Тот, кто стоит за спиной
Шрифт:
А тут еще эта комиссия из Москвы. Новая метла выметала из Управления сор, и важно было не оказаться сором, не допустить не то что утомительных разборок и травли, но даже подозрений…
Дубовые двери Управления открылись, и на пороге появилась Елена Максимовна. Спустившись по ступенькам, она остановилась у светофора, поджидая «зеленый».
Елена Максимовна была, как всегда, изысканно одета. Строгий английский костюм подчеркивал достоинства этой хрупкой, миловидной женщины с решительным взглядом
Полковник невольно залюбовался ею. Забыв о дне сегодняшнем, он вспомнил события полугодовой давности и улыбнулся…
Как-то раз они всем полковничье-генеральским составом Управления выехали на природу. И тогда за импровизированным столом на лесной лужайке он впервые разглядел Елену Максимовну.
К тому времени она была уже майором и возглавляла в отделе какое-то направление. И хотя по чину ей еще не полагалась такая «высокая» компания, она была здесь на равных, если не на особых, правах с остальными, поскольку являлась женщиной, очень привлекательной женщиной, которая способна романтизировать компанию седовласых «зубров» и матерых «волков».
Полковник тогда почувствовал, что и маленькая майорша, эта самостоятельная во всех отношениях «штучка», больше похожая на ухоженную жену процветающего финансиста, всерьез заинтересовалась им.
Нет-нет, она даже не смотрела в его сторону, пока начальники наперебой осыпали ее стариковскими комплиментами, пытаясь заполучить от маленькой волшебницы поцелуй (конечно же лишь дочерний!), но он прекрасно понимал, что по-настоящему заинтересовать ее здесь может только он, Вадим Анатольевич, любимец женщин, сильный и волевой мужчина.
И действительно, когда после коньяка с шашлыками, публика стала расползаться по пригоркам, чтобы, распустив дряблые животы, немного передохнуть после обильного стола, они с Еленой Максимовной внезапно оказались рядом и совершенно одни.
Им обоим с этого момента стало ясно, что теперь они будут вместе, хотя бы тайно и второпях, но вместе, вместе…
И они были вместе эти полгода.
Он так привык к ней, что даже порой не мог без нее обходиться. Елена Максимовна буквально привязала его к себе.
Но не только шикарную любовницу нашел Вадим Анатольевич в лице Елены Максимовны, но и разведчицу-информатора. Теперь Вадим Анатольевич был в курсе всех или почти всех дел генерала, которого он откровенно побаивался и под началом которого работала Елена Максимовна.
Передача информации проходила, как правило, очень невинно: в тихом, задушевном и по-настоящему семейном разговоре в постели, уже после «этого», когда они раскуривали свои сигареты. Полковник сам никогда не понуждал свою «сиамскую» подружку к подобным откровенностям и правильно делал: она, рассказывая о своих служебных проблемах, даже не думала о последствиях этих откровений для своего начальства…
В общем, полковник был премного доволен своей маленькой подружкой, поскольку, кроме всего «прочего», тайны отдела «опасного» генерала были теперь ему известны в деталях…
Елена Максимовна подошла к остановке и стала дожидаться троллейбуса.
Полковник решил до времени оставаться в тени и еще раз хорошенько обдумать предстоящий
Петр Сивцов сидел в своем автомобиле (списанная «Волга», на спидометре которой было аж десять тысяч километров!) как раз напротив дома, в котором творил программист Пауков. Майор уже позвонил ему на работу и попросил уделить всего полчаса времени для задушевной беседы.
Наконец сорокалетний мужчина маленького роста с испуганным лицом, на котором доминировали собранные в кучку быстрые, даже неуловимые глаза, а также с безобразно растрепанными вокруг овальной лысины пучками желтых проволокообразных волос буквально выкатился из подъезда на тротуар и начал затравленно озираться по сторонам, словно улица была Колизеем, а он диким зверем, приготовленным для убийства.
На нем была жеваная белая рубашка с цветным галстуком, коричневый пиджак, замыленный до блеска у карманов и на животе многолетней ноской, клетчатые брюки салатного цвета, которые давали возможность худым волосатым лодыжкам постоянно быть на свежем воздухе, и, главное, зловещие черные полуботинки, так разбитые владельцем за десятилетия, как шведская армия под Полтавой.
Сивцов безошибочно определил в этом нелепом и страшно суетном человечке гениального программиста. Майор вышел из автомобиля и со сладчайшей улыбкой помахал Андрею Львовичу рукой.
Увидев приветливо машущего ему солидного гражданина, прикатившего сюда на таком серьезном автомобиле, господин Пауков присел, будто рядом разорвалась мина, и скорчил, скорее всего от испуга, невообразимо страшную рожу. («Интересно, что сие может означать у такого идиота, как этот гений?» — подумал майор, продолжая, однако, вежливо улыбаться.)
Вдруг Андрей Львович, даже не посмотрев по сторонам, по очень замысловатой траектории и почти на цыпочках пересек проезжую часть (слава Богу, транспорта близко не было), держа по швам руки с оттопыренными ладонями. При этом он дергался и резко, по-лошадиному вздрагивал и поводил плечами, как будто его, как шелудивого окопника, кусали гнусные насекомые. Невооруженным глазом было видно, что программист уже давно живет инстинктами.
— Андрей Львович? — майор вежливо наклонил голову.
— Не могу! — ответил программист, отчаянно забегав глазами.
— Простите, что вы не можете? — майор держал избранную дистанцию, продолжая приветливо улыбаться. Любезная улыбка накрепко прилипла к его губам, прикрыв собой удивление и даже панику.
— Меня ждут дома. Там человек приехал!
— Очень хорошо! Я вас подвезу, а пока будем ехать, поговорим о наших баранах.
— Какие бараны? — программист испуганно отпрянул от майора и встал к нему боком, в любую секунду готовый развернуться и броситься бежать. — Наши?