Трапеция

Брэдли Мэрион Зиммер

– Значит, теперь ты номера ставишь?

– О Боже, – совсем потерял терпение Джонни, – почему каждое шоу должно быть

одинаковым? Нормально же получилось?

– Нет, не нормально! – завопил Марио. – Это были долбанные упражнения для

одиночной трапеции! В классическом полете они так же уместны, как парочка

клоунов!

– Господи. А по мне, неплохо получилось, и зрителям понравилось.

– Ты знаешь правила Летающих Сантелли, – холодно сказал Марио. – На

представлении

не должно быть никаких трюков, не отработанных на репетиции и

не согласованных с остальными. Я знаю, Стелла, что это была идея Джока, но ты

не будешь летать три дня. И если нас за это оштрафуют, выплатишь штраф.

– Эй, минутку, – заспорила девушка.

– Кто дал тебе право… – начал Джонни.

Томми глубоко вдохнул.

– Марио – старший в номере, Джонни, и ты это знаешь. Ввести новый трюк в

номер можно правильно и неправильно. Ты поступил неверно.

«К тому же, – мысленно продолжил он, – какого черта ты выбрал именно этот

день, когда Марио и так на коне».

– И нам обязательно ругаться прямо тут?

– Ага, нас все услышат, – согласился Коу Вэйленд. – Хватит выпендриваться, Мэтт. Лично я совсем не против.

– Отвали, Вэйленд, – рассвирепел Марио. – Это семейное дело, не суй сюда свой

длинный нос!

Поведение Коу Вэйленда Томми никогда не нравилось, но даже Папаша Тони не

одобрил бы такой выпад в сторону человека, участвующего в номере – неважно, члена семьи или нет. Папаша всегда много орал на Томми и Стеллу, но то было

на репетициях, на представлениях же он вел себя безукоризненно вежливо.

Вэйленд скривился.

– Да, босс, – пробормотал он и ушел в сторону раздевалки.

Джонни приобнял Стеллу за плечи.

– Иди одевайся, детка. Потом вернешься, и мы все обсудим.

– Уже обсудили, – возразил Марио.

Джонни повернулся к нему.

– Слушай, ты сегодня всех давишь авторитетом направо и налево, но заруби себе

на носу одну вещь. Можешь издеваться над пареньком, если он тебе позволяет.

Попробуешь замахнуться на меня – увидишь, что и я способен за себя постоять.

Но Стелла… Послушай меня, очень внимательно послушай. Путешествуя с

балаганом, я немного научился читать по губам. И если ты еще хоть раз обзовешь

Стеллу, Мэтт, будешь разговаривать сквозь выбитые зубы.

– Джок, что ты пытаешься доказать? Хочешь, чтобы она стала звездой? Чтобы я

ушел? Хочешь стать главным?

– Ох, ради Бога, давай не будем, – Джонни отвернулся. – Я здесь стою, весь

мокрый, зарабатываю пневмонию, и от высоты у меня разболелась голова.

Продолжим в более подходящее время, ладно?

Томми вернулся в раздевалку. Коу Вэйленд,

натягивающий штаны, смерил его

мрачным взглядом. Томми снял трико и подтянул к себе ведро. Окунув мочалку в

ледяную воду, он понял, что ослаб и весь дрожит. Как бы сейчас хотелось в уют

семейного трейлера, где можно переодеться, вымыться и – если надо –

повздорить одним, без двух-трех дюжин артистов, постоянно снующих рядом.

Когда в раздевалке появился Марио, Томми не стал оглядываться, но, закончив

переодеваться, он понял, что парень – как был, в сценическом костюме – уселся

на сундук и не двигается.

– Марио, – тихо позвал Томми, склонившись над ним, – если ты будешь просто вот

так сидеть и подхватишь простуду, легче тебе не станет. Ты сам мне все время

повторял.

Марио поднял осунувшееся лицо.

– Уйди, Том… ради Бога… да оставь же меня в покое!

Томми, вздрогнув, выдернул из сундука свитер, натянул его поверх рубашки и в

ярости бросился к кухне.

Пошел он к черту! Пошел к черту!

Незадолго до вечернего представления Джонни хлопнул перед Марио

развернутую газету.

– Смотри сюда! Думаешь, нам такая слава нужна?

«СКАНДАЛ В ЦИРКЕ ВУДС-ВЭЙЛЕНДА», – прочел Томми.

– Вот, послушай, – с отвращением сказал Джонни. – Буйные Сантелли ссорятся во

время полетов. Зрители, сидевшие сегодня днем возле форганга в цирке Вудс-

Вэйленда, получили массу дополнительных впечатлений, когда известная

цирковая семья затеяла перебранку. Даже на трибунах были слышны гневные

слова, которыми обменивались гламурная гимнастка Стелла Гарднер и звезда

номера Марио Сантелли на аппарате. В результате стычки звездный артист

Марио не сумел сделать свое хваленое тройное сальто и закатил такую

истерику, что инспектору пришлось дать сигнал к концу номера. Не успев

покинуть манеж, члены труппы схлестнулись в новой распре. Неизвестно, дошло

ли дело до рукопашной, но, так или иначе, зрители получили два шоу по цене

одного.

Марио стукнул по газете кулаком. Его маленькое зеркало опрокинулось и

соскользнуло на пол.

– Где ты взял эту дрянь?

Он повернулся к Вэйленду, сидящему перед сундуком.

– Ты запустил эти слухи? Я, разумеется, не ожидал, что ты будешь вести себя как

Сантелли, но должно же у тебя хватать мозгов не разносить сплетни.

Вэйленд дернул головой.

– Ааа, хватит уже нудеть. Считаешь, мне делать нечего, кроме как про вас

болтать? Если хочешь знать, красавчик, твои вопли мог услышать весь город. Ты