На эфирном океане,там, где тучи-борода,громко плавает в туманерадио-белиберда. *Утро. На столике стоит труба.И вдруг как будто трубу прорвало,в перепонку в барабанную забубнила, груба:«Алло! Алло!! Алло!!! Алло!!!!»А затем — тенорок (держись, начинается!):«Товарищи, слушайте очередной урок,как сохранить и полировать яйца».Задумался, заволновался, бросил кровать,в мозгах темно, как на дне штолен.— К чему ж мне яйца полировать?К пасхе, што ли?! —Настраиваю приемник на новый лад.Не захочет ли новая волна порадовать?А из трубы — замогильный доклад,какая-то ведомственная чушь аппаратова.Докладец полтора часа прослушав,стал упадочником и затосковал.И вдруг… встрепенулись восторженные уши:«Алло! Последние новости! Москва».Но тотчас в уши писк и фырк.Звуки заскакали *, заиграли в прятки —это широковещательная Уфыдует в хвост широковещательную Вятки.Наконец из терпения вывели и меня.Трубку душу, за горло взявши,а на меня посыпались имена:Зины, Егора, Миши, Лели, Яши! *День
промучившись в этом роде,ложусь, а радио бубнит под одеяло:«Во саду аль в огородедевица гуляла».Не заснешь, хоть так ложись, хоть иначе.С громом во всем телекрою дедушку радиопередачи *и бабушку радиопочтелей *.Дремлют штаты в склепах зданий.Им не радость, не печаль,им * в грядущем нет желаний,им…— семь с половиной миллионов! — не жаль!
Труд рабочего, хлеб крестьян —на этих двух осяхкатится время на всех скоростях,и вертится жизнь вся.И если вдоволь муку мелясоветская вертится мельница,тебя — свобода, тебя — земля,никто отобрать не посмелится.Набег дворянства не раз повторен:отбито и сожжено —лишь потому, что в сумках патронс краюхой лежал, с аржаной.Деревня пошла ходить в сапогах.(Не лаптем же — слякоть хлебать!).Есть сапоги. Но есть… покарабочему есть хлеба.Добреет крестьянство и дом его,и засухой хлеб не покаран.Так в чем же заминка? И отчегохвосты у наших пекарен?Спокойствие. Солнце встает на заре,а к ночи садится на домики,и глядя на тишь, ковыряют в ноздренекоторые губ-комики.Зерно не посыпется в рот само,гляди, чтоб леность начисто смёл —и голос надобен вкрадчивый.Работуудвойна селе,комсомол!Буди,помогай,раскачивай!Чтоб каждый понял, чтоб каждый налег,чтоб за семь ближайших сутокпошел на ссыпные сельхозналог,скользнула по снегу семссуда.Несись по деревне под все дымки.— Снимай, крестьянин, с амбаров замки!Мы — общей стройки участники.Хлеб — государству!Ни пуда мукине ссыпемотнынеу частника!
Помните раньше дела провинций? —Играть в преферанс, * прозябать и травиться.Три тысячи три, до боли скул,скулили сестры, впадая в тоску.В Москву! В Москву!! В Москву!!! В Москву!!!!Москва белокаменная, Москва камнекраснаявсегда была мне мила и прекрасна.Но нам ли столицей одной утолиться?!Пиджак Москвы для Союза узок.И вижу я — за столицей столицарастет из безмерной силы Союза.Где вороны вились, над падалью каркав,в полотна железных дорог забинтованный,столицей гудит украинский Харьков *,живой, трудовой и железобетонный.За горами угля и рельспоезда не устанут свистать.Блок про это писал: «ЗагореласьМне Америки новой звезда!» *Где раньше сушу китов и акуллизало безрыбое море,в дворцах и бульварах ласкает Баку —того, кто трудом изморен.А здесь, где афиши щипала коза,— «Исполнят такие-то арии»… —сказанием встает Казань,столица Красной Татарии.Москве взгрустнулось. Старушка, што ты?!Смотри и радуйся, простолицая:вылупливаются, во все Советские Штаты,новорожденные столицы!
