Том 38. Полное собрание сочинений.
Шрифт:
Въ Оптиной пустыни въ продолженіе боле 30 лтъ лежалъ на полу разбитый параличемъ монахъ, владвшій только лвой рукой. Доктора говорили, что онъ долженъ былъ сильно страдать, но онъ не только не жаловался на свое положеніе, но постоянно, крестясь, глядя на иконы, улыбаясь, очевидно, искренно выражалъ свою благодарность Богу и радость за ту искру жизни, которая теплилась въ немъ. Десятки тысячъ постителей бывали у него, и трудно представить себ все то добро, которое распространилось въ мір отъ этого, лишеннаго всякой возможности дятельности, человека.
Пока есть жизнь въ человк, онъ всегда можетъ и имть истинное благо и давать его другимъ людямъ. Можетъ имть это благо, потому что, совершенствуясь въ любви, не можетъ не испытывать того высшаго блага, которое свойственно человеку, положившему въ этомъ совершенствованіи цль своей жизни, и вмст съ тмъ не можетъ не содйствовать благу людей, заражая ихъ тмъ свойствомъ любви, которое одно даетъ истинное благо людямъ.
III.
Вдь неизбежно одно изъ двухъ: или человкъ сознаетъ себя въ неразрывной зависимости отъ какого-то неизвстнаго ему, не вещественнаго, но несомненно существующаго начала и видитъ смыслъ своей жизни въ исполненіи закона этого начала, или, напротивъ, признаетъ себя одного началомъ всего и не знаетъ никакого другого закона, кром
Да, удивительно то одурніе, въ которомъ въ наше время находятся люди нашего христіанскаго міра, и одурніе это съ каждымъ годомъ, съ каждымъ днемъ становится все больше и больше, какъ это и не можетъ быть иначе, потому что одурніе это непрестанно производится съ двухъ противуположныхъ концовъ, приводя людей къ однимъ и тмъ же ужаснымъ послдствіямъ. Съ одной стороны, одуpнiе это производится тмъ, что называется церковью, съ другой стороны тмъ, что называется наукой.
Одурніе, совершаемое церквами, какъ католической, греко-россійской, такъ и всхъ разныхъ наименованій протестантскими, всмъ и извстно и понятно. Оно состоитъ въ томъ, что подъ именемъ истинной христіанской вры старательно и упорно внушается нчто столь несовместимое съ міровоззрніемъ самыхъ мало просвіценныхъ людей нашего времени, какъ, напримръ, твореніе въ 6 дней, Троица, искупленіе, воскресеніе, таинства и мн. др., что большинство людей, какъ такъ называемыхъ просвщенныхъ классовъ, такъ и людей рабочаго народа, не въ силахъ будучи выдлить религіозную истину отъ примшанной къ ней лжи, перестаютъ врить въ какую бы то ни было религію и остаются въ самомъ несвойственномъ людямъ состояніи, безъ всякой религіи, т. е. всякаго объясненія смысла и назначенія жизни и внутренняго руководства въ ней.
Таково дло церкви. Ученіе же, называемое наукой, додлываетъ то, чего не успла сдлать до конца церковь. Ученіе это заключается въ томъ, что законъ жизни человческой можетъ и долженъ быть выведенъ изъ законовъ, наблюдаемыхъ. нами въ мір природы. И что такъ какъ въ этомъ, наблюдаемомъ нами мір вншней природы происходитъ борьба существъ за свое существованіе, происходятъ измненія видовъ, движеніе и прогрессъ, то въ этомъ самомъ и законъ жизни людей, т. е. въ сущности то, что то самое, что длаютъ люди, какъ животныя существа, то и должно длаться ими.
