Трейдер. Деньги войны
Шрифт:
— Но мы же никого не грабим!
— А скажи мне, Ося, откуда эти двести миллионов возьмутся?
— Ну, кто-то потеряет, а мы подберем…
— Точно. И потеряют в первую очередь большие банки и корпорации, причем будут считать, что их ограбили. Как думаешь, что они сделают с конторой, которая забрала их деньги?
Ося помрачнел и ожесточенно поскреб затылок, а я давил дальше:
— Это ведь даже не склад со спиртным, за который гангстеры убивают направо и налево, это во много раз больше! За такие деньги они купят любой суд! А поскольку мы на их фоне никто и звать
Ося нервно хохотнул — он тоже читал «Вождя краснокожих»:
— И что делать?
— Заметать следы заранее, — я посмотрел на ночное небо за окном и закончил: — Но об этом мы подумаем завтра.
Редко когда все Грандеры и примкнувшие собирались в таком полном составе — родители, Фернан, Поль с женой и мы втроем. По случаю осеннего тепла окна и двери на террасу были открыты, ветерок едва шевелил занавески, а присутствовавшие, не стесненные дресс-кодом, чувствовали себя прекрасно. Тем более Панчо с Полем успели вернуться с конной прогулки, мы с Осей настрелялись в тире, а отец предвкушал какую-то важную телеграмму.
Термен сосредоточенно расправлялся глазуньей или «солнечной стороной вверх», как ее называют в Америке, с беконом и обжаренным тертым картофелем с луком. От всего остального — маленьких сосисок, ветчины и пышных оладьев-панкейков, да еще с кленовым сиропом — он отказался.
Мы же пользовались случаем и набивали желудки домашней стряпней, так что некоторое недовольство мамы от меня ускользнуло — как я задним числом понял, триггером стало слишком явное преобладание мужчин за столом.
Когда подали кофе, мама кивнул горничной и, дождавшись, пока она уйдет на кухню, сказала:
— Тебе надо жениться.
Тут чуть не подавился Панчо, а я прямо-таки взвыл:
— Зачем?
— Хотя бы для того, чтобы от тебя на завтраке не пахло порохом.
Почти все мужчины за столом посмотрели на миссис Грандер с некоторой укоризной — вот уж что-то, а любовь к оружию в этом доме никогда не шла в минус.
— Если ты станешь управлять делом, ты должен вести себя солидно, — поспешила уточнить мама.
— Не понимаю, как этому поможет женитьба.
— Девушка из хорошей семьи, с правильным воспитанием…
— Анна, — дотронулся до ее руки отец, — мы обязательно это обсудим. А вы, джентльмены, готовьтесь к большому разговору.
Закончив завтрак, все разбрелись кто куда, а мы выбрались на лужайку за домом. Солнце пробивалось сквозь листья красного клена и нагрело траву, на которой мы разлеглись и принялись пугать друг друга: один предлагал решение, остальные пытались подкопаться. По-любому выходило, что число подставных компаний надо увеличивать, чтобы ни одна из них не нагребла выше «порога внимания». Кому интересно, что там творится у мелочи? Пусть грызутся за свои доллары, а вот тех, кто пожирнее, кто намыл миллиончик-другой, уже можно раскулачить.
Все-таки высшее образование — великое дело. Пусть Панчо был вольнослушателем, пусть не получил диплом, но несколько лет, проведенных рядом со мной на студенческих скамьях МИТ словно проапгрейдили или натренировали мозг — может, он и раньше неплохо
Он-то и подкинул мысль, что динамическая маскировка лучше статической — по Осиным подсчетам, для надежного прикрытия операций требовалось чуть ли не двести подставных контор, чего мы явно не вывезем. Максимум — полсотни, вот их-то и надо качать вверх-вниз, проводя через имитации провалов и банкротств, чтобы в постоянном мельтешении денег и акций не был заметен вывод средств через клиринг или их концентрация в одних руках.
— Пусть все снаружи видят, что контора просела, — пустился Ося развивать идею Панчо. — Кредиты вовремя не вернула, с низколиквидными активами связалась, выиграли-проиграли, заработали-потеряли. Еще можно изобразить поглощение, когда более сильная контора сжирает мелкую, но удачливую. Кого-то и полностью закрыть можно.
Определить «порог внимания» и не давать подниматься выше него — выводить и прятать намытое. Но, блин, это же сколько считать придется! Эксель бы нам или простенькую ЭВМ…
Теоретически, на нынешних технологиях счетную машину построить можно, но это сожрет столько времени, что ну его нафиг, обойдемся арифмометрами. А вот без чего мы не сможем…
— Нужно составить подробный план, — резюмировал я. С примерными датами, что куда перекачивать и так далее.
— Как в Советском Союзе? Пятилетний? — ухмыльнулся Ося.
— Вроде того, двухлетний.
— Эй, молодежь! — раздался от дома голос Фернана. — Мистер Грандер зовет в кабинет!
Отец дождался, пока мы усядемся в тяжелые резные кресла, открыл лежавшую на столе папку и раздал бумаги. Очень, надо сказать, разные бумаги — от накорябанных карандашом на обрывках до солидных писем из адвокатских контор. Чем больше мы вчитывались, тем больше офигевали — это же натуральный наезд!
Dollack, Grander Co расширяла операции и продажи концентрата апельсинового сока перекинулись через границу, в Канаду. Я поначалу подумал, что происходит обычная война за рынки сбыта, но сообразил, что кроме нас, пока никто концентрат не производит. Вернее, этим уже занялись в Калифорнии, но по нашей лицензии и они окучивают Западное побережье.
Проблема заключалась в порожняке — обратно емкости возвращались пустые, а умные люди, прекрасно знавшие, что в Канаде нет сухого закона, зато есть неплохой виски и другие интересные напитки, сделали предложение.
От которого, как предполагалось, мы не сможем отказаться — обратно гнать не пустую тару, а бухло в ней. Бутлегерам хорошо — они срубят бабок и лягут на дно, а что делать нам? Ведь рано или поздно все вылезет наружу… Тем более, согласиться на откровенно незаконную деятельность — значит, навсегда стать «клиентами» гангстеров. Они ведь предпочитали взимать дань с темных делишек — с той же торговли спиртным, с проституции, с азартных игр — просто потому, что криминал легче шантажировать. Если не считать рэкета всякой мелочевки, легальные бизнесы, тем более крупные, предпочитали не трогать, опасаясь разборок с властями. Своего рода раздел сфер влияния — если мафия не борзеет, полиция ее не трогает.