоренные къ казни, бдные, не видящіе выхода изъ своего положенія, люди совершившіе преступленія, мучащіе ихъ, и т. п.

Этихъ самоубійцъ малая часть, больщая часть это т самоубійства, которыя происходятъ также, какъ и первый родъ отъ отсутствія религіознаго сознанія и главной причиной своей имютъ не тяжелыя условія личной жизни, a извращеніе чувствъ и безумную гордость, внушенную и постоянно внушаемую молодежи политическими ученіями, которыя для этихъ людей замняютъ религіозное ученіе.

«Жизнь дурна, вс люди дурны, исключая, разумется, меня и небольшого кружка близкихъ мн людей. И такъ какъ вс люди дурны, и живутъ дурно, а мы хороши и знаемъ какъ должны жить люди, чтобы всмъ было хорошо, то мы хотимъ своей добродтелью служить людямъ, исправить міръ и людей. Но удивительное дло эти вс дурные люди не нуждаются въ нашей служб и не поддаются нашему исправленію. «Что жъ намъ длать, когда мы въ этомъ одномъ полагали нашу жизнь! Одно — уйти изъ этой дурной жизни, которая не цнитъ и не понимаетъ насъ».

Поразительно до какой степени въ наше время развита среди нашей молодежи эта удивительная гордая самоувренность и превратная мысль о служеніи людей народу. Мальчикъ, двочка, существо исполненное всякихъ слабостей, все живущее трудами рабочаго народа сейчасъ же хочетъ служить ему и, разумется, воспитывать, образовывать, лечить, учить его, этотъ народъ. И если человкъ искренно и точно, какъ я думаю это длали вы, начнетъ это длать, то если онъ не глупъ, то онъ скоро увидитъ, что онъ совсмъ не нуженъ, и что никто его не проситъ служить народу. Понявъ же это, человкъ, который не иметъ никакой другой хорошей, стоящей посвященія своихъ силъ, цли, не можетъ не притти въ отчаяніе, можетъ и покончить съ собой. Объяснить же человку его ошибку, ему никакъ нельзя, потому что ошибка въ томъ, что человкъ нерелигіозенъ, a религіи такой человкъ не только не понимаетъ, но давно ршилъ, что все одна глупость, которую давно уже переросло человчество и онъ вмст съ человчествомъ.

А отвтъ на его отчаяніе и недоумніе вдь только одинъ: отвтъ въ том, что никто не призывалъ тебя служить народу, исправлять, учить его. Призванъ ты только къ одному: къ тому, чтобы прожить свою жизнь такъ, какъ хочетъ того Тотъ или То, что произвело твою жизнь. А хочетъ Онъ или Оно не того, чтобы ты служилъ народу, исправлялъ, училъ другихъ, а только того, чтобы ты служилъ Ему и училъ, исправлялъ себя, такъ какъ только этимъ исправленіемъ и ученіемъ себя ты только и можешь служить другимъ. Служить же Ему ты можешь только тмъ, чтобы длать то, чему учили и учатъ вс величайшіе мудрецы отъ браминовъ, Будды, Христа, до Паскаля, Канта, Эмерсона, Чаннинга и др., а именно тому, чтобы исправлять себя, увеличивать въ себ любовь ко всмъ людямъ и уничтожать въ себ все то, что препятствуетъ этой любви, и дло работы надъ самимъ собой для каждаго изъ насъ слишкомъ достаточно, чтобы браться за другое. Доказательство же того, что это такъ, что въ этомъ, а не въ служеніи народу: леченіи, ученіи, исправленіи его дло нашей жизни, доказательство этого въ томъ, что тогда какъ все другое вн, это одно вполн въ

нашей власти, a кром того, еще и въ томъ, что только этой дятельностью въ самомъ себ можно точно служить людямъ. (Выписать изъ письма Пестову.)

20-го марта 10 г.

№ 2.

