Трансформация войны
Шрифт:
Парадоксальная логика
Стратегия, как мы ее до сих пор описывали, включает два основных элемента, а именно: создание сил, с одной стороны, и применение этих сил в борьбе с противником с другой. Из двух элементов первый — в определенной степени наиболее прост. Хотя формирование сил всегда было необходимым условием ведения войны, во времена Клаузевица и даже на протяжении большей части XIX века этот процесс не считался частью стратегии в собственном смысле слова. Мысль о том, что стратегия также включает подготовку к войне, даже если приготовления эти проводятся в мирное время, возникла только в период между двумя мировыми войнами, и принадлежала она Людендорфу. Даже в наше время использование данного термина именно в этом смысле может ввести в заблуждение. Как писал Клаузевиц, искусство подготовки к войне имеет такое же отношение собственно к войне, как искусство оружейника, изготавливающего шпаги, к искусству фехтования. Циники могут пойти дальше, утверждая, что в действительности большая часть стратегии, как она понимается сегодня в развитых странах, на деле представляет собой грандиозное упражнение в притворстве. Поскольку из-за различных факторов, в первую очередь распространения ядерного оружия, большая часть современных армий уже не имеет возможности воевать по-прежнему, они продолжают действовать
Причина, по которой формирование силы относительно простой процесс, кроется в отсутствии противодействия на этом этапе тем, кто сие осуществляет. Естественно, это не означает, что людям, ответственным за данный процесс, не приходится делать выбор, иногда весьма и весьма трудный. Для того чтобы сформировать вооруженные силы, которым придется воевать, возможно, только через десятилетие, необходимо обладать дальновидностью и решительностью. Следует спрогнозировать, и как можно точнее, какие ресурсы будут в наличии, с каким противником придется столкнуться вооруженным силам и в какой обстановке тем придется действовать. Когда эти основные вопросы разрешены, наступает черед прояснить, как наилучшим образом противостоять будущим вызовам. Составляется план, распределяются ресурсы. Тысячи и тысячи компонентов как человеческого, так и материального характера оказываются соответственно подготовлены или произведены, собраны воедино и согласованы между собой. Для того чтобы определить, было ли это объединение действительно успешным, проводятся учения и извлекаются уроки. Создается механизм обратной связи, с помощью которого ведется наблюдение за процессом, чтобы убедиться, что все идет по плану, и сам план постоянно оценивается на предмет необходимости пересмотра. Когда вся военная машина приводится в действие и начинает приносить ожидаемые результаты, обнаруживаются такие неприятные моменты, как ее недостаточная маневренность, трение и неопределенность, с которыми нужно будет справляться. А это требует огромных организаторских талантов, чтобы правильно определить приоритеты, распределить дефицитные ресурсы и соблюсти намеченные сроки.
Когда разные силы противопоставлены друг другу, возникает конкуренция. Ее можно определить как испытание сил, происходящее, так сказать, непрямым образом, в какой-либо среде. Природа этой среды может быть столь же разнообразной, как и сама человеческая жизнь. Например, это может быть рынок, а результаты при этом отражаются в бухгалтерском балансе, как в случае с двумя промышленными фирмами, каждая из которых пытается увеличить объем продаж за счет другой. Или это может быть беговая дорожка на стадионе или в плавательном бассейне, как в каком-либо спортивном мероприятии. Соперничество такого рода может, конечно, быть ожесточенным, вплоть до того, что одна из фирм может обанкротиться, а один из спортсменов может умереть от сердечного приступа. Оно может требовать детального планирования, если учесть тот факт, что ресурсы (будь то финансовые средства фирмы или запас сил легкоатлета) всегда ограниченны; их необходимо рационально распределять во времени и пространстве. Иногда мы говорим об экономических войнах, также нередки случаи, когда место проведения спортивного соревнования превращается в поле боя. Тем не менее конкуренция — это не война, и она не требует применения стратегии, как я понимаю это слово.
