Том 4. Поэмы 1855-1877

Некрасов Николай Алексеевич

Часть вторая

Герои времени

Траги-комедия

«Кушать подано!» — Мне дали Очень маленький салон. За стеной «ура!» кричали, По тарелкам шел трезвон. Кто ж они — с моим чуланом Рядом пьющие теперь? Я чуть-чуть открыл диваном Загороженную дверь, Поглядел из-за портьеры: Зала публикой кишит — Все тузы-акционеры! На ловца и зверь бежит… Производитель работ Акционерной компании, Сдавший недавно отчет В общем годичном собрании, В группе директоров Шкурин сидит (Синяя чуйка и крупные губы). Старец, прошедший сквозь медные трубы — Савва Антихристов — спич говорит. (Общество пестрое: франты, гусары, И генерал, и банкир, и кулак.) Да, господа! самородок-русак Стоит немецких философов пары! Был он мужик, не имел ничего, Часто гуляла по мальчику палка, Дальше скажу вам словами его (Тут и отвага, и ум, и смекалка): «Я — уроженец степей; Дав пастухам по алтыну, Я из хребта у свиней В младости дергал щетину. Мечется

стадо, ревет. Знамо: живая скотина! Мальчик не трусит — дерет, Первого сорту щетина! Стал я теперь богачом; Дом у меня, как картинка, Думаю, глядя на дом: Это — свиная щетинка!..» Великорусская, меткая речь!.. С детства умел он добыть и сберечь. Сняли мы линию; много заботы: Надо сдавать земляные работы. Еду я раз по делам в Перекоп, Вижу, с артелью идет землекоп. «Кто ты?» — «Я — Федор Никифоров           Шкурин».

(Обращается к Шкурину)

Чокнемся! Выпьем, христов мужичок! Ну, господа генералы! чок-чок!.. Выбор-то мой оказался недурен…

(Чокаются и пьют.)

Прибыл подрядчик на место работ, Вместо науки с одним «глазомером», Ездит по селам с своим инженером, Рядит рабочих — никто не идет! Земли кругом тут дворянские были, — Только дворяне о них позабыли. Всем тут орудовал грубый «кустарь», Пренебреженной окраины царь. Жители рыбу в озерах ловили, Гнали безданно из пеньев смолу, Брали морошку, опенки солили И говорили: «Нейдем в кабалу!» Нет послушанья, порядка и прочего, Прежде всего: создавай тут «рабочего». Как же создашь его? Шкурин не спит: Земли, озера, болота, графит — Всё откупил у помещика, «Всё — до последнего лещика!» (Как энергически сам говорит) Дрогнула грубая сила «кустарная», Как из под ног ее почва ушла… Мысль эта, смею сказать лучезарная, Наши доходы спасла. Плод этой меры в графе дивиденда Акционеры найдут: На сорок три с половиной процента Разом понизился труд!.. Ходко пошла земляная работа. Шкурин, трудясь до кровавого пота, Не раздевался в ночи, Жил без семейства в степи безотрадной, Обувь, одежду, перцовку, харчи Сам поставлял для артели громадной. Он, разделяя с рабочим труды, Не пренебрег гигиеной народной: Вместо болотной, стоячей воды, Дал он рабочему квас превосходный! Этим и наша достигнута цель: В жаркие дни, довалившись до кваса, Меньше харчей потребляла артель И обходилась охотно без мяса! Быстро в артели упал аппетит На двадцать два с половиной процента. Я умолкаю… графа дивиденда Красноречивее слов говорит!..

