Топ-модель

Валяев Сергей

– А меня зовут Жора. Я помощник депутата Шопина. Слыхали о таком?

– Как-как?
– морщится Евгения.

– Шопин. А что?

– Ничего. Мне послышалось нечто другое.

– Ага, - ухмыляется водитель.
– Это всем слышится. Да что делать? Он даже хотел взять фамилию жены... Зарайская... Так мы его отговорили. "Зарайская" ещё хуже, чем "Шопин"... в шуме Думы...
– И гогочет в голос. Сейчас проедем цитадель народовластия, - кивает в сторону мелькающих зданий, возвышающих, подобно окультуренным кварцевым скалам.
– Погуляем, девочки?

–

С кем?
– спрашивает Евгения.
– С депутатом?

– Не. Со мной.
– Протягивает визитку.
– Приглашаю на ужин. Куда душа пожелает. Я раньше шеф-поваром работал в "Балчуге". Можно туда. Хотя, вспомнил, у моего шефа скоро день рождения. Хотите на день рождения?

– Спасибо, - сдержанно говорит двоюродная сестра.
– У нас вечер занят. Сегодня.

– Да не бойтесь, девчонки, - пыхтит "Медведь".
– Я с виду страшный, а на самом деле добрый, мягкий и пушистый.

Я вдруг ловлю себя на мысли, что за поездку не произнесла ни слова, только улыбаюсь, как последняя дура. Что такое? Это мой новый образ? Великолепной молчаливой остолопки? Этого ещё не хватало, и поэтому брякаю:

– Вы похожи на медведя. С картины Шишкина "Утро в сосновом бору".

– Отличная характеристика, - веселится Жора.
– Сейчас мишка самое модное животное на политической арене. Советую дружить.

– Мы подумаем, Георгий Жаркин, - говорит Евгения, рассматривая визитку.
– И если, что надумаем, позвоним.

– Все так говорят, - вздыхает водитель и развивает мысль о том, что, когда мужчина относится к женщине по-доброму и с уважением, то с её стороны ждать ответных положительных чувств не приходится, а вот, когда...

– А мы приехали, - прерывает чужое нытье сестра.
– Все будет хорошо, Жора, - протягивает водителю несколько купюр.
– Хватит?

– Девочки, обижаете, - говорит "Медведь".
– Купите себе заколки или мороженое. И желаю удачи. Звоните, когда хотите...

– Пока!
– Я хлопаю дверцей.
– Какой милый, - говорю сестре.

– Считай, что нам повезло, - отвечает Евгения.
– Впредь веди себя прилично и осмотрительно. Не прыгай в машины, как коза на утес.

– Почему?

– Это чревато, - грозит указательным пальцем, - козочка.

– Сама такая, - фыркаю.

– Ох, Маруська, ты у меня дождешься...

– Погоди, - вдруг останавливаюсь я, глядя вслед удаляющемуся авто. Мы ему адрес не называли - и приехали. Это как?

Евгения после заметного замешательства пожимает плечами и говорит, что все дороги ведут к Центру моды, куда мы, собственно, и прибыли.

– Да?
– озадаченно переспрашиваю я.
– Надо же, как замечательно.

Конечно, мне бы, дурочки, обратить внимание на такой противоестественный и подозрительный казус, да было не до этого. Право, не до этого! Передо мной возвышался храм Высокой моды, и мои чувства были схожи с чувством фанатического верующего, убежденного, что там он наконец обретет счастье и подлинное успокоение.

Воодушевившись, я вместе с сестрой направилась к современному зданию из стекла и бетона, где отечественные

модельеры шили свои эксклюзивные коллекции. Огромное полотнище цвета оранж над парадным входом утверждало, что сейчас и здесь проходит Неделя прет-а-порте сезона "весна-лето".

Желающих поглазеть на последний писк моды было предостаточно. В основном, они, как и мы, прибывали на престижных автомобилях - своих, правда. Выбираясь из них, леди и джентльмены с пренебрежительными гримасами шли в Центр, показывая всем независимым видом, что вынуждены подчиняться неким, не слишком приятным законам высшего света.

В фойе было суетно, нервно и празднично. То тут, то там лопались шаровыми молниями фотовспышки беспардонных папарацци. Мелькали знакомые лица - знакомые по ТВ: фотомодели, топ-модели, поп-звезды средней величины, журналисты. Один из них с лохматой неопрятной шевелюрой и с многообещающей ухмылочкой брал интервью у какой-то тускловатой кики. Та жалась от общего внимания и выглядела несчастной. Все остальные улыбались и говорили друг другу чепуху, обязательную в таких случаях. Большинство дам без возраста были одеты без вкуса и ума, однако держались с приятным достоинством. Когда у тебя есть состоятельный супруг или друг-спонсор, почему бы не чувствовать себя хорошо?

Среди любителей моды замечались и молодые люди. Они были женственно-ломкие, похожие на тех, кого я уже встречала в "Полуночном ковбое", и поэтому не удивилась, когда Евгения, сказав, что сейчас познакомит меня с принцем "голубых кровей", позвала:

– Эдик! Эд!

Не люблю подобных собачьих имен, да делать нечего - нужно изображать радость. Эд улыбчив, кудряв, румян, с дамскими манерами и холенными пальчиками.

– Очень, очень рад познакомиться, - чмокает губами.
– Мария - это сейчас модное имя в нашем модельном бизнесе.

– А мишка моден на политической арене, - брякаю я.

– Что?
– не понимают меня.

И не надо меня понимать, черт подери! Тем более нас отвлекает явление знаменитого мэтра. Светское общество невероятно оживляется - даже несутся восторженные вопли. Оказывается, открытия Недели задерживалось по причине опоздания того, кто был похож обликом на крупного зайца. Он, человек, конечно, привычно улыбался во весь рот, демонстрируя крупные передние зубы и раскланиваясь всем подряд. Короткая стрижка, порывистые движения, клетчатый пиджак, бабочка и платочек в горошек, кокетливо выглядывающий из кармашка, дополняли образ неутомимого мастера нитки и иглы.

– Как он мил... славен!.. обворожителен!.. легок!..
– шелестело вокруг.

– Друзья-друзья!
– кричал мэтр.
– Прошу следовать за мной! Открываем Неделю... Весна-лето - это такое очарование!.. За мной, друзья, за мной!..

И человеческая, выражусь не без пафоса, река потекла вслед за баламутным героем инпошива. Я поначалу занервничала в этом потоке, а потом покорилась обстоятельствам: чтобы понять высшие законы Моды нужно принять участие в её играх.

Через несколько минут увидела то, о чем мечтала всю свою короткую жизнь - столичный подиум.