Конкуренцию от конфликта отличают правила, согласно которым сторонам не разрешается вступать в открытый бой, чинить друг другу препятствия или уничтожать друг друга даже тогда, когда они пытаются окончательно разрешить дело в свою пользу. Напротив, сама идея «честной» конкуренции строится на том, что такие приемы недопустимы.Спортсмена, который ставит подножку другому, дисквалифицируют, если это заметит арбитр. Автомобильную компанию, которая устанавливает «жучки» в офисе конкурирующей фирмы или пытается взорвать ее завод, ожидают судебное разбирательство и, если вина будет доказана, наказание. Приходится признать, что часто грань между конкуренцией и полномасштабной войной немного размыта. Известно, что атлеты, бегающие на средние и дальние дистанции, планируют забеги так, чтобы наилучшим образом использовать свои способности и нейтрализовать преимущества соперников, и это не считается нечестным. Промышленные компании иногда прибегают к недобросовестным методам, чтобы вытеснить соперников с рынка. Они копируют продукцию конкурентов, проводят агрессивные рекламные кампании и сбивают цены. И все же различие между этими двумя явлениями существует, и оно столь важно, что без него само существование «цивилизованной» жизни было бы невозможно.
Таким образом, ни процесс формирования сил, ни конкуренция не подразумевают наличие стратегии как таковой. Напротив, стратегия начинается там, где заканчивается процесс формирования сил, а конкуренция — в тот момент, повторюсь, когда мы имеем дело с противником, обладающим разумом и который не соглашается покорно с нашими планами, но активно препятствует их осуществлению, при этом пытаясь претворить свои собственные. Можно выразить эту мысль и другими словами. Действия и процессы, которые не являются конфликтом в указанном выше смысле, такие, как создание сил и конкуренция, не «стратегические». Это так — независимо от затраченных на них физических и умственных усилий. Поэтому стратегию можно определить как учение, которое, с одной стороны, описывает конфликт, а с другой — дает рекомендации по его ведению.
Стратегия, понимаемая как аналитический инструмент, черпает свою исключительную силу в том факте, что не зависит от масштаба конфликта, от среды, в которой тот протекает, от средств, использующихся его участниками, и даже от масштабов применяемого насилия. Например, стратегия как способ мышления представляет собой одно и то же, идет ли речь о двух отделениях, встретившихся на поле боя, или о двух армиях в миллион человек каждая, сражающихся за господство над целым континентом. Она не меняет своей природы в зависимости от того, является поле боя участком земли размером в квадратную милю, океаном, протянувшимся на миллионы квадратных миль, неопределенная и постоянно смещающаяся зона воздушного пространства или даже шахматная доска. Для стратегии также не имеет значения, ведется ли конфликт с применением управляемых ракет, винтовок, копий или камней. Стратегия определяет процесс ведения войны, самого жестокого вида человеческой деятельности. Однако, принимая во внимание тот факт, что многие виды человеческой деятельности можно описать с помощью «стратегических» терминов, таких, как наступление, оборона и т. п., становится очевидным, что стратегия также руководит ходом футбольного и баскетбольного матчей, шахматной партии и даже многих безобидных детских игр, таких как крестики-нолики.
На
Но если в случае взаимно отражающихся зеркал изображение получается более или менее точным, то сущность стратегии, будь то на войне, в футболе или в шахматах, заключается в способности маневрировать, обманывать и сбивать с толку противника. Каждая сторона демонстрирует свое намерение предпринять какие-либо действия, тогда как тайно готовится сделать совершенно другое. Каждая сторона сосредоточивает силы в пункте А, делая вид, что находится в пункте В, ведет себя так, как будто собирается нанести удар в направлении С, тогда как ее истинная цель — направление D. И на этом дело не заканчивается. Подлинное искусство заключается в том, чтобы заставить реальность и вымысел в случае необходимости мгновенно поменяться местами, «приспосабливая» их соответствующие роли к шагам противника, дабы помешать осуществлению его планов и воспользоваться его ошибками. В развитии данного процесса наступает определенный момент, когда обманный маневр превращается в решающий удар, и наоборот, изначально планируемый решающий удар сводится к простому маневру. С течением времени реальность и вымысел становятся неотличимымидруг от друга. Поскольку секретность часто требует, чтобы о подлинных намерениях командования не догадывались даже его собственные подчиненные, может наступить момент, когда одна из противоборствующих сторон или обе перестают различать реальность и вымысел.
