Трапеция
Шрифт:
поразительной синхронностью. «Мы движемся на одном дыхании», – сказал
Томми сам себе. Он был все еще слишком невинен и не подумывал о том, чтобы
повторить это позже.
Потом, глядя, как Марио и Анжело отрабатывают сложный пассаж, Томми
почувствовал то же самое вновь. У них это тоже есть, даже сильнее, чем у меня с
Марио, и я… Это так совершенно, будто они один человек в двух телах.
На волне внезапной уверенности Марио
– Анжело, поймаешь меня на тройном?
– Конечно, – откликнулся Анжело. – Чего тянуть?
Марио явственно подобрался. Подавая ему перекладину, Томми глядел на уже
раскачивающегося Анжело и думал: «Сейчас Анжело – единственный человек в
его мире». Мальчик и сам напрягал мускулы, мысленно находясь рядом с Марио, и мысли молниеносно мелькали в голове, словно облака, мимолетом
закрывающие солнце. Хотел бы я ловить его сейчас… интересно, смог бы я… А
потом все исчезло, полностью вытесненное сосредоточенностью на Марио, летящем, переворачивающемся… и еще… и еще… Томми практически
собственным телом ощутил шок – когда ладони и запястья встретились, сцепились…
Стоящий позади Папаша Тони буднично пробормотал:
– У него снова получилось. Так и знал, что это лишь вопрос времени.
И спросил уже громко:
– Повторишь на представлении?
– Когда будет готов, да, Мэтт? – ответил за парня Анжело.
И Томми ощутил к Анжело прилив расположения, практически любви. «Так
держать, Анжело, почти яростно подумал он. – Не давай никому на него давить».
Но если первое утро выдалось неплохим, дальше стало хуже. Основываясь, видимо, на своем горьком опыте, о котором никогда не рассказывал, Марио взял
все обязанности по сокрытию происходящего на себя. Томми оставалось лишь
послушно принимать железные ограничения времени и мест встреч да
старательно подавлять собственные соображения по этому вопросу. Но он все
же обижался и ничего не мог с собой поделать.
По обоюдному соглашению – ни разу не высказанному словами, но от этого не
менее крепкому – они знали, что созданная связь нуждается в постоянной
подпитке. Оба в этом не сомневались, и тот факт, что данное условие не было
обговорено вслух, вдвойне усиливал необходимость ему следовать. Найти место
и время, которое можно было провести наедине, было нелегко – ни одному из
них.
Вопреки распространенному заблуждению о распущенности нравов в
передвижных цирках, напряженная кочевая жизнь в сочетании с ежедневной
скрупулезной работой не оставляет много свободного времени для разного рода
интрижек. В цирке Ламбета романы, конечно, случались и были молча приняты, потому что занятым людям некогда совать
Марго Клейн. Все были в курсе – в большей или меньшей степени, смотря
насколько хорошо знали Анжело и Марго – и никто не обращал внимания.
Но их случай был кардинально другим, и оба это понимали. Они вечно были
вместе – работали, тренировались, ухаживали за костюмами и оборудованием –
но никогда одни. Более того у них и предлога толкового не было, чтобы остаться
наедине. Вся жизнь их проходила перед бдительными глазами Папаши Тони, Анжело, Бака и «всего долбаного цирка», как выразился однажды Марио в
сердцах. Оба с почти детским идеализмом страдали от необходимости вечно
выискивать лазейки. Несколько минут, постоянно начеку, в грузовике со
«случайно» запертой дверью – вот чем им обычно приходилось
довольствоваться. Они как-то умудрились еще раз проехаться между городами, но Марио заявил, что делать это слишком часто опасно. Еще одной рискованной
альтернативой был трейлер Сантелли в промежуток между дневным и вечерним
шоу: Папаша Тони и Анжело порой уезжали в город на пару часов – поиграть в
пинбол или дартс. А так как Марио никогда не высказывал желания к ним
присоединиться, то очередной отказ не привлекал лишнего внимания.
И все же обычно их отговорки бывали неуклюжи, а счастливые минуты –
секретны. Оба это ненавидели, но ни один не мог противостоять искушению.
Однажды, когда Марио и Томми целую неделю вращались среди других, не в
силах даже поболтать с глазу на глаз, они нашли маленький грязный бар в
городке в южном Арканзасе. Направившись в заднюю комнату, они хотели лишь
поговорить, но владелец, нахмурившись, поинтересовался:
– Сколько лет мальчику?
– Пятнадцать, – так же резко ответил Марио. – В чем дело? Я что, не могу купить
братишке газировки, пока пью пиво? Или мне бросить его шататься на улице?
– Не надо было его сюда приводить, – сказал мужчина.
Без дальнейших пререканий он принес Марио пиво, а Томми – бутылку шипучки.
Но Марио шепнул: «Пошли отсюда», и они сбежали, оставив напитки едва
ополовиненными.
– Да что с тобой такое, Марио?
– Он нас заподозрил.
– Ладно тебе. Просто в некоторых штатах запрещено приводить детей в бар.
Когда я был совсем маленьким, то в одних штатах родители могли взять меня с
собой, а в других – не пускали.