Третья планета от солнца
Шрифт:
Лодьи развернули кормой к закату и волхвы – Валдай с Богомилом, подожгли факелами сено. Вспыхнуло пламя, и гриди оттолкнули лодьи от берега.
– Души братьев наших поплывут по воде в Сваргу Синюю, в Ирий, что создал бог Сварог, и жить станут в прекрасном саду, где растут невиданные на земле деревья, и самое прекрасное из древес – Мировое дерево, подле которого и поселятся души павших воинов, среди цветов и красочных, поющих на разные голоса птиц, – громко, вслед уплывающим горящим лодьям, проповедовал волхв Семаргл. – И встретят их там ушедшие
Наступили сумерки, и после обряда погребения Святослав решил дать ратникам отдохнуть – Итиль подождёт.
К тому же хазары, скорее всего пешцы «вечера потрясений», обоз которых достался русичам, погрузили туда огромное количество бурдюков с вином, чтоб отметить вечером победу над урусами.
Однако получилось всё наоборот.
– С понятием народ, хотя и копчёные, – хапнув себе два бурдюка с вином и прилично отведав напитка, сидя у костра в цветастом бухарском халате, рассуждал бывший дворовый холоп Тишка.
– Ты вон ступай за печенежскими конями убирай, – ржанул Бобёр, выставив на обозрение два крупных зуба. – Всё поле загажено, а он тут расселся, лентяй, и вино лакает.
– А вот это ты видал? – указал гридню на торчащие в большом красном щите стрелы. – Посчитай, если умеешь, сколь разов князюшку от смерти спа-а-а-с, – залился пьяными слезами Тишка. – И Велерада жалко.
– Помянем товарища и брата нашего, – поднялись сидящие у костра дружинники, молча выпив из хазарских серебряных кубков, что нашли в богатом обозе.
– Печенеги захваченных лошадей делят, – когда вновь расположились у костра, промолвил Чиж. – Видел намедни, как два копчёных, бившиеся до этого бок о бок, плюют друг в друга, непотребными словами обзываются, ибо конягу поделить не могут.
– Тишка, дай один бурдюк с вином, – прикололся над бывшим холопом гридень Горан.
– Ступай девок хазарских щупать, – пододвинул поближе бурдюк Тишка.
– Одно другому не помеха, – хохотнул гридень. – Эй, артельщики, идите к нам, – узрел мотающихся из стороны в сторону скоморохов. – Кажись, даже мишку своего напоили.
– Бова, бороться иди. Мохнатая рожа нынче тоже чуток заложил за ухо, – развеселился Чиж.
– Гляди, птичка, дочирикаешься у меня, – беззлобно бурчал дружинник. – Наборолся сегодня уже до отвала.
Итиль, как спелое яблоко, пал в руки Святослава.
Город сдался без боя.
– Биться с нами некому, – заняв дворец кагана, Святослав собрал в бывшем тронном зале Совет из воевод и старших гридей.
– Хазарская конница – беки-шмеки, удрали в свои кочевья, – высказался сын воеводы Свенельда, Лют, – а хазарское ополчение, побросав оружие – печенеги, вон, собирают, хозяйственный народ, разошлись по домам, узнав, что каган и царь Иосиф предали их.
– Княже, вели отдать город на поток, – просительно произнёс боярин Добровит. – А то поизносились пешцы.
– Гм. Поизносились, говоришь? – промолвил Святослав. – А это ничего,
– А следом и киевляне тюрбаны с халатами напялят, когда рухлядь всякую привезём, – загоготал Горан.
–Добычу ты привезёшь, – к удивлению всех, включая князя, высказался Молчун. – Девок хазарских навезёшь… Одна вон, с лошадиным крупом…
– Так, ладно, – хлопнул ладонью по подлокотнику трона князь. – Отдаю город на поток. Но жителей не убивать…
– Правильно! Продадим полоняников цареградским купцам, – чего-то стал высчитывать Добровит. – И пойдёмте казну кагановскую глядеть, – чуть не пустил слюни умиления боярин. – Скорее бы всё это в Киев увезти.
– Да подождёт твоя Куявия, – неожиданно для всех вспылил Святослав. – Со взятием Итиля война с хазарами не закончена, – подошёл и глянул на город в окно. – Через седмицу пойдём на полдень, к морю, – сжал пальцы в кулак. – Ну что рты раскрыли? – обернулся к боярам с гридями. – Зверюгу хазарскую добивать надо. А то воспрянет, и на Русь пойдёт.
Хотя такое решение князя большинству было не по душе, но возразить никто не посмел, зная, что в гневе Святослав может быть необуздан.
– А теперь, братья, пойдёмте в сокровищницу кагана, – подсластил ложкой мёда огромную бочку с дёгтем. – Бывший казначей, как мне доложили, уже там. Успокоите своё недовольство видом серебра и злата. Печенегам тоже следует долю выделить, – друг за другом направились по переходам и галереям дворца, под водительством бывшего слуги кагана в жёлтом халате с красочными птицами и синих башмаках с загнутыми носами.
– Ну, чисто киевлянин после нашего приезда с добычей домой, – глядя на слугу, хохотнул Свенельд, спускаясь вместе со всеми по гранитным ступеням в подвал, с расставленными светильниками на выступах стены.
Спустившись, ахнули, узрев десятки пыльных сундуков, наполненных серебром и златом.
– Половину отдадим хану Куре, – подпортил настроение свите Святослав, заглянув в раскрытый сундук. – Теперь будет, чем оплатить дружинникам ратный труд.
Ближе к вечеру, когда сошёл зной, в тенистом саду кагана, под сенью необхватного дуба, восседал на изукрашенном золотом и драгоценными каменьями троне князь Святослав. Перед ним выстроились в ряд отличившиеся в боях воины.
По сторонам от князя стояли воеводы: Свенельд, его сын Лют и Добровит, перед которыми, на инкрустированных столах, высились горки наградных украшений из серебра и золота, кубков, кинжалов и других вещей и предметов.
Первым получил нашейную серебряную гривну Возгарь.
– Назначаю тебя сотником, вместо ушедшего в Ирий славного Велерада, – поднялся Святослав. – И помимо нашейной гривны прими от меня кинжал, – протянул наградное оружие воину.
Вытянув из ножен клинок, Возгарь поднёс его к губам и произнёс, с трудом сдерживая предательски набежавшие, и не свойственные мужу слёзы.