Парадоксальная логика стратегии раскроется в полной мере после того, как мы проиллюстрируем данный вид взаимодействий с помощью конкретных примеров. В обычной жизни можно ожидать, что действие, которое было успешным однажды, будет таковым и в следующий раз, при условии, что обстоятельства не изменятся. Если я брошу предмет один раз и увижу, что он упадет на землю спустя определенный промежуток времени, я вправе ожидать, что это повторится снова, независимо от того, сколько раз я буду это делать. Однако эта простая истина, на которой основана вся современная наука и техника, неприменима к войне, футболу, шахматам и любому другому виду деятельности, ходом которой управляет стратегия. В данном случае вполне вероятно, что действие, которое было успешным один раз, не будет таковым во второй. Оно потерпит неудачу не вопрекитому, что сработало один раз, а из-за того,что именно этот успех, вероятно, насторожит умного противника. Данное рассуждение применимо и в обратную сторону. Если операция провалилась один раз, противник может сделать вывод, что она не будет проводиться повторно. Как только он поверит в это, лучшим способом добиться успеха будет повторить ее еще раз. Результатом будет непрерывное активное взаимодействие, способное превратить победу в поражение, а поражение — в победу.
Логика, применимая ко времени, также применима и к пространству. В «нестратегических» видах деятельности обычно кратчайшим расстоянием до объекта будет прямая линия. На войне наиболее вероятно, что будет избрана кратчайшая операционная линия, в результате чего она окажется усеянной телами тех, кто ее выбрал. Вдоль кратчайшего пути наш противник сосредоточит свои силы, превратив ее в самый длинный и тем самым срывая наши планы. Напротив, противник меньше всего ожидает действий вдоль наиболее длинной линии, что делает ее в реальности самой короткой. При прочих равных условиях атака, проведенная вдоль данной линии, вполне может оказаться имеющей наибольшие шансы на успех. Читатель не должен обманываться, полагая, что обсуждаемый вопрос чисто теоретический, игра, которой кабинетные стратеги забавляются на досуге. Преимущества так называемого непрямого подхода иногда преувеличиваются до степени карикатуры, а сам термин приобрел столь расширительное толкование, что практически потерял смысл. Тем не менее нет никакого сомнения: с точки зрения истории и теории данный подход является одним из основополагающих принципов, на которых основана стратегия. Равно важна для понимания стратегии взаимосвязь между сосредоточением и рассредоточением сил. Сосредоточение во времени и пространстве, возможно, важнейший инструмент ведения войны, если учитывать факт, что для того, чтобы успешно атаковать противника, обычно необходимо иметь превосходство в силе. Однако чем сильнее сосредоточение сил, тем труднее скрыть его от врага. Обнаружив это, он будет оказывать сопротивление, вероятнее всего, посредством встречного сосредоточения. Следовательно, искусство стратегии состоит не в простом сосредоточении собственных сил, а в том, чтобы заставить противника рассредоточить свои силы. Для того чтобы это сделать, необходимо рассредоточить собственные силы, чтобы ввести противника в заблуждение и отвлечь его от нашей реальной цели. Таким образом, в действительности сосредоточение сил подразумевает их рассредоточение, в то время как рассредоточение сил подразумевает их сосредоточение, и победа достается тому, кто способен держать ситуацию под контролем и кого трудно ввести в заблуждение; причем необходимо уметь быстро чередовать одно с другим. Замечательной иллюстрацией всего вышесказанного служат бесконечно разнообразные и сложные действия корпусов наполеоновской Великой армии. Проводя эти непревзойденные по виртуозности операции, комбинировавшие рассредоточенные марши и концентрированные сражения, Наполеон смог завоевать большую часть Европы всего за несколько лет.