Том 38. Полное собрание сочинений.

Толстой Лев Николаевич

Казалось бы, въ этомъ-то уже не могутъ люди христіане подчиниться вол другихъ людей, а между тмъ — удивительное дло — для огромнаго большинства народа это непрестанно совершается, и человкъ, считающій себя царемъ, и вс его помощники, и т самые лицемрные или заблудшіе люди, которые называютъ себя синодомъ, святйшимъ синодомъ, вполн уврены въ томъ, что вс ихъ распоряженія о празднованіи умершего старичка какъ святого, — будутъ также приняты всмъ народомъ, какъ были приняты вс ихъ прежніе обманы, ихъ мощи, иконы, чудеса.

И — удивительное дло — вмсто того, чтобы милліонамъ народа съ отвращеніемъ отнестись къ такимъ распоряженіямъ, они спокойно принимаются, освящаются древностью преданія и замняютъ для людей спасительныя истины извстнаго имъ христіанства и губятъ ихъ жизнь, отдавая ее и во всхъ другихъ отношеніяхъ во власть обманывающихъ.

Да,

какъ ни ужасны вс т обманы, подъ гнетомъ которыхъ страдаетъ человчество, этотъ наимене замчаемый людьми обманъ вры ужасне всхъ. Ужасенъ онъ, потому что на этомъ обман зиждутся вс другіе обманы и вс вытекающія изъ нихъ бдствія.

Если спросишь себя, зачмъ люди разумные, добрые по требованію чуждыхъ имъ людей идутъ въ войско, надваютъ мундиры, учатся убивать и идутъ убивать чуждыхъ имъ людей, хотя и знаютъ, что человкъ долженъ не убивать, а любить всхъ людей? Зачмъ они отдаютъ чуждымъ людямъ завдомо на дурныя дла свои сбереженія, когда считаютъ, что никто не иметъ права брать чужого? Зачмъ они идутъ въ суды и требуютъ наказаній и подчиняются наказаніямъ, зная, что никто но можетъ судить другого, и что человку свойственно не наказывать, а прощать брата? Зачмъ въ самомъ важномъ для души дл: въ признаніи того, что свято, т. е. высшее добро, и что не свято, т. е. что зло, люди подчиняются требованіямъ чуждыхъ имъ людей?

VII.

На вс эти вопросы есть и можетъ быть только одинъ отвтъ, тотъ, что люди, поступающіе такъ, какъ т, которые предписываютъ эти дла, а также и т, которые исполняютъ ихъ, находятся въ состояніи безумія: не въ какомъ-нибудь переносномъ или преувеличенномъ смысл, а въ самомъ прямомъ, опредленномъ смысл этого слова: т.-е. руководствуются въ своей жизни не общимъ всмъ людямъ разумомъ и его проявленіями, выраженными въ ученіяхъ величайшихъ мудрецовъ жизни, а руководствуются тми случайными, явно антиразумными положеніями, которыя въ данное время усвоены большинствомъ людей, не руководящихся разумомъ и не признающихъ его положеній для себя обязательными. Какъ несправедлива мысль, высказанная Паскалемъ, о томъ, что если бы наши сновиднія были бы такъ же послдовательны, какъ и событія дйствительности, жизни, мы бы не могли бы отличить сновиднія отъ дйствительности, такъ же несправедлива была бы и мысль о томъ, что если бы неразумная дятельность признавалась всми разумной, то мы бы не могли различить неразумную дятельность отъ разумной.

Несправедлива и та и другая мысль, потому что кром непослдовательности въ сновидніяхъ и кром не всеобщности признанія неразумной дятельности, люди всегда обладаютъ однимъ главнымъ признакомъ различенія истинной жизни отъ подобія ея. Признакомъ этимъ всегда было и всегда будетъ высшее свойство человческой души — самосознаніе, то свойство, изъ котораго вытекаетъ нравственное чувство и нравственное усиліе. И потому и сонъ, и безуміе, какъ бы ни были послдовательны сновиднія, и какъ бы всеобще не было безуміе, всегда могутъ быть отличены людьми отъ дйствительной жизни тмъ, что и въ снахъ, и въ безуміи отсутствуетъ нравственное усиліе. Хотя бы и случилось то, чтобы сновиднія многихъ ночей были бы такъ же послдовательны, какъ событія дйствительной жизни, случилось бы и то, что случилось теперь съ людьми нашего «кулътурнаго» міра, что огромное большинство людей находятся въ полномъ безуміи, люди всетаки благодаря своему самосознанію и вытекающему изъ него нравственному чувству и возможности нравственнаго усилія, всегда могутъ видть, не могутъ не видть того, что сонъ есть сонъ и что безумная жизнь есть жизнь безумная. И какъ во сн бываетъ, что мы видимъ себя совершающими величайшія гадости и знаемъ, что длаемъ гадости, но не можемъ остановиться и спасаемся отъ этого положенія только вызовами самосознанія и потому пробужденія, такъ и въ нашей теперешней безумной жизни, если мы чувствуемъ, что длаемъ ужасныя гадости и не можемъ перестать, то спасеніе отъ этого только самосознаніе и пробужденіе отъ безумной къ разумной жизни.

