Трактат об удаче (воспоминания и размышления)
Шрифт:
По крайней мере, так было в СССР и так, пока по инерции, в России.
Из последних высказываний по этому поводу своей четкостью мне понравилась формулировка актера Владимира Вдовиченко [171] : «…мне абсолютно по барабану, кто я есть в деревне. Если уж чего-то добиваться, то в большом городе и по большому счету».
Чуть было не написал, что для человека с очень большими амбициями такой подход единственно правильный. Но вовремя вспомнил о Цезаре, который вскоре после своего знаменитого высказывания стал первым
171
www.vdovichenkov.ru/article22.html
Чтобы обойтись без лишних загадок, сразу обозначу свою позицию: лично я поддерживаю «Гая Юльевича», но и не осуждаю часть его оппонентов.
Свое пребывание в стане деревенских солистов, а не в городском кордебалете объясняю несколькими причинами.
Я рос в небольшом, типично заводском уральском городке в военные и послевоенные годы. Конечно, это был совсем не Эш-сюр-Альзет (Люксембург), еще меньший металлургический городок в Люксембурге, в котором мне довелось побывать в 1971 году. Но предельно скромные чусовские условия и образ жизни, среда обитания были для меня естественными. Среди нашей небольшой компании молодых специалистов, работающих на Чусовском металлургическом заводе, существовала даже формула нашего бытия: «формула вспышек». Ее расшифровка: одиннадцать месяцев тления, двенадцатый – вспышка! Двенадцатый месяц был отпускным. И ехали мы в отпуск не с пустым карманом.
Мои родители входили в местную элиту. Эту не выпячиваемую ими принадлежность я все же замечал, и она не вызывала у меня отторжения.
Став одним из руководителей области, я часто бывал в районных центрах, маленьких городах, заводских поселках и явственно ощущал позитив чувства «хозяина», присущий их «отцам»: мэрам, руководителям градообразующих предприятий.
Чусовой. Улица Ленина (центральная!). 1950 год
Короче, несмотря на то, что потом большую часть жизни я прожил в Перми, а теперь уже отметил десятилетний юбилей московской прописки, «деревенский» образ жизни мне никогда не был страшен.
Другая причина моего положительного отношения к роли «первого на деревне» – комплексная. Она и психологическая, и сугубо прагматическая. Малые города, глубинка никогда не были избалованы избытком квалифицированных кадров. При прочих равных условиях специалист в них мужает, растет и достигает успеха быстрее, чем в миллионниках.
Дважды ради этого я был готов рискнуть покинуть Пермь.
Первое намерение было непродолжительным по той причине, что проблема быстро «рассосалась».
Примерно за полгода до защиты кандидатской диссертации на этом тернистом пути возникло какое-то новое препятствие. Не прошло и пары дней, как в совнархозе я встретил парторга Чусовского завода Вадима Фетисова. Когда он спросил меня о моих успехах, я посетовал, что все идет вязко, непонятно, не «по-заводскому». Вадим стал расспрашивать поподробнее, а потом сказал: руки не опускай, но если уж совсем «заколебают», плюнь на все и приезжай к нам обратно. Меньше цеха не дадим.
Я пришел домой и рассказал об этом разговоре жене. Лида тоже выросла не в столицах. Ее родной Ленинск-Кузнецкий был родным братом моего Чусового, но не металлургическим, а шахтерским. Она среагировала моментально, без сомнений: надо будет – поедем!
Точно
Что касается психологического фактора «провинции», то он с лихвой компенсируется твоим далеко не рядовым местом в этой относительно небольшой общности, твоей не малой ценой в ней.
Естественно, для человека, не обремененного честолюбием, все мои построения, как говорят правоведы, ничтожны.
Столь же не интересны они представителям профессий, в которых, по моему разумению, успех оценивается исключительно в двоичной системе: или он есть, или его нет.
Думаю, что человек, который в своем деле достиг уровня крепкого профессионала, смело может считать, что деловая жизнь ему удалась. Исходя из табели о военных рангах, это черта где-то в районе подполковника – полковника. Востребованный конструктор, технолог, архитектор, биржевой консультант. Авторитетный начальник цеха, уважаемый преподаватель, врач, повар. Наладчик, которого в лицо знает президент компании. Портной или парикмахер, который сам себе выбирает клиентов…
В 1992–1993 годах я занимался проблемой реализации вишерских алмазов [172] и в связи с этим объехал много предприятий по огранке драгоценных углеродов. В Бельгии хозяин компании продемонстрировал нам уникальные программные станки и технологии. Завершая показ, он представил невидного мужичка средних лет:
– Знакомьтесь: Мойша, автор этих технологий.
Это было не первое алмазное производство, где я бывал, что давало возможность объективно оценить конкурентоспособность разработок бельгийского «левши» [173] .
172
Рассыпных алмазов, добываемых на реке Вишере в Пермском крае.
173
Умелец, подковавший блоху. Персонаж одноименного произведения Н. Лескова. Его имя стало нарицательным и обозначает уникальных мастеров.
Когда мы вышли из помещения, я спросил владельца:
– Как вам удается сделать, чтобы такой ценный кадр не переманили?
– Потом покажу.
– Потом объясните?
– Нет, покажу.
Через час, когда мы раскланивались и прощались, наш «экскурсовод» отвел меня в сторонку и показал несколько автомобилей, стоящих на VIP-стоянке:
– Угадайте: который автомобиль Мойши, а который мой.
Хозяйским я признал породистый «Bentley», а для Мойши выделил отполированный, как бриллиант, «Mercedes».
– Вы ошиблись. Все наоборот!
В отличие от «мастеровых», средний артист, профессиональный спортсмен, политик районного масштаба (не профессионал-управленец, а политик!) вряд ли будут удовлетворены своей карьерой, если не взойдут на пьедестал почета, не побывают на столичных подмостках или телеэкране, если так и не доберутся до «премьер-лиги».
И для них, действительно, каким быть в деревне – «по барабану».
Их лозунг: не теряя времени, вперед на штурм (Рима, Парижа, Москвы…)!