Такъ что среди всего христіанскаго міра не только не существуетъ никакого разумнаго, религіознаго, т.-е. свойственнаго разумному существу человку пониманія жизни, но существуетъ и царствуетъ пониманіе жизни, совершенно исключающее возможность какого бы то ни было свойственнаго человку, какъ разумному существу, пониманія. Этимъ только и можно объяснить то кажущееся сначала непонятнымъ существованіе и даже возрожденіе въ наше время разныхъ квази-христіанскихъ, дикихъ для нашего времени врованій: католической, лютеранской, баптистской и кром того разных теософическихъ, спиритическихъ и другихъ странныхъ квази-религіозныхъ ученій. Одни люди съ чуткимъ самосознаніемъ чуютъ нелпость. и внутреннее противорчіе царствующаго пониманія жизни — эволюціи, прогресса, т. е. признаніе хорошимъ и должнымъ всего того, что длается всми и,429 не имя ничего другого, хватаются за самыя странныя, но все таки отвчающія на высшія требованія души, суеврія, другіе же, большинство людей, раздляя общую всмъ безумнымъ черту упорства и непоколебимости въ своемъ заблужденіи, становятся все боле и боле недоступными какимъ либо разумнымъ доводамъ и все боле и боле самоувренными и самодовольными.
IV.
Кром, какъ я говорилъ уже, ежедневно получаемыхъ писемъ и обращеній ко мн съ угрозами самоубійства, я получаю тоже въ недлю не мене десяти писемъ отъ молодыхъ, а иногда и отъ немолодыхъ людей, мужчинъ и женщинъ, съ удивительно однообразнымъ вопросомъ: Какой смыслъ жизни? Зачмь жить? Вопросы эти бываютъ иногда поразительны своей наивностью и нелпостью: спрашивающіе обыкновенно, прочтя нсколько самыхъ новйшихъ сочиненій, преимущественно художественныхъ, и не найдя въ нихъ объясненій смысла жизни, большей частью, напротивъ, найдя въ нихъ отрицаніе какого-нибудь смысла жизни, вполн уврены, что такого смысла и нтъ никакого, и что не признавать никакого смысла въ жизни очень мило и показываетъ высшую современную культурность. Такъ на дняхъ я получилъ книжку, озаглавленную «О смысл жизни». Въ книжк этой авторъ отъискиваетъ смыслъ жизни въ сочиненіяхъ Сологуба, Андреева и Шестова. Не забываетъ воспользоваться при этомъ для объясненія смысла жизни и сочиненіями Чехова и другими, столь же компетентными въ вопрос о смысл жизни. Точно не было ни Браминизма, ни Будды, ни Соломона, ни Марка Аврелія, ни Сократа, Платона, ни Христа, ни Руссо, ни Канта, ни Шопенгауера и др. Точно все человчество до Сологуба, Л. Андреева, Шестова и Льва Толстого жило не имя никакого понятія о смысл жизни, который вотъ-вотъ будетъ разъясненъ людямъ Шестовыми, Андреевыми, Сологубами, Толстыми. То же самое и въ письмахъ. Въ получаемыхъ мною письмахъ за вопросомъ о томъ, въ чемъ смыслъ жизни, уже чувствуется ршенный отвтъ, что смысла этого нтъ и не можетъ быть. Спрашивается, напримръ, — подлинное письмо — кому врить, Христу изъ Евангелія или Санину изъ романа Арцыбашева; и очевидно, что сочувствіе автора письма на сторон Санина. Въ такихъ письмахъ большей частью рисующійся авторъ выражаетъ свой отвтъ на задаваемый имъ вопросъ о смысл жизни. Отвтъ этотъ всегда тотъ, что смысла въ жизни нтъ, для настоящихъ образованныхъ людей нтъ и не можетъ быть никакого, а есть эволюція, совершающаяся по открытымъ наукою законамъ, въ наше время совершенно уже устранившая старыя, отсталыя понятія о душ, Бог и тому подобныхъ суевріяхъ о назначеніи человка и его нравственныхъ обязанностяхъ. И высказывается все это съ безпредльной самоувренностью исамодовольствомъ.
