Тревожные люди
Шрифт:
Женщина вежливо кивнула:
– Я тоже люблю книги.
– По тебе заметно! Ты же явно из тех, кто понимает: людям нужны сказки, а не просто истории! Знаешь, я с самого начала это поняла. По тебе все было видно: в руках пистолет, сама заварила эту кашу, но с кем не случалось? Все увлеченные люди иногда делают глупости! У меня был роман, – Кнут ничего не знал, – с мужчиной, который любил книги так же, как любила их я. Всякий раз, когда я читаю, я думаю о них обоих, этот мужчина дал мне ключ от своей квартиры, и я никогда не рассказывала Кнуту, что сохранила этот ключ.
– Эстель, пожалуйста, мы должны… – попыталась
Эстель слегка поглаживала пальцами корешки книг – было не похоже, что она что-то ищет. Наконец ее пальцы остановились на одной из них в середине полки, и пальцы, казалось, застряли. Книга выскочила и упала на пол, открывшись на нужном месте – между страницами лежал ключ, который, звякнув, вывалился на пол.
Грудь Эстель взволнованно вздымалась от опьянения, голос не слушался, но взгляд оставался кристально ясным.
– Когда Кнут заболел, мы переписали квартиру на дочь. Я думала, что она, возможно, захочет переехать сюда вместе с детьми, – глупая мысль, но все-таки. Они не хотели тут жить. У них была своя жизнь в своем доме. Так я и осталась здесь одна… сами видите… для меня эта квартира слишком большая. Для одного человека эта квартира не подходит. В конце концов дочь сказала, что ее надо продать, а мне купить квартиру поменьше, с которой проще управиться. Наверное, она думала, что так проще управиться со мной. Она звонила разным агентам, и все они говорили, что под Новый год никто не устраивает показы, но я хотела… я подумала, что под праздник было бы неплохо оказаться в приятной компании. Я вышла из дома, когда туда пришла агент, и вернулась, когда начался показ, притворившись покупательницей. Мне хотелось знать, кто будет жить в моей квартире. Для меня это не просто квартира, это мой дом, мне не хотелось, чтобы она досталась тому, кто просто хочет на ней заработать. Я хотела найти людей, которые полюбят ее так, как люблю ее я. Наверное, молодым этого не понять.
И тем не менее все собравшиеся в квартире целиком и полностью поняли, что хотела сказать Эстель. Вот только риелторша закашлялась.
– Значит, я была не первой, кому позвонила ваша дочь?
– Да что вы, конечно нет, она звонила всем, кому только можно, прежде чем нашла вас. Зато видите, как хорошо получилось! – улыбнулась Эстель.
Риелторша отряхнула пыль с пиджака и самооценки.
– Значит, это ключ от… – начала женщина, уставившись на ключ и не в силах поверить.
Эстель кивнула:
– Мой роман. Он жил в квартире напротив, по ту сторону лифта. Он умер там. Когда его квартиру выставили на продажу, я пришла на показ и, стоя рядом с книжной полкой, думала, что если бы я первым встретила его, а не Кнута… Когда ты по-настоящему стар, ты можешь позволить фантазии как следует разгуляться. И вот квартиру купила юная пара. Они так и не поменяли замок в двери.
Юлия кашлянула, немного обеспокоенно.
– Но… извините, Эстель, откуда вы
– Время от времени я… нет, я, конечно, не открываю дверь, я же не вор, но я… иногда я проверяю, подходит ли ключ. И он подходит. Кстати, я совершенно не удивилась, когда узнала, что они собираются развестись, – я часто слышала, как они ругаются, когда курила в гардеробной. У нас хорошая слышимость. Чего они только не говорили друг другу. От таких вещей, скажу вам, даже стокгольмцы смущаются.
Женщина-грабитель поставила книгу на место. Крепко сжала ключ. И, повернувшись к остальным, прошептала:
– Не знаю, что и сказать.
– Не надо ничего говорить. Просто пересиди в той квартире, пока все не кончится. А потом отправляйся домой к своим дочерям, – успокоила ее Эстель.
Когда женщина разжала кулак, ключ плясал у нее на ладони, она не могла унять дрожь.
– У меня нет дома, мне некуда идти. Я не могу заплатить за аренду. И я не могу требовать, чтобы вы лгали ради меня полицейским, когда они будут спрашивать, кто я и знаете ли вы, где я прячусь!
– Соврем и глазом не моргнем, – заверила ее Ру.
– О нас можешь не думать, – разрешила Юлия.
– Нам и врать не придется, – сказал Рогер. – Мы просто будем косить под дурачков.
– В таком случае дело в шляпе, – кивнула Зара, – вам и притворяться особенно не придется. – На этот раз она никого не хотела обидеть, просто само вырвалось.
Анна-Лена задумчиво кивнула:
– Рогер прав. Мы просто прикинемся дурачками. А про вас скажем, что вы не снимали шапку и мы не можем назвать никаких особых примет.
Женщина-грабитель хотела возразить. Но ее возражений не приняли. Тут в дверь постучали. Рогер подошел, посмотрел в глазок и увидел там Джима. Вот тут-то и начались проблемы.
– Черт! На лестнице стоит полицейский. Как теперь переберешься в другую квартиру, он ведь увидит! Об этом мы не подумали!
– Может, попробуем его отвлечь? – предложила Юлия.
– Я могу брызнуть ему в глаза лаймом! – кивнула Ру.
– Можем просто поговорить с ним, – выразила надежду Эстель.
– Или выбежим из дверей всем скопом, чтобы огорошить его! – подумала Анна-Лена вслух.
– Причем голыми! – заявил Леннарт тоном эксперта. – Когда люди голые, кого хочешь можно огорошить!
Зара стояла рядом, и Леннарт рассчитывал, что она сочтет его полным идиотом, но та лишь заметила:
– Его надо подкупить. Полицейского этого. У большинства мужчин есть своя цена.
Леннарт подумал, что она могла бы сказать «у большинства людей», необязательно было говорить «мужчин», но счел любезностью даже то, что Зара вообще приняла участие в разговоре.
Женщина-грабитель так и стояла с ключом в руке. Она чуть было не проговорилась про Джима, но вместо этого задумчиво произнесла:
– Нет. Если я расскажу вам, как собираюсь бежать, вам придется солгать полиции. А если вы сейчас выйдете отсюда и спуститесь вниз по лестнице, вы сможете сказать правду: когда за вами закрылась дверь, я осталась в квартире. Вы не знаете, куда я исчезла.
Все (кроме Зары) хотели ей возразить, но в конце концов согласились (и Зара тоже). Эстель упаковала салат, прилагавшийся к пицце, и поставила его в холодильник. Написала на маленькой бумажке свой телефон, положила ее в карман грабителю и шепнула: