Третья планета от солнца
Шрифт:
Утром приказал трубачам дуть в трубы.
Хазарские воины, зевая, седлали коней и строились.
Беки и командир арсиев, окружили царя Семендера, поставленного каганом и платящего дань Хазарии. Он красовался перед ними в сверкающем панцире и начищенном серебряном шлеме.
– Я сам поведу войско, – воинственно выхватил из дорогих ножен изогнутую саблю.
– А боевой опыт у тебя есть? – снисходительно произнёс украшенный шрамами степной бек в войлочном колпаке и замусоленном халате.
– Арсии подчинялись
– Встретим руссов за городом, – осмелился предложить сникший семендерский царёк.
Беки и командир арсиев согласились.
Русичи спокойно ждали противника, построившись тремя плотными шеренгами и прикрывшись овальными красными щитами.
Конница печенегов с правого фланга, и русичей – с левого, ждали боя.
Как положено, чёрные хазары, подлетев на лошадях к боевому строю пехоты, завизжав для бодрости, на скаку стали осыпать врага градом стрел, что для руссов было привычно.
Загородившись щитами, они переждали нападение.
По приказу командира арсиев, трубы заиграли «атаку», и конная лавина хазар в тяжёлых доспехах ринулась на русскую пехоту.
Пешцы не дрогнули, наклонив в сторону нападающих копья.
Арсии, теряя товарищей, вклинились в шеренгу русичей.
– Лошадям ноги подрубай, – орал молодым гридям сотник Возгарь, рубя конников пудовой секирой.
Доброслав отбился от князя в хаосе боя, и умело отражал удары вражеских сабель. Пот заливал глаза и он, парировав очередной удар, резко потряс головой, пытаясь его смахнуть, и тут же встретил на меч смертоносное железо злобно ощерившегося арсия, сабля коего сверкнула в пяди от горла.
Собрав все силы и приняв второй удар на клинок, Доброслав, что есть мочи полоснул противника, рассекая, словно масло, бронь доспеха, и замер, наблюдая, как тот валится под копыта его коня.
– Неплохой удар, племяш, но не зевай, – отбив саблю и поразив другого арсия мечом в грудь, дядька Богучар растворился в суматохе боя.
В начавшейся рубке арсии и руссы не уступали друг другу, выказывая стойкость и отвагу. Но в этом бою превосходящая численность была на стороне русичей. Первыми дрогнули воины из ополчения Семендера, за ними побежали кара-хазары.
Царь Семендера был убит, погибли несколько беков.
Остатки арсиев бежали последними, направившись к далёкой горной гряде.
Хазары ринулись в сторону степи, а ополченцы, побросав оружие, чесанули в город. На их плечах в Семендер влетели печенеги и русские конники. Чуть позже подоспела и пехота.
Город разочаровал печенегов. Богатых домов было меньше, чем в Итиле, а в крытых соломой хижинах из грубо обработанных камней поживиться особо нечем.
Сидя вокруг небольшого костерка у глинобитного
Увидел и себя, недоумённо взирающего на убитого им человека: «Спасибо дядьке, отбил вражескую саблю и сохранил мою голову», – подумал, что если бы не Богучар, лежать бы ему на истоптанной траве рядом с убитым арсием.
– Теперь, племяш, ты стал настоящим дружинником, – хлопнул по плечу Доброслава Богучар. – А вот твоим друзьям только предстоит пролить вражью кровь, – подмигнул Клёну и Бажену, – с завистью бросающим взгляды на удачливого приятеля.
К тому же Богучар не поленился, и после боя нашёл и принёс племяннику саблю с вязью на клинке в дорогих, украшенных небольшими драгоценными камнями, ножнах.
У самого Богучара толстые кольца кольчуги были рассечены, а широкие булатные пластины на груди примяты.
– А я, братцы, подумал уже, что стою на Кромке и душа моя смотрит в Ирий… И если бы не дядечка, – уронив мясо с оструганной ветки в костёр, зябко передёрнул плечами Доброслав, благодарно глянув на Богучара, – быть бы мне убитым. А дядю моего, думаю, призвал на помощь Громовик, что тётя Благана на шею надела, – расстегнув рубаху, вынул и поцеловал «Знак Перуна».
То же проделал и Богучар, с трудом вытащив из-под кольчуги амулет.
Через четыре дня, ясным и прохладным утром, когда красное солнце только поднималось на небосклоне, громкие звуки боевых рогов разорвали тишину, призывая воинов строиться вокруг своих стягов и готовиться к походу.
– Кого чичас громить идём? – зевая, вопросил у сотника Возгаря Чиж.
– Не идём, а летим, – почесал за ухом, тоже зевая, Бобёр.
– Учись задней лапой, как пёс Тишка, за ухом чесать, – ответил на шутку приятеля Чиж.
– Гы-гы! Не пойдём и не полетим, Бобрятина, а поплывём, – внёс свою лепту в перепалку друзей обладатель хорошего расположения духа, Бова.
– Ступай с косолапым мишей борись, – вяло огрызнулся Бобёр. – А что, утренней трапезы не будет? – всполошился он.
– Будет. На ходу копчёного мяса пожуёшь с сухим хлебом, и водицей запьёшь, – нахмурился сотник. – И никаких бурдюков с вином… Водицей, я сказал…
– А скоморохи кулеш над костром в котле варят, – сглотнул слюну Бобёр.
– И медведя своего помешивать деревянной ложкой научили, – хмыкнул неунывающий нынче Бова, чем вызвал подозрение бдительного Возгаря.
– Из бурдюка напитка отведал с утреца? – прицепился к конопатому гридню сотник.
– У меня в ём только водица ключевая, – оправдался, стараясь дышать в сторону, Бова.
– Ему волхв Богомил за амфору вина амулет от похмелья дал, теперь сколько хошь пить могёт и калган болеть не будет…