Том 4. Произведения 1857-1865
Шрифт:
Софья Александровна. Maman, можно подумать, что вы жалуетесь!
Ольга Дмитриевна. Еще бы! Я, право, не понимаю этого существования. Il n’y a plus de galanterie [127] — ну, положим, что это так следует, но ведь надо же заменить ее чем-нибудь! Не сидеть же нам, бедным, сложа руки по углам; ведь не забудьте, что женщина недаром считается царицею общества.
Апрянин. Царицею бала, Ольга Дмитриевна!
127
Нет
Набойкин. А по-вашему, бал выше общества?
Апрянин видимо остается недоволен этим замечанием. В том, что вы сейчас высказали, Ольга Дмитриевна, есть много правды, но что же делать? таково направление века! Если мужчины философствуют, надобно, чтоб и женщины философствовали вместе с ними!
Ольга Дмитриевна (вздыхая).La philosophie `a deux, mais c’est charmant! [128]
Обтяжнов. Вот видите, Ольга Дмитриевна, стало быть, нет худа без добра! Поверьте, что всякое занятие хорошо, когда оно производится `a deux. Вот я целый месяц убиваюсь, доказываю это Софье Александровне! (Хохочет.)
128
Философия вдвоем — это восхитительно!
Ольга Дмитриевна. Нет, messieurs, вы не понимаете, этого! У вас все это как-то материально! Даже Савва Семеныч — и тот изменил `a la bonne vieille galanterie [129] .
Обтяжнов. Помилуйте, belle dame! Я совершенно таков, как кому угодно! Если даме нравится galanterie — я не прочь и от этого! Ручку там поцеловать или ножкой полюбоваться — ведь это еще не бог знает какая провинность! Софья Александровна! царица! да скажите же хоть словечко в защиту вашего верноподданного!
129
доброй старой галантности.
В передней раздается звонок; Апрянин и Камаржинцев встают и раскланиваются.
Апрянин и Камаржинцев (вместе).Позвольте надеяться, Софья Александровна, что вы и на будущее время не откажете нам в вашей благосклонности! Ольга Дмитриевна!
Ольга Дмитриевна. Mais constamment, messieurs, venez nous voir souvent [130] .
Софья Александровна. Au revoir, messieurs! [131]
130
Ну, разумеется, приходите к нам почаще.
131
До свиданья, господа!
Апрянин и Камаржинцев уходят.
Обтяжнов (вполголоса Софье Александровне).Ходите почаще, без вас веселее! Вот народец-то! Надобно думать, что их в младенчестве не волчица, а ослица молоком выпоила! *
Набойкин. Ну, нет, не говорите
Ольга Дмитриевна. Фи, мсьё Набойкин!
Те же, кроме Камаржинцева и Апрянина. Клаверов.
Обтяжнов (уступая Клаверову свое место подле Софьи Александровны).Вашему превосходительству честь и место.
Клаверов (подавая руку дамам).Bonjour, mesdames. А я нарочно к вам поспешил, чтоб сообщить приятную новость. Николай Дмитрич определен.
Набойкин. Браво!
Ольга Дмитриевна. Ну вот видишь, Sophie, как все это мило устроилось! Петр Сергеич! мы должны быть вдвойне благодарны вам: и за себя и за Nicolas: он так исстрадался, бедный, в последнее время! Вы поступили как истинный рыцарь!
Обтяжнов. Стало быть, теперь Николай Дмитрич еще больше будет сидеть в канцелярии! Это успех.
Клаверов. Il a fait ses preeues [132] , и притом самым блистательным образом. Князь сам читал его работу и остался от нее в восторге. Только и говорил целое утро сегодня: это удивительно, mon cher, я решительно все понял! А это, я вам доложу, похвала не малая: я целых два года мучился, чтоб достигнуть такого результата!
132
Он оправдал ожидания.
Софья Александровна. Мы этим вам обязаны, Петр Сергеич! (Подает ему руку, которую Клаверов целует.)Вот, Савва Семеныч, сумейте заслужить таким же образом!
Клаверов. А что, верно, Савва Семеныч любезен, как и всегда?
Набойкин. Мало того что любезен: увлекается, возвышается до поэзии!
Обтяжнов. Любезен-то я любезен, да любезности-то мои… Нет, уж стара стала, слаба стала, Петр Сергеич: пора, видно, и на покой! Не то что вы, молодые люди: пришел, увидел и победил!
Софья Александровна томно улыбается Клаверову. Обтяжнов грозит ей. Нечего, нечего улыбаться-то, сударыня! Вспомните когда-нибудь и нас, солидных людей!
Набойкин. А как же Нарукавников?
Клаверов. Ему приказано подождать следующей вакансии… ну, он и подождет ее! А признаюсь, я таки сильно опасался за успех (смотрит, улыбаясь, на Софью Александровну),но вчерашний вечер доставил мне решительную победу!
Софья Александровна. Messieurs, что ж вы не курите? Петр Сергеич! (Звонит.)
Входит лакей. Огня!
Клаверов. Ах да! чуть не забыл; вы мне позволите, Софья Александровна, просить вас принять от меня ложу на сегодняшний спектакль: дают «Дочь фараона», которую Ольга Дмитриевна так желала видеть. (Вынимает билет.)
Обтяжнов. Да помилуйте, Петр Сергеич, я только что вызвался…
ОльгаДмитриевна. Не вызвались, Савва Семеныч, а вас попросили!
Обтяжнов. Да нет, Петр Сергеич, уж это значит, вы просто вторгаетесь в чужую сферу!..