Славлю, от восторга воя,дядю ЭМЭСПЭО я.Видит дядя: вузовцыв голод знанием грузятся.На голодных вузов глядя,вдрызг расчувствовался дядя.Говорит, глаза коряча:«Вот вам — завтрак разгорячийЧерноморских устриц с пискомзаедайте супом-биском.Ешьте, если к дичи падки,на жаркое куропатки.Рыбку ели? Ах, не ели?Вот на третье вам — форели.А на сладкое жежрите это бламанже.Не забудете веказавтрак на два червяка *!»Что ж, я дядю не виню:он привык к таким меню.Только что-то вузовцыне едят, конфузятся.«Что приуныли? Бокалы не пените?!Жир куропатки шампанским полей!»«Добрый дядя, у нас стипендийтолько всего — 25 рублей!»Ты расскажи, ЭМЭСПЭО, нам,чтобы зажить с комсомолом в ладах,много ль таких расцветает пиономв расканцелярских ваших садах?Опустили бы, мечтатели, головкис поднебесий на вонючие столовки.
Из снегового, слепящего лоска,из перепутанных сучьев и хвои —встает внезапно домами Свердловскановый город: работник и воин.Под Екатеринбургом рыли каратики,вгрызались в мерзлые породы и руды —чтоб на грудях коронованной Катькипереливались изумруды.У штолен в бокахкорпели, пока —Октябрь из шахт на улицы ринул,и… разослала октябрьская ломкак чертям орлов Екатериныи к богу — Екатерины потомка.И грабя и испепеляя,орда растакая-топрошла по городу, войну волоча.Порол Пепеляев *.Свирепствовал Гайда *.Орлом клевался верховный Колчак *.Потухло и пожаров пламя,и лишь, от него как будто ожог,сегодня горит — временам на память —в свердловском небе красный флажок.Под ним с простора от снега светлоговстает новорожденный город Свердлова.Полунебоскребы лесами поднял,чтоб в электричестве мыть вечера,а рядом — гриб, дыра, преисподняя,как будто у города нету «сегодня»,а только — «завтра» и «вчера».В санях промежду бирж и трестовсвисти во весь широченный проспект.И… заколдованное место:вдруг проспект обрывает разбег.Просыпали в ночь расчернее могилызвезды-табачишко из неба кисета.И грудью топок дышут Тагилы,да трубки заводов курят в Исети.У этого города нету традиций,бульвара, дворца, фонтана и неги.У нас на глазах городище родитсяиз воли Урала, труда и энергии!
[ 1928]
Рассказ литейщика Ивана Козырева о вселении в новую квартиру *
Я пролетарий. Объясняться лишне.Жил, как мать произвела, родив.И вот мне квартиру дает жилищный,мой, рабочий, кооператив.Во — ширина! Высота — во!Проветрена, освещена и согрета.Все хорошо. Но больше всегомне понравилось — это:это белее лунного света,удобней, чем земля обетованная,это — да что говорить об этом,это — ванная.Вода в кране —холодная
крайне.Кран другойне тронешь рукой.Можешь холодной мыть хохол,горячей — пот пор.На кране одном написано: «Хол.»,на кране другом — «Гор.».Придешь усталый, вешаться хочется.Ни щи не радуют, ни чая клокотанье.А чайкой поплещешься — и мертвый расхохочетсяот этого плещущего щекотания.Как будто пришел к социализму в гости,от удовольствия — захватывает дых.Брюки на крюк, блузу на гвоздик,мыло в руку и… бултых!Сядешь и моешься долго, долго.Словом, сидишь, пока охота.Просто в комнате лето и Волга —только что нету рыб и пароходов.Хоть грязь на тебе десятилетнего стажа,с тебя корою с дерева,чуть не лыком, сходит сажа,смывается, стерва.И уж распаришься, разжаришься уж!Тут — вертай ручки:и каплет прохладный дождик-душиз дырчатой железной тучки.Ну ж и ласковость в этом душе!Тебя никакой не возьмет упадок:погладит волосы, потреплет ушии течет по желобу промежду лопаток.Воду стираешь с мокрого тельцаполотенцем, как зверь, мохнатым.Чтобы суше пяткам — пол стелется,извиняюсь за выражение, пробковым матом.Себя разглядевши в зеркало вправленное,в рубаху в чистую — влазь.Влажу и думаю: — Очень правильнаяэта, наша, советская власть.
