Торговец смертью
Шрифт:
"Альфа" была черного цвета и так натерта воском, что сверкала на солнце. Она была сдана Крейгу в аренду англичанином, жившим в Париже, на что были все документы. Здесь же был и сам англичанин, который понаблюдал, как Крейг управляет его любимицей в парижской толчее, затем тихо вздохнул, попросил его высадить, погладил сверкающий шедевр и исчез.
Крейг поехал к Порт де Пикпус, выехал из Парижа по дороге Н5 и направился в сторону Сана, делая семьдесят миль за час с четвертью. Автомобиль показал себя великолепно. Следовавший за ним Грирсон всю дорогу жал на педаль
Пообедав в Сане, он поехал дальше по дороге Н6 через Оксьер и Макон в сторону Лиона, проделав следующие двести пятьдесят миль. Грирсону пришлось попотеть, чтобы не потерять его из виду. В Лионе они остановились на ночь. Теперь он знал свою машину; он разгонял её до скорости более ста миль, экспериментировал с управлением, проскакивая повороты по обочине, проверял надежность тормозов. Автомобиль, как и пистолеты, были лучшими из того, что мог достать Лумис.
Он поужинал в ресторане возле базилики Фурвьер, в тихом и уютном месте, где серьезные люди и ужинали серьезно. Gras-double по-лионски, cervelas en brioche, poulet en chemise заслуживающая всяческого уважения выпивка - "божоле", "макон","Коте де Рон". Грирсон, расположившийся через два столика, восхищался его аппетитом. На следующее утро после кофе и бриошей они выехали из Лиона по дороге Н7, самой скоростной дороге на Ривьеру, и продолжили путь. Теперь сияло солнце, достаточно сильное для того, чтобы надеть темные очки, воздух стал теплее.
Немного спустя Грирсон вырвался вперед и с ревом обошел "альфу". Крейг прибавил скорость и догнал его. Грирсон не мог гнать "мерседес" слишком быстро - дорога была забита, а при скорости ниже девяноста миль "альфа" могла легко его обойти. За Валенсой на дороге стояла парочка девушек, странствующих автостопом. Грирсон проехал мимо, но Крейг сбросил скорость и остановился. Ему был нужен кто-то, чтобы поговорить и, кроме того, как ему показалось одна из девушек, черненькая, прихрамывала. Девушки пустились к нему и он увидел, что черненькая, которая несла гитару, больше не прихрамывает.
Крейг усмехнулся про себя. Лучший способ остановить машину... Он твердо напомнил себе, что он - англичанин; что Вогезы начинаются в Кале. Здесь уже не стыдно говорить по-французски, но человек все ещё не должен говорить очень хорошо.
Обе девушки были в клетчатых рубашках, голубых джинсах и сандалиях и обе были прехорошенькими. На этом их сходство заканчивалось, так как одна была белокурой, пухленькой, слабенькой и француженкой, а другая - темной, сильной и американкой. Они направлялись в Сан-Тропез, как сказала француженка, но по пути им нужно было попасть в Авиньон, как настаивала американка. Им хотелось увидеть папский дворец.
– Как хотите, - сказал Крейг, - мы с тем же успехом можем пообедать в Авиньоне, как и в любом другом месте.
Он мягко нажал на педаль газа и "альфа" мощно двинулась вперед.
– Послушай, - спросила американка, - что это за машина?
– "Альфа-ромео", - ответил Крейг.
– Она неплохо ведет себя, когда мужчина заставляет её двигаться.
– Да, полагаю, именно так, - согласился
– Я вижу. Но она выглядит не очень большой, верно?
– Да, действительно, она не выглядит...
– Крейг закашлялся.
– Я имею в виду, что она маленькая.
– Но отважная, - сказал Крейг.
Американка предложила всем сигареты, закурила одну из них и сунула её Крейгу в рот.
– Вы в отпуске?
– спросила она.
Крейг кивнул.
– Мы тоже - можно сказать. Я Сикорская - Мария Сикорская. Она - Софи Журден.
– А я - Джон Рейнольдс.
– Привет, - сказала Мария.
– Привет, - сказала Софи.
После этого ему оставалось только слушать и вести машину. Девушки были певицами и надеялись в сезон поработать на Ривьере. Все их имущество состояло из 300 новых франков, содержимого рюкзаков и разрешения на работу для Марии и, конечно, никаких автомобилей. Им было по двадцать одному году.
– Я пою кантри, - сообщила Мария.
– Сама я из Детройта, но работала в Лас Вегасе и там выучила от ковбоев несколько песен. Вы были в Лас Вегасе?
– Ответа она дожидаться не стала.
– Самое сумасшедшее место в мире! Тысяча миль пустыни и в центре город, полный машин и фруктов. Вы знаете, что значит Лас Вегас? Это означает - Открытая Страна. Испанцы никогда не видели ничего более открытого, чем Вегас. А если оглядеться вокруг, то можно увидеть несколько ковбоев. У них очень хорошие песни. И Софи очень нравятся ковбои.
– А вы тоже поете кантри?
– спросил Крейг.
– Нет, - ответила Софи.
– Я пою обычные песни. Баллады. Знаете - такие печальные песни, которые поют поздно вечером.
– Послушайте, она очень славно поет, - сказала Мария.
– Она каждый раз заставляет меня плакать. Вы знаете почему? Раньше она была танцовщицей. Она даже выступала в стрип-шоу.
Она с гордостью взглянула на Софи и Софи попыталась, хотя ей это и не удалось, выглядеть скромницей. Крейга это заинтриговало.
– И вам это нравилось?
– спросил он.
– Хорошие деньги, но очень тяжелая работа. И глупая к тому же. Вверх, вниз, вверх, вниз. То ли кто-то пойдет в постель, то ли не пойдет.
– А вы тоже занимались стриптизом?
– спросил Крейг Марию.
– Нет, - покачала головой Мария.
– У меня недостает для этого темперамента. И ещё туда нужны томные девушки. Они выглядят более сексуальными. Я ни за что не смогу заставить себя быть томной.
Она болтала всю дорогу до Авиньона и Крейг ей поверил.
Авиньон очаровал её. Она проверила существование моста, о котором говорилось в песне, и то обстоятельство, что мост лежал в руинах, совершенно её не смутило. Когда-то он стоял, песню сочинили по этому поводу и этого было достаточно. Кафедральный собор и вид, открывавшийся с Променад дю Роше, полностью удовлетворили её ожидания, а тяжелая серая масса дворца, мрачного и от этого ещё более величественного, и благоухающая красота висячих садов на какое-то время заставили её замолчать.
– Видите, как вам повезло, что вы нас подвезли, - заключила она наконец.
– Не сделай вы этого, не увидели бы такой красоты.