Товарищи (сборник)

Калинин Анатолий Вениаминович

* * *

Сползая улицей станичной В развилок Дона и Донца, На острие страды пшеничной Трепещет запах чебреца. И в трюме тесном умещаясь, Плывет потом по быстрине, Под ветром низовым качаясь На древней разинской волне. Быть может, где-то разгружая Корабль, пропахший чебрецом, Земляк, внезапно обмирая, В зерне зароется лицом.

* * *

Ночами особенно верится, Пусть и покажется странным, — По орбите моего сердца Вращается

мироздание, И гулкие эти удары — Не просто сердцебиение, А это, когда радары Принимают с планет сообщения. А когда груди колыхание Неожиданно учащается, Значит, в моем мироздании Что-то такое случается: Беда на Большой Медведице, А может, где-нибудь ближе… И вот уже на моем сердце Появляются встречные вспышки, И бурные эти удары — Уже не сердцебиение, А космических кораблей старты Сквозь магнитное притяжение.

* * *

То ли на острове кто-то хохочет, Или то сыч на дальней усадьбе Вечную память кому-то пророчит? А мне поспать бы. Мне поспать бы. То ли звезде приспело родиться? Всех одиноких к сердцу прижать бы… Вот почему до рассвета не спится — Зова о помощи мне не проспать бы. То ли вина перед вами, убитые, Жгучей слезою пожизненно гложет? То ли земля сорваться с орбиты, Если уснуть, без присмотра может? То ли весенними пылкими горнами Юность трубит, опять начинаясь, Или то одры под окнами черные Шумно вздыхают, меня дожидаясь? Или над крышей пролетная птица, Или прошедшего стон ускользающий? Только на час бы всего и забыться… А что, если он-то и станет решающим?

* * *

Волной землетрясения На много верст Мое сердцебиение Под стук колес. Клубится, не кончаясь, И мой клубок, С планетою вращаясь К витку виток. Пока лишь голубую Тяну я нить, Беспечно я ликую, Что жить и жить, Нисколько не смущаясь, В тумане лет, Что пряжа, продолжаясь, Меняет цвет. Ах, синий ли, зеленый, Мне все милей, А в розовый влюблен я Еще сильней, Тем более что нежному Черед настал Быть цветом неизбежно, Который ал. Но вот уже и этот Совсем багров, Вращения планеты Закон суров. Возврата не бывает, Темнеет нить. …А поезд продолжает Вперед спешить. Волной землетрясения На много верст Мое сердцебиение Под стук колес.

* * *

Не знаю лучшего мгновения У дня грядущего в ряду, Чем то, когда стихотворение С утра рождается в саду, Когда оно росой жемчужной С листа дремотного ползет И первой нотой ненатужной Скворцу отвагу придает, Когда оно в тумане к устью Струится, путаясь в лугу, И я один с своею грустью Стою у времени в долгу.

* * *

Не терзай ты понапрасну Рифму бедную, придет К предназначенному часу Та,

что музою слывет. Не зови ее, не требуй, Ей одной известен срок, А настал — и прямо с неба Муза сразу на порог. И тогда уже, как птица, За спиной твоей она Неотступно будет виться От рассвета до темна. Все, что грезилось, подскажет, Все, что брезжило, найдет, Не предаст, и не откажет, И с намека все поймет. Будет верною до гроба, Но и ты, смотри, творец, Ни враждой своей, ни злобой Не сожги ее венец.

Александру Сунчмезову

От друга старого, как ласка, Пускай, приветствиям не в счет, К тебе с высот Новочеркасска Поклон из юности придет. И пусть твоей взгрустнувшей музе Опять при огненной звезде Паек приснится кукурузный И первый трактор в борозде. И вновь из утренней заметки Воскреснут вместе на века И ранний рокот пятилетки, И древний цокот Ермака.

Виктору Белохвостикову

Безбрежными бессонными ночами Перед судом знакомых и друзей Долги свои, растущие с годами, Перебираю в памяти моей. От писем, продолжающих слетаться Ко мне на стол, уже невпроворот, И мне давно уже пора признаться, Что я зазнайка круглый и банкрот. Тем более что сам я примечаю, Себе к оплате предъявляя счет, Что не друзьям я старым отвечаю, А тем, кто часто за душу трясет. Но все ж, свою бессонницу врачуя, Я верю: друг, который навсегда, Узнает сердцем — потому молчу я. Что, раз смолчав, молчу я от стыда.

* * *

Ты слышишь, как топот, а может быть, град Вдруг ночью в саду пронесется? Но это с чрезмерною ношею сад, Плечами взмахнув, расстается. Во сне задрожав от грозящей беды, Себя облегчая по праву. Он хочет сберечь золотые плоды, Ему приносящие славу. И ты, суете не ввергаясь в рабы, Дежурным соблазнам в отдачу, Скорее отринь их от главной судьбы, Которой себя предназначил.

* * *

В пылу горячих наслаждений, Под бурный плеск сердцебиений, Тебя несущих прямо в рай, Смотри себя не потеряй. В коврах служебного вигвама И в аромате фимиама Друзей, влюбленных через край, Смотри себя не потеряй. При озарении трибунном И при падении безлунном С судьбою в прятки не играй… Смотри себя не потеряй.

* * *

От детства самого, в слезах, Навылет раненного болью, Меня преследуют глаза Коров, плетущихся на бойню, Когда покорной чередой, Сопровождаемы бичами, Они над улицей сквозной Несли рога свои печально. С тех пор давно железный век У детства вытер: эти слезы: В прогрессе явном человек Вложил свой гений в скотовозы. Теперь ему и не успеть С виной, ничем не утолимой, За давней болью углядеть, Когда она мелькает мимо, Когда в пути она мычит Навзрыд со скорбью первородной И тень рогатая торчит, Как лес, под бомбой водородной.