«Все это старое, отжившее. А намъ нужно новое опредленіе смысла жизни, новое такое, которое сходилось бы съ Дарвинизмомъ, Ничшеанствомъ, съ самымъ новымъ пониманіемъ жизни. Намъ нужно придумать такое новенькое объясненіе смысла жизни, при которомъ основашемъ всего признавались бы одни законы вещества, изслдуемые въ безконечномъ пространств и времени». Въ род того, какъ если бы люди считали, что нужно придумать такую новую геометрію, при которой признавалось бы равенство угловъ треугольника не двумъ, а тремъ прямымъ, или что-нибудь подобное. И эти люди всячески стараются придумать такую новенькую геометрію. И вотъ лучшіе изъ молодежи — несчастные, колеблясь между самодовольствомъ знанія всей болтовни Дарвиновъ, Геккелей, Марксовъ, разныхъ Метерлинковъ, Кнутовъ Гамсуновъ, Вейнингеровъ,
Трудно людямъ нашего міра не только понять причину бдственнаго своего положенія, но и сознать самую бдственность этого положенія, главное вслдствіе того главнаго бдствія нашего времени, которое называется прогрессомъ и проявляется лихорадочной тревогой, торопливостью, напряженіемъ труда, направленнаго на совершенно не нужное или очевидно вредное, постояннымъ опьянніемъ себя все новыми и новыми затями, поглощающими все время, и, главное, безграничнымъ самодовольствомъ. Дирижабли, подводныя лодки, дреднауты, 50-этажные дома, парламенты, театры, безпроволочные телеграфы, конгрессы міра, милліонныя арміи, флоты, профессора всякихъ школъ, милліарды книгъ, газетъ, разсужденій, рчей, изслдованій. И люди въ такой лихорадочной сует, торопливости, тревог, въ такомъ напряженіи труда, направленнаго всегда на совершенно не нужное, даже явно вредное, и въ такомъ при этомъ непрестанномъ восхищеніе отъ самихъ себя, что не только не видятъ, не хотятъ, не могутъ видть своего безумія, гордятся имъ, ожидаютъ отъ него всякихъ великихъ благъ и въ ожиданіи этихъ великихъ благъ все больше и. больше опьяняютъ себя все новыми и новыми затями, имющими одну цль — забыться, и все дальше и дальше завязаютъ въ безвыходныхъ и политическихъ и экономическихъ, и научныхъ, и эстетическихъ, и этическихъ неразршимыхъ противорчіяхъ.
Мы такъ устроили, или скоре разстроили свою жизнь, что намъ нужно безчисленное количество самыхъ странныхъ и никому не нужныхъ вещей, и нтъ мста тому одному, что нужно, не можетъ не быть нужно всякому человку.
Религiя! Ахъ, это совсмъ не нужно намъ въ наше просвещенное время, когда мы знаемъ ироисхожденіе человека, земли, когда мы говоримъ глупости и гадости съ одного конца міра на другой, когда мы скоро будемъ летать, какъ птицы небесныя.
V.
Да, ужасны и въ особенности жалки эти тысячи ежедневно совершаемыхъ самоубійствъ, но еще жалче люди еще живые, но находящiеся въ томъ же душевномъ состояніи, готовящіеся къ тому же, къ самоубійству сразу или къ той безсмысленной и несчастной жизни, которую не могутъ не вести люди, находящіеся въ томъ же извращенномъ душевномъ состояніи. И въ такомъ положеніи находится въ наше время огромное большинство народа всего нашего мнимо-христіанскаго міра.