* * *

«Ура!» прокричали, героя сравнили С находчивым «янки». А я между тем, Покамест здоровье подрядчика пили, Успел присмотреться ко всем: Во-первых, тут были почетные лица В чинах, с орденами. Их видит столица В сенате, в палатах, в судах. Служа безупречно и пользуясь весом, Они посвящают досуг интересам Коммерческих фирм на паях. Тут были плебеи, из праха и пыли Достигшие денег, крестов, И рядом вельможи тут русские были, Погрязшие в тине долгов (То имя, что деды в безумной отваге Прославили — гордость страны — Они за паи подмахнут на бумаге, Не стоящей трети цены)… Сидели тут важно, в сознании силы, «Зацепа» и «Савва» — столпы-воротилы (Зацепа был мрачен, а Савва сиял). Тут были банкиры, дельцы биржевые, И земская сила — дворяне степные, Тут было с десяток менял. Сидели тут рядом тузы-иноземцы: Остзейские, русские, прусские немцы, Евреи и греки и много других — В Варшаве, в Одессе, в Крыму, в Питербурге Банкирские фирмы у них — На аки, на раки, на берги, на бурги Кончаются прозвища их. Зацепа — красивый старик белокудрый, Наживший богатство политикой мудрой, — Был сборища главным вождем. Профессор, юрист, адвокат знаменитый И два инженера — с ученым значком — Его окружали почетною свитой. Григорий Аркадьич Зацепин стяжал В коммерческом мире великую славу И львиную долю себе выделял Из каждого крупного дела по праву. Сей старец находчив, умен, даровит, В нем чудная тайна успеха таится, Не даром он в каждом правленье сидит… Придет вам охота в аферы пуститься, Старайтесь его к предприятью привлечь — Пойдет как по маслу!..         Герой-триумфатор Раскланялся… Выступил новый оратор, Меняло, — писклива была его речь: «Мм. гг. Времена наступают тревожные Кризис близится: мало дают Предприятья железнодорожные, Банки тоже не бойко идут: „Половину закрыть не мешало бы!“ — Слышен в публике хор голосов, Как недавно мы слышали жалобы На избыток питейных домов. Время выйти на поприще новое, Честь имею проект предложить, Всё обдумано — дело готовое, Стоит только устав сочинить.»

(Пауза. Выпив глоток воды, оратор продолжает с одушевлением)

«Мысль — „Центрального Дома Терпимости“, Такова наша мысль! Скажут нам: Прежде Невский целковыми вымости, И на то я согласие дам! Вам порукою наше серьезное Отношенье к делам вообще, Что развитие ей грандиозное Мы надеемся дать не вотще: Лишь бы нам разрешили концессию… Учредим капитал на паях И, убив мелочную профессию, Двинем дело на всех парусах! Нет сомненья, что цель учреждения Наше общество скоро поймет: Понесут нам свои сбережения Все кутящие ныне вразброд! Предприятия с точки вещественной Невозможно вернее желать, Равным образом, с точки общественной Трудно пользу его отрицать. Без надзора строжайшего, честного Не оставим мы дело никак, Мы найдем адвоката известного Для разбора скандалов и драк. Будет много у нас подражателей. Но не будет такого нигде Наблюденья: возьмем наблюдателей В нашей скромной меняльной среде…»

* * *

«В

тихом омуте водятся черти!» — Кто-то рядом со мной прошептал; Некто Грош испугался до смерти Остроумной затеи менял И подвинулся дальше со стулом. На проект отвечала толпа Нерешительным, сдержанным гулом, Ждали мненья Зацепы-столпа. «Да (сказал он), доходное дело, Но советую вам подождать. Ново… странно… до дерзости смело… Преждевременно, смею сказать! Кто не знает? Пророки событий, Пролагатели новых путей, Провозвестники важных открытий — Побиваются грудой камней. Двинув раньше вперед спекуляцию, Чем прогресс узаконит ее, Потеряете вы репутацию И погубите дело свое. Подождите! Прогресс подвигается, И движенью не видно конца: Что сегодня постыдным считается, Удостоится завтра венца…» «Браво!» Залп громоподобный.. На арену вышел Грош И проекту спич надгробный Довершил: «Проект хорош, Исполнители опасны!» — Он язвительно сказал. Пренья были долги, страстны, Впрочем, я их не слыхал, Я заснул…      Мне снились планы О походах на карманы Благодушных россиян, И, ощупав свой карман, Я проснулся…      Шумно… В уши Словно бьют колокола: Гомерические куши, Миллионные дела, Баснословные оклады, Недовыручка, дележ, Рельсы, шпалы, банки, вклады — Ничего не разберешь!.. Я сидел тупой и мрачный, Долго мне понять мешал Этот крик и дым табачный: Где я? Как сюда попал?.. Через дверь, чуть-чуть открытую, Вижу лиц усталых ряд, Вижу жженку недопитую, Землянику, виноград. К англичанину с объятиями Лезет русский человек. «Выпьем, Борух! Будем братьями!» — Говорит еврею грек. Кто-то низко клонит голову, Кто-то на пол льет вино, Кто-то Утина Ермолову Уподобил… Всё пьяно!.. Я понял: кончили дела И нараспашку закутили. Одни сидели у стола, Другие парами ходили.. Сюда пришел и князь Иван И, на диване отдыхая, Не умолкал, как барабан, Чужие речи заглушая. Старик с друзьями продолжал Пить вдохновляющую жженку И мимо шедших посылал Свои любезности вдогонку. Теперь цинизм у них царил, И разговор был часто страшен: «С какой иконы ты скусил Тот перл, которым ты украшен?» — «Да с той, которой помолясь, Ты Гасферу подсыпал яду…» Так остроумно веселясь, Одни смеялись до упаду, Другие хмурились… Журча, Лился поток суждений, споров… Вот вам отрывки разговоров, Ищите сами к ним ключа…

