Трапеция

Брэдли Мэрион Зиммер

попросил, так сразу и отпущу.

Томми, белый от боли и унижения, сумел посмотреть на лица вокруг – большая

часть людей явно забавлялась. Видно, услышав смех Марио, они приняли

происходящее за шутку.

Коу Вэйленд сказал с высоким резким смешком:

– Давай, Томми, проси пощады, скажи, что будешь хорошим мальчиком.

Джонни неловко приблизился к ним.

– Бога ради, парни, хватит идиотничать. Отпусти паренька, Мэтт,

ему же больно.

Марио не двигался. А Томми, будучи не в силах больше терпеть, сдался и шепнул:

– Марио… отпусти. Пожалуйста.

– Скажи, – пробормотал Марио, – а не то я тебе руку сломаю.

– Членосос, – прошептал Томми и, почти всхлипывая, упал лицом в грязный пол.

Как он мог? Что на него нашло? Ему что, нравится причинять мне боль? И точно ли

именно мне?

Марио громко рассмеялся. Полотнища тента шевелились на ветру, пятна

солнечного света, пробиваясь сверху, причудливо танцевали на красивом

точеном лице. Томми закрыл глаза.

Почему? Почему? Почему?

Марио и прежде бывал жесток, но никогда с таким явным концентрированным

садизмом.

Как тем вечером, когда мы подцепили двух девушек. Будто в него что-то

вселяется.

И, вспомнив, как все началось, Томми с неожиданным отчаянием подумал:

«Лучше бы они поймали нас на горячем. Это было бы по крайней мере честно».

– Что ты себе думаешь, старший братец? – потребовал Джонни. – Только что

дали сигнал к параду. Томми, вставай, одевайся… обязательно было затевать

драку прямо перед шоу?

Томми, дрожа, поднялся. Вытащил доску, которая, будучи установленной на два

сундука, служила туалетным столиком, и поставил на нее зеркало. Плечо словно

молотком отдубасили. Томми осторожно им подвигал, потом еще раз –

свободнее. Затем опустился на сундук и принялся разуваться. Когда позади

прошел Марио, Томми прошипел ему в спину:

– Сукин сын!

Марио, посмотрев искоса, сел и бросил Томми сверток, помеченный

«Т.САНТЕЛЛИ» – костюм для парада. Из своего свертка парень достал широкий

халат и принялся застегивать его поверх уличной одежды.

– Эй, ты бы лучше трико под низ надел, – повернулся к нему Джонни. – А то не

успеешь переодеться к акробатическому номеру.

Марио даже головы не поднял.

– За свой костюм поволнуйся, а со своим я как-нибудь справлюсь.

– Мэтт, я ведь только сказал…

– Лезь сам на этого проклятого верблюда, если он тебя так заботит! – рявкнул

Марио.

Джонни снял штаны, обернул набедренную повязку поверх трусов и принялся

наматывать тюрбан.

– Ну ладно, синьор Марио,

но если нам впаяют штраф за опоздание, вычтем из

твоей зарплаты. Готов, Том?

Они забрались на верх импровизированной мачты, внизу расстилалось бурлящее

море животных, платформ и полуодетых девиц.

– Какого черта у вас случилось? – спросил Джонни краешком рта.

Томми, цепляясь за неровное дерево, пробормотал:

– Кажется, он был в плохом настроении и искал, на ком бы выместить.

Джонни присвистнул.

– Вот черт. На моей памяти только Анжело мог его приструнить, когда ему моча в

голову ударяла. Слушай, Том, нельзя такое терпеть, давай я с ним поговорю.

Томми, несмотря на больное плечо и подавленное настроение, не был готов к

такому шагу.

– Джонни, мне защитники не нужны.

– Но ты ведь вполовину меньше него, Везунчик, – напомнил Джонни с

непривычной заботой, – и тебе приходится с ним жить. Не могу я стоять рядом и

смотреть, как он тебя избивает.

– Почему бы тебе не перестать совать нос в чужие дела?

– Ну смотри, упрямец, – уязвленно фыркнул Джонни. – Если он сломает тебе шею, плакаться ко мне не приходи.

Томми невольно рассмеялся.

– Что тут такого смешного?

– Ты и Марио, – объяснил Томми. – Прямо из одного теста вылеплены. Два сапога

пара.

– Ну разумеется, – ухмыльнулся Джонни. – Потому и терпеть друг друга не

можем.

Но к тому времени, как платформа пришла в движение, веселье кончилось.

Томми был испуган и в то же время разозлен: чувство защищенности

стремительно сходило на нет – словно он на середине кача обнаружил, что сетка

куда-то пропала. Это ощущение заставило его задуматься о кошмаре, который он

видел когда-то, но никак не мог припомнить.

Томми старался себя успокоить.

Оставляй все чувства внизу. Что бы ни случилось. Иначе мы разругаемся.

Марио никогда не проделывал подобного перед представлением, и Томми гадал, сможет ли он выйти на номер как ни в чем не бывало.

Обогнув три манежа, платформа вернулась к форгангу. Томми слез вниз и

помчался переодеваться, на ходу разматывая тюрбан. К акробатическому номеру

ему удалось мало-помалу привести чувства в порядок. Стойка, кувырок, удержать Стеллу на руках, бросить ее на плечи Джонни – он только поморщился, когда вес пришелся на пострадавшее плечо. К тому времени, как они собрались в

шатре готовиться к полету, тревога сменилась ровной сдержанностью. Марио

возился с лентой, обматывая запястье. Томми подошел прямо к нему и