Чешскій извстный писатель Масарикъ въ своей прекрасной книг «Самоубійство какъ общественное явленіе современной цивилпзаціи», приходитъ къ совершенно справедливому заключенiю, что причины самоубийства среди христіанскихъ народовъ въ отсутствіи религіи. Къ сожалнію, выводъ, къ которому онъ приходитъ въ книг, написанной 30 лтъ тому назадъ, далеко не полный и неопредленный. Если причина увеличивающагося числа самоубійствъ отсутствіе религіи, то спасеніе въ усвоеніи религіи. Какой же? Хотя онъ и говоритъ о томъ, что такой религіей, по его мненію или скорее чувству, должно быть христіанство, «ges"aubert vom Pfaffengeschmiere», т.-е. очищенное отъ пачкотни церковности; хотя онъ и предполагает, что такой религіей можетъ быть одна изъ христіанскихъ сектъ, онъ не определяетъ, какая именно и въ чемъ именно должна быть та религія, которая можетъ удовлетворить требованіямъ нашего времени. Въ этомъ мненіи все та же неопределенность, все та же робость, все то же, въ сущности, неверіе ни во что, которое составляетъ главное бедствіе нашего времени. Какъ же можно ждать какой-то имеющей появиться религіи? Да я-то что же, не я одинъ, а вс милліарды живущихъ людей? Мы-то вс такъ и погибнемъ безъ пониманія смысла нашей жизни, живя скверной, животной, преступной жизнью, утешаясь темъ, что для потомковъ нашихъ сложится та новая религія, которая удовлетворить ихъ требованіямъ? Ошибка такихъ разсужденій все то же научное извращеніе мыслей, при которомъ самыя простыя явленія жизни разсматриваются какъ что-то внешнее, подлежащее изследованію и изученію. Религія — не для ученыхъ людей, а для всякаго живого человека — есть не предметъ изследованія, а есть необходимое, неизбежное условіе жизни — религія для души человека то же, что воздухъ или пища для тела. Нельзя дожидаться того, что случится среди будущих поколеній для удовлетворенія дыханія или желудка. Также нельзя дожидаться и будущей религіи, а самому продолжать жить съ голодной душою. Пока есть животныя, есть и воздухъ для ихъ дыханія, и пища для поддержанія ихъ жизни; пока есть люди, есть и всегда было религiозное пониманiе жизни, дающее возможность жить человеческой, а не скотской жизнью. И такая религія, какъ всегда была, отвечая степени умственнаго и нравственнаго развитія, такъ есть и теперь, отвчая степени развитія людей нашего времени. Религія эта есть, мы вс знаемъ ее, если мы только не хотимъ скрывать отъ себя требованій ея, тхъ требованій, которыя кажутся намъ до невозможности чрезмерными, потому что прямо противуположны всему устройству нашей жизни и обличаютъ вс привычныя преступленія и пороки нашей жизни. Такая религія всегда была и есть: она есть и въ Ведахъ, и въ Конфуціанств, и въ таосизм, и въ ученіи римскихъ и греческихъ мудрецовъ, и въ христіанств, и въ магометанстве, и въ бегаизм, и въ ученіяхъ Руссо, Паскаля, Канта, Шопенгауэра, Эмерсона, Рескина, Ламене и многихъ и многихъ другихъ, и главное въ сердц и разум каждаго человка нашего времени. Религія эта очень легко можетъ быть опредлена. Положенія ея суть т, которыя одни и т же во всхъ религіозно-нравственныхъ ученіяхъ міра, до ихъ извращенія, и вс они очень ясны, коротки и одинаково понятны безграмотному рабочему, ребенку и ученому старцу. Вс они въ одномъ — какъ сказано не однимъ Христомъ, но всми величайшими учителями міра — въ томъ, чтобы, сознавая въ себ божественное начало и признавая его во всхъ людяхъ, любить всхъ и не длать ни одному человку того, чего не хочешь себ. Въ этомъ всегда была и есть одна общая всмъ людямъ религія. Правда, есть еще метафизическая сторона, обосновывающая эти требованія любви, но метафизическія положенія эти, естественно-одинаково понимаемыя всми, никогда не поддавались выраженію словомъ. Не поддаются и теперь. И чмъ осторожне будутъ люди въ попыткахъ выраженій ихъ, тмъ мене можетъ встртиться препятствій для общаго, одинаковаго для всего человчества пониманія религіозной истины. Такъ что главная причина бдственности нашей жизни — отсутствіе религіи, происходитъ никакъ не отъ того, что не «выдумана» еще та новая религія, которая свойственна нашему «просвщенному» времени — такая религия всегда была и есть и въ наше время, а только отъ того, что жизнь наша такъ безнравственна и неразумна, что намъ нельзя признать эту единую общую всмъ людямъ, вчную и не могущую быть неизвестной намъ, религію.