Трень - брень
Шрифт:
– Жуткое дело. Зачем ты кричал "рыжая"? Кого ты имел в виду?
– Да вот эту, - сказал Боба.
– Она и есть рыжая.
Охотник посмотрел на Ольгу.
– Не надо. Не надо оскорблять. Ты же отчетливо видишь, что она черная.
– Прикинулась, - сказал Боба.
– Могу биться - рыжая.
– Она действительно рыжая, - вмешался шут (дядя Шура).
– Балбесы.
– Охотник выпустил Бобин ворот.
– Даже если и рыжая. Нельзя указывать человеку на его природные недостатки.
Продавщица тоже посмотрела на Ольгу. Вспомнив свои обязанности, она спросила:
– Тебе чего, девочка?
–
– Ружье?
Ружья стояли в стойке, как строгие черные клавиши.
– Ну, - сказала Ольга, - ружье, которое подешевле.
Продавщица ей улыбнулась:
– Ты, девочка, не в тот магазин пришла. Ружья - игра для взрослых. А взрослые игры не бывают дешевыми.
– Мне не играть. Я кого-нибудь укокошу.
– Ольга кинула взгляд на Бобу и отвернулась.
– Что?
– воскликнули охотник, продавщица, Тимоша и Боба в один голос.
Шут достал откуда-то балалайку.
– Укокошу, - повторила Ольга.
Тимоша подошел к ней, осмотрел ее со всех сторон.
– Зачем перекрасилась?
– Авантюристка!
– сказал Боба.
– Мы у нее спросим, зачем она перекрасилась. Сегодня она волосы красит - раз. Завтра маникюр наведет два. Послезавтра - губы намажет. Рыжая, от нее чего хочешь ждать можно.
Ольга схватила ружье. Вскинула его к плечу.
– Убью!
Боба упал на колени. Руки поднял.
– Убьешь - ответишь!
Тимоша снова спросил:
– Зачем же ты перекрасилась?
Охотник отобрал у Ольги ружье, поставил его на место.
Боба дрожал всем телом.
– Не дрожи, - сказала ему Ольга.
– К сожалению, оно не заряжено.
– А я от смеха дрожу.
Охотник ткнул в ружье пальцем, затем этим же пальцем ткнул Ольге в лоб.
– Запомни, этим не шутят.
– Зато этим шутят.
– Шут (дядя Шура) взлохматил Ольгины волосы. Шутят сколько хотят, сколько угодно. Но если горбатому тысячу раз сказать, что он горбат, он кого-нибудь укокошит, и суд его оправдает.
– Она не горбатая. Она красивая, - смутившись, поправила его продавщица.
– Только рыжая, - подсказал Боба.
– Страшное дело, если ружья вдруг попадут в руки к рыжим.
Ружья стояли в стойке; они-то знали, что оружие только в умных руках безопасно. Но их продавали, не спрашивая, умен или глуп покупатель. Ружья были товаром, а как известно, товар владельца не выбирает.
Шут (дядя Шура) тихонечко струны нащипывал.
– Рыжий - чудак. Рыжий - забава. Я выхожу на арену в своем парике, и люди сразу же начинают смеяться. Это моя работа. Я еще не успел произнести ни одной глупости, а они уже улюлюкают. Когда я спотыкаюсь и падаю, они стонут от хохота. Я делаю благородное дело. Смех - витамин для нервной системы. Особенно им нравится, когда я плачу... Но иногда мне кажется: разреши им - и они начнут швырять в меня зонтиками и растаявшим эскимо. Из-за одного только рыжего парика. Но ведь я могу его снять, мой рыжий парик. А вы не задумывались, почему у клоуна рыжий парик? Не зеленый, не синий, а рыжий?
Охотник посмотрел на шута с пониманием. Потом он снял свою тюбетейку. Голова у него оказалась лысая и блестящая, как плафон.
– Вот, - сказал охотник.
– Жуткое дело. Со времен гражданской войны. Я болел тифом. Тиф - болезнь военная, голодная. Во время тифа волосы у меня выпали и больше
– Что же мне делать?
– спросила Ольга.
Боба тут же сунулся с предложением:
– Побрейся. Лучше быть лысым, чем рыжим. Могу биться.
– А еще поэт, - сказала Ольга.
И он к устам моим приник
И вырвал грешный мой язык,
И празднословный, и лукавый...
Разве ты когда-нибудь сможешь такие стихи написать!
Девушка-продавщица погладила Ольгу по голове:
– Ты хорошо читаешь. Не нужно бриться. Проще можно. Стань великим человеком - и все. Великим все разрешается. Великие могут быть рыжими, лысыми, бородатыми, даже лопоухими.
– А если я не смогу?
– Не надо, - сказал охотник.
– Посмотри на меня.
– Он приосанился, выставил ногу в болотном кожаном сапоге.
– Видишь, как я одет? Я одет экстравагантно. А кто дал мне право так одеваться? Охотничий билет. Я охотнкк, и одеваюсь я, как охотник. Сними я ружьишко, патронташ, кинжал, всякий встречный-поперечный надо мной захохочет. А сейчас молчат - не смеются. Потому что у меня охотничий билет - разрешеньице. У меня, жуткое дело, все в соответствии с документом.
– Охотник произнес как пророчество: - Удостоверение личности.
Боба захохотал.
– Она тоже охотница. Моржа один на один завалила.
– Ну, завалила. Я его из винтовки.
– Моржа?
– Охотник поежился и засмеялся.
– Кстати о медведях, сказал он.
– Я вам еще не поведал?
– Она оленей била.
– Боба от смеха скорчился. Он смеялся с подвизгом.
Охотник смеялся сипло, словно из него пар выходил.
Ольга бросилась к стойке с оружием. Они с продавщицей вместе схватили ружье и потянули его каждый к себе, позабыв, что в незаряженном ружье больше смешного, чем страшного.
Охотник и Боба заливались, словно два саксофона.
Тимоша молчал.
Шут (дядя Шура) тоже смеялся. Он сидел на полу и смеялся голосом скрипки. Из его глаз длинными острыми струйками били слезы.
Закатывался Боба:
– Во врет - уметь надо. Ну и рыжая! Соври еще!
Икал охотник:
– Жуткое дело. Куда мне со своим медведем...
Ольга выпустила ружье. Продавщица спиной ударилась в полку с товарами. Ольга тут же схватила другое. И... грохнул выстрел. Ольга испуганно посмотрела вокруг. Дыма не было, раненых тоже. Это выстрелил шут (дядя Шура) из дурацкого пистолета разноцветными кругленькими бумажками с очень вкусным названием - конфетти.