Помню — то ли пасха,то ли — рождество:вымыто и насухорасчищено торжество.По Тверской шпалерами стоят рядовые,перед рядовыми — пристава.Приставов глазами едят городовые:— Ваше благородие, арестовать? —Крутит полицмейстер за уши ус.Пристав козыряет: — Слушаюсь! —И вижу — катится ландо,и в этой вот ланде *сидит военный молодойв холеной бороде.Перед ним, как чурки,четыре дочурки.И на спинах булыжных, как на наших горбах,свита за ним в орлах и в гербах.И раззвонившие колоколарасплылись в дамском писке:Уррра! царь-государь Николай,император и самодержец всероссийский!Снег заносит косые кровельки,серебрит телеграфную сеть,он схватился за холод проволокии остался на ней висеть.На всю Сибирь, на весь Уралметельная мура.За Исетью *, где шахты и кручи,за Исетью, где ветер свистел,приумолк исполкомовский кучери встал на девятой версте.Вселенную снегом заволокло.Ни зги не видать — как на зло.И только следы от брюха волковпо следу диких козлов.Шесть пудов (для веса ровного!),будто правит кедров полком он,снег хрустит под Парамоновым,председателем исполкома.Распахнулся весь,роют снег пимы.— Будто было здесь?!Нет, не здесь. Мимо! —Здесь кедр топором перетроган,зарубки под корень коры,у корня, под кедром, дорога,а в ней — император зарыт *.Лишь тучи флагами плавают,да в тучах птичье вранье,крикливое и одноглавое,ругается воронье.Прельщают многих короны лучи.Пожалте, дворяне и шляхта,корону можно у нас получить,но только вместе с шахтой *.
«Ку-ль-т-у-р-р-рная р-р-р-еволюция!»И пустились! Каждый вечерблещут мысли, фразы льются,пухнут диспуты и речи.Потрясая истин кладом(и не глядя на бумажку),выступал вчера с докладомсам товарищ Лукомашко *.Начал с комплиментов ярых:распластав язык пластом,пел о наших юбилярах,о Шекспире, о Толстом *.Он трубил в тонах победных,напрягая тихий рот,что курить ужасно вредно,а читать — наоборот.Все, что надо, увязал он,превосходен говор гладкий…Но… мелькали, вон из зала,несознательные пятки.Чтоб рассеять эту мрачность,лектор с грацией слоновьейперешел легко и смачно —на Малашкина с луною *.Заливался голосист.Мысли шли, как книги в ранец.Кто же я теперь — марксистили вегетарианец?!Час, как частникова такса *,час разросся, как года…На стене росла у Марксапод Толстого борода.Если ты — не дуб, не ясень,то тебе и вывод ясен:— Рыбу ножиком не есть,чай в гостях не пейте с блюдца… —Это вот оно и естькуль-т-у-р-р-ная р-р-революция. —И пока гремело эхои ладоши били в лад,Лукомашко рысью ехална шестнадцатый доклад.С диспута, вздыхая бурно,я вернулся к поздней ночи…Революция культурная,а докладчики… не очень.Трибуна у нас не клирос.Уважаемые товарищи няни,комсомолец изрядно выроси просит взрослых знаний.
Десять лет боевых прошло.Вражий раж — еще не утих.Может, скоро дней эшелонпылью всклубит боевые пути.Враг наготове. Битвы грядут.Учись шагать в боевом ряду.Учись отражать атаки газовые,смерти в минуту маску показывая.Буржуй угрожает. Кто уймет его?Умей управляться лентой пулеметовой.Готовится к штурму Антанта чертова —учись атакам, штык повертывая.Враг разбежится — кто погонится?Гнать златопогонников учись, конница.Слышна у заводов врага нога нам.Учись, товарищ, владеть наганом.Не век стоять у залива в болотце.Крепите советский флот, краснофлотцы!Битва не кончена, только смолкла —готовься, комсомолец и комсомолка.Сердце республика с армией слила,нету на свете тверже сплава.Красная Армия — наша сила.Нашей Красной Армии слава!