Пускай въ сновидніяхъ будетъ полнйшая послдовательность и пускай безуміе будетъ обще всмъ людямъ, здоровый человкъ всегда можетъ отличить сонъ отъ дйствительности и безумную жизнь отъ разумной. Здоровый человкъ всегда отличаетъ сонъ отъ дйствительности и безуміе отъ разумнаго состояния, потому что какъ во сн, такъ и въ безуміи отсутствуетъ самосознаніе и вытекающее изъ самосознанія нравственное чувство и послдствіе нравственнаго чувства, нравственное усиліе. Такъ что если бы и случилось то, чтобы сны слагались въ самую

строгую опредленную послдовательность и вс люди были одержимы однимъ и тмъ же безуміемъ, здоровый человкъ всегда все-таки могъ бы отличить сны отъ дйствительности и безуміе отъ разумной жизни по одному тому, что какъ во сн, такъ и въ безуміи люди не сознаютъ себя и потому бываютъ не въ силахъ длать нравственныя усилія. Отъ этого-то и происходитъ то, что какъ во сн мы часто видимъ себя длающими гадость, но не можемъ остановиться, такъ же и въ состояніи раздляемаго всми безумія мы часто зная, что длаемъ дурное, продолжаемъ все-таки длать то, что длаютъ вс окружающіе насъ.

Разница между этими двумя состояніями только въ томъ, что то, что предполагается Паскалемъ — именно та послдовательность въ сновидніяхъ, это самое вполн случилось теперь, когда безуміе охватило всхъ или огромное большинство людей нашего міра. Мы живемъ безумной, противной самымъ простымъ и первымъ требованіямъ здраваго смысла, жизнью, но такъ какъ этой жизнью живутъ вс или огромное большинство, мы не видимъ уже различія между безумной и разумной жизнью и свою безумную жизнь признаемъ разумной.

И какъ для того, чтобы избавиться во сн отъ ужаса къ тому, что происходитъ съ нами, и, главное, къ тому, что мы сами длаемъ, надо сознать себя, понять, что это сонъ и тогда проснуться, такъ и для того, чтобы избавиться отъ того ужаса, среди котораго мы живемъ и въ которомъ участвуемъ, надо сознать себя и вызвать въ себ то нравственное чувство и нравственное усиліе, которое свойственно разумному существу, человку.

VIII.

То же, что мы живемъ безумной, вполн безумной, сумасшедшей жизнью, это не слова, не сравненіе, не преувеличеніе, а самое простое утвержденіе тога, что есть. — На-дняхъ мн случилось постить два огромныхъ учрежденія душевно больныхъ, и впечатлніе, которое я вьнесъ, было то, что я видлъ учрежденія, устроенныя душевно больными одной общей, повальной формы сумасшествія, для больныхъ разнообразными, не подходящими подъ общую повальную форму, формами сумасшествія. Вс эти разнообразныя формы сумасшествія подраздляются тми, которые одержимы одной повальной формой сумасшествія, на множество разныхъ классовъ, отдловъ и видовъ. Есть классификація Гюислена, Целлера, Гразингера, Крафтъ-Эбинга, Мореля, Мейнерта, Люша, Маньяна, Крепеллина, Морзелли, Клустона, Хакъ-Тьюка, Корсакова, Игнатьева и мн. мн. др. Вс они несогласны и даже противорчатъ. У каждаго психіатра есть свои всякіе психонейрозы, маніи, паранойи и разные везаніи и кататоническіе и др., и Psychopathia degenerativa и всякія другія. Вообще, какъ говоритъ одинъ ученый авторъ, для большинства психозовъ не найдено еще патогномоничнаго и анатомопатологическаго субстрата (sic), и потому дленія точнаго нельзя длать. Т же, какія существуютъ дленія, могутъ быть нужны только для того, чтобы студенты, заучивая ихъ и отвчая на экзамен т самыя слова, которыя они слышатъ отъ профессоровъ, получили бы дипломы, а потомъ благодаря дипломамъ мста съ жалованьемъ, превосходящимъ въ 20, 30, 50 разъ жалованье работника, длающаго несомннно нужную всмъ людямъ работу. Такъ что въ сущности есть только одно ясное и понятное дленіе душевно больныхъ, то, по которому они распредляютъ больныхъ въ больницахъ, и опредляется то или другое обращеніе съ ними. Дленіе это такое:

1) Безпокойные. (Прежде они назывались буйными).

2) Полубезпокойные,

3) Спокойные и

4) Испытуемые.

И это самое дленіе вполн точно относится ко всему огромному количеству людей, одержимыхъ безуміемъ такъ называемой культуры нашего времени.

ВАРИАНТЫ СТАТЬИ «О БЕЗУМИИ».

№ 1.

<«Дали баб холстъ, а она говоритъ: — толстъ; дали потон, а она говоритъ: — дай бол».>

Человкъ спалъ и ничего не зналъ, не понималъ, былъ чурбанъ. Добрые люди разбудили его и говорятъ: вотъ теб міръ божій, солнце, небо, деревья, цвты, животныя, люди, такіе же, какъ т, которые⁴³⁰ любятъ и которыхъ ты можешь любить, и твоя божественная душа, которую ты можешь довести до высшаго совершенства. Все это теб, хоть ты ничмъ не заслужилъ этого. — Нтъ, все это нехорошо,⁴³¹ все даже очень дурно. Я хочу совсмъ другого гораздо лучшаго. А это все гадко и я не хочу этого, а хочу совсмъ другого лучшаго.