Тренировочный день
Шрифт:
— Я знаю кто ты. Брат рассказал. — бросает ему парень: — пойдем, отойдем, разговор есть.
— Конечно. — кивает Виктор и с сожалением смотрит на подъезд своего дома. У него в сетке авоське молоко и творог и если с молоком в стеклянной бутылке с зеленой крышечкой из фольги ничего не будет, то творог, завернутый в вощенную бумагу — может и раскиснуть. Впрочем… наверное ненадолго они в сторону отойдут… или…
— Катя! — кричит он, увидев знакомую конопатую молнию в клетчатой юбке: — Кать, подойди пожалуйста.
— Дядь Вить! — конопатое чудо прибегает и встает рядом как вкопанное: — а вы куда?
— Катя, возьми пожалуйста у меня сетку и отнеси домой, в холодильник поставь. — просит ее Виктор: — а я потом тебе леденец куплю.
— Леденец? А когда? Сегодня? Дайте, дайте, дайте! Как не сегодня! Вы же обещали! Завтра слишком поздно будет!
Виктор вздыхает и говорит, что леденец будет завтра, что сегодня он не успел, но обязательно завтра раздобудет. И что авоську нужно ее маме отдать лучше, Глафира Семеновна сама знает куда что положить. И что завтра — обязательно, нет, кляться могилой матери он не будет, его мама пока жива и здорова, но обещает, что обязательно.
Он провожает взглядом конопатую рыжую молнию в клетчатой юбке, которая стремительно уносится в подъезд, унося с собой авоську с двумя бутылками молока и полкило творога. Переводит взгляд на своего нового знакомого.
— Ну так что? Пошли? — спрашивает он у него и тот кивает в ответ. Следуя за Максимом он заворачивает за угол большой трансформаторной будки из красного кирпича. За будкой повсюду раскиданы окурки, стоит смятая жестяная банка из-под краски, много битого бутылочного стекла зеленого цвета. Обычно за будкой толкутся несколько местных алкоголиков, который проводят свои дни в поиске с кем бы сообразить на троих, но сегодня тут пусто.
— Ну? — говорит Максим, остановившись и поворачиваясь к Виктору: — что скажешь?
— На какую-то конкретную тему? — немного теряется Виктор: — или мы просто так поболтать? На самом деле мне есть что сказать практически на любую, но это как минимум невежливо… я бы предложил допустим о засилье буржуазного взгляда на жизнь среди…
— Ты — физрук, который моему брату по шее надавал? — прищуривается Максим: — ты же?
— По шее? Не было такого. За последние… хм, даже не помню когда я кому-то по шее давал. — моргает Виктор: — а кто твой брат?
— Не прикидывайся! Артур Борисенко! — повышает голос Максим.
— Ах, да. Точно. Да, я его за шиворот схватил. И его и второго мальчика тоже, они драку затеяли. По шее не бил, нельзя в таком возрасте по шее бить, там куча кровеносных сосудов проходит, да и позвоночник только вытягиваться начинает, можно повредить чего… — говорит Виктор и делает шаг назад, уходя от удара ногой в голову!
— Ого! — говорит он: — неожиданно. Но очень травматично. А если бы я голову не убрал? Так же можно человеку сотрясение мозга сделать.
— Ты что издеваешься? А ну — вставай и дерись! — Максим встает в боевую стойку, слегка поведя головой в сторону и присев. Одну руку выставляет вперед, на ней оттопырен мизинец и большой палец. На второй руке, ближе к груди — оттопырены уже три пальца — указательный, большой и мизинец. Как будто он поклонник хэви метал рока ну или «козу» Бафомета показывает. И тут в голове у Виктора щелкает — он вспоминает, где видел и такие пальцы врастопырку и это вот движение головой и плечами, когда
Виктор еще раз бросил быстрый взгляд на старшего брата Артура. Конечно можно было бы решить этот конфликт по-разному. В конце концов убежать и вызвать милицию, спрятаться дома. Или шагнуть вперед и отвлечь его внимание, пройти в ноги, бросить на землю и неторопливо, подконтрольно, не давая себя ударить — выйти на удушающий. Самый простой и контролируемый исход, панчеры мало что могут сделать в партере, пытаются ударить, конечно, но когда вы возитесь на земле ударить сильно можно только в одном случае — если ты сверху. Однако все эти способы решения конфликта не решат самого главного и Максим, старший брат Артура Борисенко — так и останется ему врагом. Чтобы на самом деле глубоко уладить конфликт ритуальный поединок должен быть по правилам вызывающей стороны… то есть в данном случае — Максима.
— Хорошо. — говорит Виктор и расстегивает мастерку: — какие правила?
— Лежачего не бьем. Кто сдался, тот проиграл. Вырубили или не можешь продолжать — проиграл. Только кулаки, никаких ножей или кастетов. — коротко перечисляет Максим и Виктор кивает в ответ. Судя по всему, опыт уличных боев у Максима богатый, вон и свод правил наизусть знает. И не удивился вопросу. Что же, это уже шаг вперед.
— Идет. — Виктор снимает мастерку и едва удерживается от того, чтобы бросить ее на землю как это делает Брюс Ли в конце фильма, стягивая с себя разорванную майку. Это Брюс Ли себе такое позволить может, у него этих маек вагон, наверное, а у него эта мастерка последняя, гэдээровская. Замарает так что не отстирать и все. Где другую искать? Так что он аккуратно вешает ее на деревянный забор рядом с будкой и вертит шеей в стороны, разминаясь. Согревает запястья и голеностопы. Ловит хмурый взгляд Максима и улыбается в ответ.
— Все, все, заканчиваю. — говорит Виктор, поднимая руки: — просто интересно. Ты же каратист? Какая школа? Киокушинкай? Ашихара? Фудокан? Сейдо-каратэ?
— Школа Тигра и Дракона! — и Максим легко меняет ноги, перебрасывая вес вперед и назад, будто танцует. Виктор только бровь поднимает. Нет такой школы. Значит не каратэ. Одно из ответвлений ушу? Ну… тут он не так уж и много знает, кроме шаолиньского ушу и ушу-саньда, ах да еще же Вин Чун! Стиль Юной Весны, практикуемый мастером Ип и изучаемый самим Брюсом Ли. Как там сказала Альбина Николаевна — wheninRome… doastheromansdo, не так ли? Будучи в Риме — поступай как римлянин.
Виктор меняет стойку, если раньше он держал сжатые кулаки у головы, в классической стойке советского бокса, то теперь… он выпрямляет корпус, разворачивая плечи так, чтобы стоять прямо, чуть приседает, выставив левую ногу вперед и перенеся вес тела на правую, позади. Его руки… они раскрываются в ладони, пальцы выпрямлены по отношению к противнику, обе ладони находятся на одной линии, левая чуть впереди, а правая ближе к груди. Глаза смотрят на противника спокойно и твердо. Стойка мастера Ип Мана.