1-й голос

Отложили на неделю, Миллиончик пропадет. Вот господь послал Емелю! Доложил наоборот: Позабыл о братьях Примах Знай наладил: Цах да Цах! Образец непроходимых Государственных нерях! С ним теперь и смех и горе. Прежний много лучше был: Не сажал нас на мель в море И на суше не топил.

2-й голос (князя Ивана)

Чу! как орут: «Казань!..», «Ветлуга!..» Адепты севера и юга. Немного фактов, бездна слов… Одно тут каждый понимает, Что на пути до рудников Постлать соломки не мешает!

3-й голос

У нас был директор дороги, Кондукторам красть не давал: В вагоны, как тать, проникал У сонных сосчитывал ноги, Чтоб видеть: придется иль нет На каждую пару билет? Но дальше билетов и ног Считать ничего он не мог!..

Голос князя Ивана

(кому-то навстречу)

Сотню рублей серебра В день получаю… Сорок четыре ребра В сутки ломаю… А! господин костолом! Радуюсь встрече случайной. Правда ли? мы создаем Новый проект чрезвычайный: Предупредительных мер Мы отрицаем полезность… (Так! господин инженер! Благодарим за любезность.) Вечно мы будем ломать Едущим руки и ноги: Надо врачей насажать На протяженьи дороги, С правого боку возвесть Раненым нужно жилища, А для убитых отвесть С левого боку кладбища. Так-с! Выражаясь точней, Вы узаконить хотите Право увечить людей… Мало еще вы кутите! Что же? Дай бог вам успеть! Можете руки вы знатно, Строя больницы, нагреть, И пассажирам приятно: Вместо того чтоб зевать В наших пустынях унылых — Впредь до крушенья — считать Будут кресты на могилах!

Двое (4-й и 5-й)

(проходя мимо двери, негромко)

Вам дадут паи строители, Я готов держать пари На тысчонку! Не хотите ли? — «В чем же дело, говори!» — «Это — путь из самых прибыльных, Но ведь это — тоже дверь Для обмена мыслей гибельных… Понимаете теперь?» — «Верно! малый ты практический! Как пари не заплатить? С точки зренья стратегической Можно Волгу запрудить!»

Голос князя Ивана

(кому-то вдогонку)

Пестрый галстук с черным фраком, Ряд нечищеных зубов И подернутая лаком Рожа — признак дураков. В перстне камень изумрудный. Неотесанный болван: Содержатель кассы ссудной, Главной кассы — важный сан! Этот тип безмерно гнусен. Современный Митрофан Глуп во всем, в одном искусен: Залезать в чужой карман! И на нем дух века виден, Он по трусости — скупец, По невежеству — бесстыден, И по глупости — подлец!

6-й голос

За что швырнул в меня он карточкой своей И завтра обещал прислать мне секунданта? Ведь я не отрицал у Душкиной таланта Я только говорил, что Радина милей! Военный человек, не спорю я, прекрасен, Но дальше от него держаться должно нам. Во времена войны — опасен он врагам, А в мирное — он всем опасен.

Голос князя Ивана

(кому-то навстречу)