Тонкая грань

Iriri

Чтобы она и встала на его сторону? Сражалась против тех, кто ей близок и дорог, по его приказу? Подняла свой меч на друзей и товарищей? Йоко было тошно это признавать, но прогнозы капитана Айзена имели дурную привычку сбываться, независимо от того, устраивает её такой исход или нет.

– Неужели настал момент истины, и ты наконец-то пришла по мою душу?

Айзен по-прежнему сидел за столом в своём номере и читал какую-то книгу, даже не удосужившись повернуть голову в сторону пришедшей. Такое пренебрежение могло задеть кого угодно, но только не Йоко, которая к подобному успела привыкнуть

давным-давно.

– Сожалею, но твоих сил не хватит даже на то, чтобы нанести мне хоть царапину. А свой занпакто лучше побереги, боюсь, он может и не пережить нашей следующей встречи.

Раздавшийся в голове голос Камиюмэ, так и сыплющий ругательствами и пожеланиями отправиться по известному всем направлению, был вполне солидарен с мыслями самой Йоко.

– Ты мне не веришь, – Айзен не спрашивал, а утверждал, громко хмыкнув, словно насмехаясь над ней. – Поверишь, Накамура-кун. Поверишь всем сердцем.

– Не далее, чем полчаса назад вы вроде бы говорили, что хотите, чтобы у меня всё было хорошо, – напомнила Йоко. – Что, выходит, это опять был пустой трёп?

– Ну что ты, Накамура-кун, – отозвался мужчина, так и не отрываясь от чтения. – Когда это у меня слова расходились с делом? Разумеется, я не стану тебе вредить.

Момент, когда он внезапно ушёл в сюмпо, чтобы появиться прямо перед ней, девушка благополучно проморгала, за что и поплатилась. Короткий прямой удар в район солнечного сплетения, и по всему телу словно прошёл электрический разряд. Ножны с Камиюмэ выпали из вмиг ослабевших пальцев и с просто невыразимым грохотом, разорвавшим в клочья повисшую гробовую тишину, упали на пол. Подкосились колени, ноги отказались держать внезапно ставшее таким тяжёлым тело, а сама Йоко безвольно повисла на руке своего капитана, который не дал ей впечататься лбом в пол.

– Вот видишь, Накамура-кун, – склонился к её уху Айзен в то время, как сама девушка жадно хватала ртом воздух, потому что благодаря парализованным мышцам кислорода в организм поступало ничтожно мало. – Это разница между твоей силой и моей. Немного моей реацу в нужной точке, и твоя сила шинигами полностью блокирована. Ты не сможешь пользоваться духовной энергией какое-то время.

Йоко скрипнула зубами, отчаянно пытаясь пошевелить хоть чем-нибудь, но тело стало словно не родное и не желало слушаться. Не получалось даже пошевелить пальцами. Чувствовать себя настолько беспомощной Накамуре не доводилось уже очень давно, и она уже успела забыть, насколько это может быть унизительно. Из горла непроизвольно вырвался какой-то утробный рык – похоже, это всё, на что хватило её сил.

– И сейчас ты полностью в моей власти, Накамура-кун, – продолжал тем временем Айзен, говоря так тихо и доверительно, словно делился с ней каким-то важным секретом. – Если захочу, могу лишить тебя силы навсегда, захочу – голову тебе оторву, и, будь уверена, никто не усомнится, что ты умерла за дело.

Так как Йоко всё ещё болталась на его руке безвольной куклой, он не мог видеть её лица, и девушка была этому откровенно рада. Больше всего на свете ей сейчас хотелось провалиться сквозь землю, ну или чтобы капитан её действительно убил, а не глумился. Проведя рукой по её волосам, Соскэ с силой сжал пряди в кулак, вынудив Накамуру сдавленно пискнуть

от боли и посмотреть ему в глаза. В эти ублюдочные глаза, которые даже сейчас смотрели на неё с показушной теплотой и заботой, что уже намертво приросли к его лицу вечной маской.

– Но я ведь обещал не причинять тебе вред, не так ли, Накамура-кун? – безмятежный тон капитана выводил из себя сильнее всего. И когда он протянул руку, чтобы убрать с лица девушки прядь волос, норовившую попасть в глаз, Йоко ценой невероятных усилий отвернулась, что, впрочем, никак не помешало ему осуществить задуманное.

– Пора бы тебе уже принять правду.

Если бы Айзен задался целью податься в укротители змей, то несомненно добился бы на этом поприще ошеломительных успехов, усыпляя кровожадных кобр безо всяких дудочек силой одних лишь слов. Даже Йоко уже начинало мутить от его дурманящих интонаций.

– О том, что ты принадлежишь мне и только мне, Накамура-кун.

– Никогда, ни за что.

Тело по-прежнему не слушалось, из-за чего голос получился каким-то неестественным и искаженным.

– Какая непокорная у меня девочка…

Йоко очень, очень сильно не понравился его тон, а по спине поползли нехорошие мурашки, не предвещающие ничего хорошего. Поняв, что она даже при большом желании не сможет ничего сделать, Накамура сделала единственное, что оставалось: заставила сознание полностью отключиться от происходящего. Сделать это было не так легко, как кажется, но у девушки за спиной была солидная практика.

Когда к телу вернулась подвижность, Йоко вскочила на ноги, одновременно с этим запахивая косодэ и пытаясь справиться с поясом. Губы предательски дрожали, глаза были на мокром месте, а руки всё ещё слушались плохо, поэтому девушке никак не удавалось совладать с одеждой. Капитан наблюдал за её мытарствами с неизменной улыбкой, которая из заботливой и участливой сейчас превратилась в откровенно издевательскую и жестокую.

– Я… Я это так не оставлю! – срывающимся голосом практически прокричала Йоко, поднимая с пола свой занпакто и бегом направляясь к выходу.

– Жду не дождусь твоего следующего покушения на мою жизнь, Накамура-кун, – совершенно невозмутимо произнёс Айзен ей вслед, заставив девушку замереть в дверях. И интонацией, и словами он ясно давал понять, что на этот раз Йоко еще легко отделалась.

– Я уйду из Готэй 13! – возразила Накамура.

– Ты правда уверена, что хочешь оставить Хинамори-кун наедине со мной? – капитан прекрасно знал, что ответить девушка не сможет ничем, и не стеснялся этим пользоваться. Он знал, на что следует давить.

В глазах Йоко, когда она обернулась к нему, застыло выражение отчаяния загнанного в угол зверя.

– Вы… Вы не посмеете… – покачала головой она, понимая безнадёжность своего положения.

– И это говоришь мне ты, Накамура-кун? – Айзен иронично изогнул брови.

Крыть было нечем, и во избежание возникновения у капитана ещё каких-нибудь планов относительно неё, Йоко поспешила покинуть его номер как можно скорее. Капитан проводил сгорбленную фигуру своего лейтенанта долгим взглядом, после чего вновь вернул своему лицу привычное выражение доброго дядюшки, готового помогать всем и вся.