Трапеция
Шрифт:
только в конце сезона зарплата делилась между артистами (а в случае Томми –
отправлялась в банк). Мальчик получал три доллара в неделю, но не жаловался –
это было больше, чем давали ему родители. К тому же, если учесть, что шнурки
стоили пятак за пару, газировка – пятнадцать центов, а кино – двадцать пять, тратить деньги было особо некуда.
– Остаешься один, Том? Только не сиди допоздна, не порти глаза над этими
дурацкими комиксами, – напутствовал Анжело
Покорпев над уроками еще час, Томми отложил учебники и растянулся на своей
койке с комиксом.
Минут через тридцать в дверях появился Марио. Был он мокрый с головы до ног
и сразу полез в шкаф за полотенцем.
– Опять уйдешь? – поинтересовался Томми.
– Вряд ли. Продул девяносто три цента. На вечер, пожалуй, хватит. В этих
чертовых городишках библейского края все еще контролируют продажу
спиртного. Контрабандой привозят мексиканское пиво с границы, и на вкус оно
как несоленая лошадиная моча. Черт подери, лучше уж пить лимонад – и вкуснее, и градуса больше! Я думал, ты поехал в город с Анжело, – Марио склонился над
койкой. – Что читаешь?
– Комиксы.
Марио перебрал книжки.
– «Зеленый фонарь», «Супермен», «Капитан Марвел», «Волшебник
Мандрагора»… Не знал, что ты этим увлекаешься.
Он подцепил комикс про Бэтмена и пролистнул.
– Вот эта меня убивает.
На картинке Бэтмен и Робин летели на трапеции под углом, достичь которого
можно было разве что неоднократным нарушением закона тяготения. Причем
чреватым разрывом не одной мышцы.
– Держу пари, что художник в жизни не видал приличного воздушного номера, –
заметил Томми, скидывая книжки на пол.
Марио в дороге читал много – детективы, фантастику, дешевые журналы. Но
комиксы он считал развлечением для малышей, так что Томми практически
забросил смотреть их в его присутствии.
Парень снял обувь.
– Покер – тупой способ скоротать вечер. Лучше книжку почитать. Только если не
зависать иногда с парнями, посчитают меня высокомерным ублюдком. Я только-
только убедил их смириться с моей работой в балетной школе. Но будь я
проклят, если просижу с ними полночи, обмениваясь пошлыми шутками и
наливаясь этим отвратным пивом.
– Мне надо отправить работу по математике для школы. У тебя есть марка?
Марио послушно заглянул в кошелек.
– Да, осталась одна. Вот это письмо?
Он наклеил марку, положил конверт на кухонный стол и пошел обратно к дверям.
В этот момент раздался удар грома, и весь свет погас.
– Будет Ламбету урок, – засмеялся в темноте Марио. – Отучится экономить
бензин
случится раньше или позже. Интересно, как они там со своим покером
справятся?
– Наверное, свечку зажгут. Моя мама всегда так делает.
– Ага… и пока они будут возиться, этот мухлежник Клифф приберет к рукам все
тузы!
Свет мигнул и снова зажегся.
– Так, давай-ка расстелем кровати, пока снова не отключили.
Они разложили постели и выключили свет. Молнии сверкали снаружи, вспыхивая
отражением на белых простынях. Томми слышал, как вздыхает и ворочается
Марио.
– Спишь?
– Ага, конечно. Кто уснет в такой грохот?
Марио сел. Лицо его отчетливо высветило вспышкой. Казалось, весь трейлер
вздрагивает от раскатов грома.
– Марио…
– Да?
– Можно я… полежу с тобой немножко?
Белый свет погас, выключая лицо парня, будто лампу. Секунду стояла гробовая
тишина, позволяя Томми как следует осознать, что он сказал, затем Марио
ответил:
– Да, пожалуйста.
Томми взял одеяло. Когда он ступил на пол, Марио добавил:
– Слушай, Том, запри дверь, а? Просто на всякий случай.
Томми, вздрагивая, послушался. Марио повернулся, освобождая ему место, и
Томми вытянулся на спине. Парень улегся на бок, подложив руку под голову.
Свободной рукой натянул на них обоих одеяло.
– Ну вот, как говаривал один призрак, мы все заперты на ночь.
Томми засмеялся, чувствуя, как перехватывает дыхание.
– Сочувствую той бедной заблудшей душе, которая бродит по дому в такую ночь.
Особенно если крыша протекает.
– Аааа, готов поклясться, любой призрак, у которого есть милый холодный дом, завидует тем, кто на кладбище.
– Ты же не веришь в призраков, да, Марио?
– Вообще-то, когда-то верил, – тихо сказал Марио. – Мы с Лисс рассказывали друг
другу, что по ночам в зал является Марио ди Санталис – тот самый, первый. Так
друг друга пугали, что боялись спускаться туда после темноты.
Томми, как обычно, когда нервничал или смущался, принялся дурачиться:
– Ой-ой, он наверняка в гробу переворачивается, когда ты там дурью маешься.
Молчание, шум дождя и все приближающиеся раскаты грома. Марио тронул
Томми за голое плечо – тот носил только пижамные штаны.
– О чем думаешь?
– Наверное… о той ночи в грузовике. Тогда тоже была гроза.
– Я так и решил.
Марио приподнялся на локте и склонился над Томми. Очередная вспышка