Какъ же можетъ улучшиться⁴³² жизнь, а потому и положеніе людей при теперешнемъ стро жизни, когда наиболе уважаемые люди, считаемые передовыми, не говорю уже о всхъ военныхъ, какъ Императоры, Короли, высказываютъ съ ostentation⁴³³ свою принадлежность къ убійцамъ, не говоря о судьяхъ, Сенатахъ, о Парламентахъ, устанавливающихъ законъ убійствъ и всякихъ насилій, когда всякій профессоръ, ученый живетъ трудомъ народа....⁴³⁴

№ 3.

И тут-то⁴³⁵ среди людей, уже лишенныхъ всякаго объясненія смысла своей жизни,⁴³⁶ явилось ученіе,⁴³⁷ такъ называемая наука, которое еще усилило невріе, произведенное обманомъ церкви. Ученіе это, совершенно отрицая все духовное <въ жизни человческой, не берется объяснить смыслъ и назначеніе человческой жизни>, стремится доказать то, что человку нужно изучать только условія тлесной жизни своей и міра.

№ 4.

Указаній такихъ много: и ростъ нищеты, и ненависть рабочихъ и <излишество,> безумное скопленіе богатствъ и страхъ богатыхъ, и земельное рабство и затраты трудовъ народа на приготовленіе къ убійству этимъ народомъ другъ друга. Все это поразительные указанія безвыходности того пути, по которому идетъ теперешнее христіанское человечство. Но указаніе, даваемое самоубійствомъ, самое яркое для тхъ, кто можетъ и хочетъ понимать истину, несмотря на то, что истина обличаетъ его.

№ 5.

Да, какъ ни жалко этихъ людей, которые вслдствіе такого душевнаго извращенія лишаютъ себя жизни, еще жалче тхъ несчастныхъ, которые продолжаютъ жить въ такомъ же извращенномъ душевномъ состояніи. А такихъ людей — легіонъ, миліоны не только въ Россіи, но во всемъ мір и особенно въ христіанскомъ. По статистическимъ далеко отстающимъ отъ дйствительности даннымъ въ Европ около 100,000 самоубійствъ ежегодно.

№ 6.

Но, скажутъ, это очень неопредленно. Что длать? Какъ жить? какъ устроить жизнь, если признать даже справедливымъ, что причина бдственнаго положенія нашего общества въ отсутствіи религіознаго пониманія жизни. Если нужна религія, то какая именно и въ чемъ она. И что длать для исполненія требованій этой религіи?

Такъ скажутъ, но скажутъ такъ опять таки люди не понимающіе значенія религіи и не желающіе измнить своей жизни.

<«Какъ устроить? Что длать?» Одно, главное ничего не длать. Ничего не длать противнаго той простой ясной истин, золотого правила о любви. — Хотлось бы сказать: внушать людямъ рабочимъ простымъ женщинамъ, дтямъ вчную единую истину любви. Но не скажу и этого. Скажу только одно: не внушать ничего, особенно какъ это длается теперь, не внушать всего того и въ вид религіи (ложной) и въ вид науки (тоже ложной) и патріотизма и справедливости и государственности и семейности и искусства (архиложнаго) и приличій и добродтелей, всего того противнаго истинной, единой, врожденной во всхъ религіозной истин любви, которое внушается теперь. Главное же не внушать той лжи, что мы можемъ и намъ нужно предвидть событія нашей жизни и готовиться къ нимъ и противодействовать имъ. <Главное> Одно не готовиться ни къ чему, а <жить> сейчасъ сію минуту настоящую въ готовности къ неизбжной смерти, жить въ любви со всми, не длая имъ того, чего себ не хочешь.> Если не хорошо то, что мы длаемъ, то что же хорошо? спрашиваютъ люди. И отвтъ одинъ: только одно. Ничего не длать. Ничего не длать противнаго той простой ясной, высказанной во всхъ религіяхъ міра и ясно записанной въ сердцахъ всхъ людей истине, чтобы не длать другому того, чего не хочешь, чтобы теб длали. Въ этомъ все.