Третья планета от солнца
Шрифт:
– Вот именно, что мать родна, а лучше бы – дева красная, с переду и с заду прекрасная… Да не одна, – ловко так брякнул Горан, развеселив гридей.
– А чё ржёте то? С девкой моей аланской, что с бою взял, Свенельдов сынок тешится…
– Ага. С бою ты взял бабу, – даже хрюкнул от обуревавших его весёлых чувств Молчун. – Запряжённый в арбу мерин долго с тобой лягался, хозяйку защищая, – веселил народ обычно молчаливый гридень. – Уд завяжи и на солнышке лежи, – аж поперхнулся от проявившегося дара сказителя.
– Тебе бы гусли, Молчун, – обиделся побратим, – и забавлял бы
К исходу дня в русский стан прибыли договорщики.
– Першие людины племени касожского, – стоя рядом с любопытным не в меру медведем, возглавляющим артель запойных скоморохов, сквозь зубы, чтоб не выронить закусь, процедил Бова.
Медведь, соглашаясь, утвердительно покачал меховой башкой.
– Один ты меня понимаешь, паря, – обнял стоящего на задних лапах косолапого, расчувствовавшийся от немереного пития красного виноградного напитка, гридь.
С медведем он подружился и прикармливал его всякими вкусностями, иногда даже угощал винцом, которое мишаня, как и скоморохи, стал весьма уважать.
– Чудные какие, – стоя по другую сторону от медведя, поделился с ним своими мыслями не совсем тверезый ноне Чиж, удивлённо разглядывая поджарых, бритоголовых и горбоносых касогов в бархатных кафтанах, перехваченных поясом с висевшим на нём кинжалом.
Зрелых лет толмач что-то лопотал им, указывая на вышедшего из шатра Святослава.
Приложив унизанные перстнями пальцы к груди, князьки уважительно поклонились вождю руссов, тот, в свою очередь, приложил руку к сердцу, подняв затем её в сторону падающего за горы солнца.
Приветственный жест касогам пришёлся по душе. К утру договор о воинском союзе был заключён и скреплён совместным распитием хмельных медов и вин.
Касожские князья остались довольны приёмом и пообещали поддержать своей конницей поход русичей на Тамараху.
Проводив послов, князь, собрав в шатре Совет, возвестил:
– Теперь идём к берегам Сурожского моря воевать Тмутаракань, или Тамараху, по-касожски, за которую ещё мой отец, князь Игорь, бился.
Русская пешая рать, заслоняясь красными щитами от яркого солнца, двинулась к Сурожскому морю.
Пройдя поприще, делали привал, ночевали, и утром снова в поход. Шли открыто, ничего не опасаясь. Место печенегов заняли конные отряды аланов и касогов.
– Ветер уже запах моря приносит, – вздохнул полной грудью Доброслав.
– Жара утомила, искупаться хочется, – забеспокоившись, Клён проверил, на месте ли княжеский меч. – Доброслав, дай саблю посмотреть, – завистливо вздохнув, медленно выдернул из богатых ножен клинок, блеснувший на солнце арабской вязью и бросивший в глаза Бажена доброго солнечного зайчика.
– Я такой же в Тмутаракани у хазарского воина отобью, – зажмурившись на секунду, пообещал он себе и друзьям.
– Таракана ты там у ремесленника отобьёшь, – убрал саблю в ножны Клён. – А вот я точно оружием разживусь, – благоговейно вытащил и поцеловал крашеную статуэтку Семаргла – божественной крылатой собаки.
На днёвке
– Здраве будь, княже, – бухнулись на колени перед Святославом, когда Молчун с Гораном привели их в шатёр. – Поспеши, княже, – на русском языке, невнятно произнося некоторые слова, просили они. – В граде нашем проживают люди разных племён, хазар совсем мало – наместник во дворце и три сотни охраны из белых хазар. Услышав, что ты на подходе, народ схватился за топоры и дубины, подняв восстание. Но что могут простые ремесленники против обученных воинов? Хазары льют кровь рекой и жгут наши дома. Поспеши, княже, спаси жителей наших.
– Свенельд, – рыкнул князь, – распорядись строиться под стягами и идти в поход.
– Так вечер на дворе.
– Ночь будем идти. Всего поприще до города. Меченоша, меч мне.
Утром Тмутаракань заняли русские ратники.
– Княже, – подошли к Святославу купцы, что намедни прибыли из города. – Белые хазары во главе с царским наместником успели переправиться на другую сторону пролива, в Корчев, где находится другой царский наместник с хазарами. Жители просят о помощи. Они тоже выступили против хазар. Насады струги и лодки у нас есть на полторы тысячи твоих молодцов. И многие жители переправятся с ними, чтоб отомстить за смерть близких.
Напуганные наместники вместе с белыми хазарами, даже не думая оказывать сопротивление, умчались в сторону городишки Сурож. Так, по крайней мере, донесли купцам их соглядатаи, а те доложили Святославу.
– Да что же это такое, не хотят вражины ратиться с нами, – грустил Клён. – Так и останешься без хазарского оружия, взятого в славном бою.
Бажен полностью поддерживал его. Оказывается, на их стороне был и Свенельдов сын.
– Княже, – воодушевлённо кричал Лют. – Перед нами богатая Таврика. Займём её…
– Рано нам с ромеями ратиться. Повременим маленько, – спокойно ответил ему Святослав. – Здесь, в Тмутаракани перезимуем, а весной пойдём воевать последнюю хазарскую крепость Саркел. Одари из захваченных сокровищ касогов и алан, и пусть до весны едут к себе. Мне Перун дал удачу и силу. Принесём бескровную жертву Богам, дарующим нам одну за другой победы над врагами.
– Да что же это такое, опять до крови кольчугой подмышки растёр, – плескался в тёплой воде Сурожского моря сотник Возгарь.
– Мала тебе кольчужка, закажи кузнецу колец добавить, – посоветовал страдальцу гридень Молчун.
– А у меня только ссадины от ударов хазарских сабель, – похвалился Бова. – Я восьмерых в бою завалил, – не краснея, бахвалился он.
– Сколькерых? – изумился Чиж.
– Шестерых, – немного уменьшил количество убиенных врагов гридень.
– Тьфу, хвастун. За медведем весь бой прятался.
– За Медведем спрячешься, рази? Он берсерк, сечёт всех, кого не попадя.
– Да не за вятича, а мишку скоморошьего, – захмыкал Чиж. – Ты, ноне, чёта умный такой. Видать от того, что тебя в Тмутаракани хазарин по башке булавой долбанул, вот мозгами и пораскинул. Бобёр, хватит нырять и рыбу зубами ловить, воевода Добровит на берегу призывно руками машет.