Траст
Шрифт:
Но Фейетвилл, хоть и типичнейший американский городок во всех прочих отношениях, донимает одно уникальное бедствие. Располагаясь как раз на полдороге между Нью-Йорком и Майами, он служит удобной перевалочной базой для наркоторговцев Восточного побережья. Взрывоопасная смесь солдат в увольнительных, одиноких супруг и стабильных поставок уличного зелья делает город предрасположенным к впечатляющим, а порой и омерзительным событиям.
В Фейетвилле 28312, где работали пятеро такелажников «Смитфилд Аутдор Медиа», в общей сложности пятьдесят шесть церквей. Двадцать четыре из них – баптистские. Жители – от мала до велика,
Соседи привыкли к рекламным щитам вдоль автострады. Многие транспаранты благодаря размерам и форме видны с задних дворов. Но новая реклама оказалась воистину чудовищной. Она вознеслась в небо на сорок футов, увенчав толстый металлический пилон. Рекламная площадь составила четырнадцать на сорок восемь футов. А мощные прожекторы освещали послание от заката до рассвета.
Увиденное никого из соседей не порадовало. И дело тут не в размере. А в обещании традиционных блюд, чистых душевых, туалетов без единого пятнышка и похотливом посуле Содома и Гоморры каждому дальнобойщику Южного побережья.
Трое рабочих бригады стояли в металлической люльке у тыльной стороны рекламного щита высоко над землей. Ухватившись за крепкие тросы, они начали тянуть, перехватывая их руками.
«Смитфилд Аутдор Медиа» больше не прибегает к услугам художников-оформителей. Это вымирающее племя. В наши дни компания вывешивает на свои рекламные щиты изображения, отпечатанные на принтере. Два человека внизу понемногу подавали плакат коллегам наверху, старательно не давая виниловому полотнищу хлопать на ветру.
Гигантская реклама начала вздыматься, открывая взорам необычайно заманчивое послание. Оно гласило: «СИР – двадцать тысяч квадратных футов фантазий! Открытие на следующей неделе».
По мере того как такелажники разворачивали виниловое полотнище, средняя его часть намекнула на грядущий кошмар. Слева на холсте перечислялось, что посетители найдут в пределах этих двадцати тысяч квадратных футов: костюмы, сувениры и подарки, ресторан и бар, душевые, компакт-диски и игрушки, игрушки, игрушки. Дальше следовала ударная строка, провозглашавшая: «Дальнобойщики приветствуются».
Справа было женское лицо – не совсем в профиль, но близко к тому. Ее неестественно синие стилизованные глаза источали похоть, один закрыт в сладострастном соблазнительном подмигивании. Губы у нее были пухлые и сочные, навевающие образы клиник с Парк-авеню и прочих эпицентров пластической хирургии, где коллагена как грязи. Она сосала величайшую клубничку в шоколадной глазури, когда-либо виденную в этих краях. И ее лучезарное лицо сулило знойный секс в наилучшем виде.
Нижние три фута устраняли всякие сомнения. Рекламный текст, выписанный крупными черными буквами, призывал и манил: «Самые интимные радости. Взрослые смогут утолить любые потребности».
На следующей неделе у выезда 55 откроется гипермаркет только для взрослых – двадцать тысяч квадратных футов распутства и фетишей. Этот транспарант прояснял то, о чем в последние полгода все гадали – что же возводится всего в нескольких километрах от Храмовой баптистской церкви.
Однако негодование только началось.
Глава пятая
Фейетвилл 28312
В воскресенье пополудни
– Эй, Бисквит! – в переднюю часть комнаты прокладывала себе путь миссис Джейсон, женщина дебелая, выставив грудь вперед, как носовой обтекатель 747-го. –
Толпа в ожидании примолкла. Они – домовладельцы. Они – семьи военных, тянущихся к своему кусочку американской мечты. Но прежде всего они – родственные души, сплоченные общей проблемой.
Миссис Джейсон Локлир – испытанная местная активистка. Она постоянно проявляла себя, будь то при организации совместных вечеринок целого квартала или в борьбе с повышением налогов на жилища. А теперь созывала силы для схватки за жизнь подрастающего поколения района.
Родители набились в ее колониальный дом площадью 3100 квадратных футов с портиком по всему периметру, самый просторный в округе – единственную резиденцию с салоном в подарок от застройщика. Сообщество Либерти Пойнт Плантэйшнз пребывало на грани срыва.
По большей части застройка напоминала прочие пригороды у выезда 55. Дома единообразные, двухэтажные, с двумя гаражами и излишком красного кирпича. Разнообразие вносили лишь деревянные наличники – белые, синие и темно-зеленые, почти черные.
По передним дворам были разбросаны велосипеды. Газоны заросли росичкой. Под высокими соснами, усеивающими хвоей все вокруг, встречались не заросшие травой участки земли.
Общественный плавательный бассейн был чуточку маловат. Детишки вечно прыгали «бомбочкой» один другому на голову, и каждое лето совершались три-четыре звонка в службу спасения и происходили поездки в травмпункт из-за сломанных костей. Либерти Пойнт Плантэйшнз было местом, где молодые семьи могли бы состариться – если бы не ротация действующей армии, перебрасывающая всех с места на место каждые несколько лет.
Сегодня же соседи позабыли о традиционных жалобах пригородов Юга. Чьи там дети задирают других. Чьи там собаки угрожают окружающим – или заприте, или усыпите. Кто там подымает слишком много шума – либо гулянками всю ночь напролет, либо давя на клаксон перед домом, чтобы поторопить детей в школу, церковь или еще куда-либо. Все до последнего человека – и мужчины, и женщины – объявили войну общему врагу:
«Самым интимным радостям».
Бисквит Хьюз озирал толпу пылающим взором, насупив брови и сжав кулаки. Росту он был немалого, однако своими габаритами страха не внушал, относясь скорее к категории плюшевых мишек. Каждое утро его расплывшееся тело появлялось в «Деннис» [11] .
11
«Деннис» (Denny’s или Denny’s Diner) – блинные кофейни. Встречаются в США, Канаде, Кюрасао, Коста-Рике, Гондурасе, Японии, Мексике, Новой Зеландии, Катаре и ОАЭ. Славятся тем, что открыты круглые сутки. Очень многие точки расположены близ выездов с автострад.
Бекон, колбаски, яичница, сироп, сбитое масло и стопка блинчиков… Бисквит считал, что завтрак «Большого шлема» – единственный достойный способ встретить день. Потребление калорий просто чудовищное, целых 1100 единиц этой вредной энергии, но он считал, что заказанный вдогонку йогурт переводит пищу в разряд здоровой.
Следующие минут пять, понимал он, будут критическими. Надо проявлять деликатность, подбирая слова с дипломатическим искусством всех посланников ООН, вместе взятых. Потому что ему предстояло вот-вот сбросить на Либерти Пойнт Плантэйшнз вторую информационную бомбу, причем куда большей взрывной силы, чем кошмарный рекламный щит, маячащий над I-95.