Трейдер. Деньги войны
Шрифт:
Мощный дед, все верно вычислил.
— Мне тоже кажется, что ближайшим противником России станет не Польша или Румыния, а Германия. И начаться все может лет на пять раньше, мелкими шажками.
Лавров бросил на меня заинтересованный взгляд.
Понемногу прощупывая друг друга (хотя больше он меня, чем я его) мы сошлись, так сказать, по вопросам геополитики и стратегии — мы против Германии, как бы слабо она сейчас не выглядела.
Понемногу складывался Ноев ковчег нашей контрразведки — мы передали Лаврову двух «аналитиков», а
По случаю дня рождения Александра Гамильтона* я презентовал его портрет коллегам из одного брокерского сообщества, глава которого фанател по первому казначею США.
* Александр Гамильтон — выдающийся американский государственный и политический деятель, один из отцов-основателей США, умер от ранения на дуэли.
Эндовибратор встроили в раму картины, долго возились с подбором размеров, но управились — небольшая полость служила своего рода декой, усиливая звук, а тщательная шпаклевка и фальшивая позолота скрывали закладку.
Через два дня в доме напротив, за плотно задернутыми шторами, я включил излучатель и приемник. Как только аппарат разогрелся, начал шевелить тонкую настройку и почти сразу поймал вторую, отраженную гармонику.
— Давай, — скомандовал я Осе.
Он снял трубку, набрал номер и договорился о займе акций Bethlehem Steel на сто тысяч.
Панчо напрягся, сжатый в руке карандаш навис над бумагой.
Я нервно сцепил пальцы.
Тихо гудел усилитель.
— Ну? — спросил Ося, но Панчо только отмахнулся и вдруг принялся быстро писать.
Закончив, он снял со вспотевшей головы наушники и блаженно улыбнулся:
— Они будут продавать.
Глава 17
Грузите апельсины бочках
Studebaker Commander прицепился где-то в Ньюарке, а может и раньше, но обратили мы на него внимание только на выезде из города. Мы — это я и Ларри, охранник-водитель, которого затребовал Лавров, как только Панчо отбыл на учебу. Генерал категорически запретил показываться где-либо одному, по крайней мере, до тех пор, пока не разрешится ситуация с наездом.
Парня я подобрал сам, дернул дайтонские связи — кому, как не гонщикам, знать хороших водителей? Ларри успел повоевать, затем подрабатывал механиком, изредка гонялся, нашел более серьезную работу шофером, вступил в профсоюз работников грузового транспорта, активничал и вылетел за ворота. Тридцатилетний мужик не боялся ни черта, ни бога, но категорически отказывался идти в криминал, хотя там хорошие водители были нужны ничуть не меньше. Так что мы нашли друг друга и он сел за руль моего «Форда», в котором успел сделать несколько
Темно-зеленый Studebaker пропускал одну-две машины вперед, но цепко держался поодаль, повторяя наш маршрут.
Едва мы выбрались в пригороды, где движение поменьше, я скомандовал:
— Наддай!
Ларри притопил педальку, двигатель заурчал громче, но «студер» не отставал.
— При возможности, резкий поворот направо!
Ларри и сам видел преследователя в зеркало, поэтому только кивнул и почти сразу заложил вираж, да такой, что мне показалось, будто пара колес оторвалась от земли.
За поворотом Ларри обернулся посмотреть на результат.
— Рули, не отвлекайся!
Под конец зимы все вокруг выглядело серо и уныло, даже несмотря на покрывший всякое непотребство снег, но в машине становилось все жарче — работала врезанная над выхлопом чугунная решетка, отводившая часть тепла в кабину.
— Помотай их!
Ларри тут же свернул на проселок, через полмили проскочил ферму, распугав куриц и двух привязанных у амбара лошадей и снова выскочил на брусчатку.
Studebaker осторожно объехал силосную башню и помчался за нами по камням, оставляя за собой шлейф взбаламученной пороши.
— Давай, в Эдисоне полно поворотов, ты их сделаешь!
Ларри протащил «форд» в улочку боком, с заносом, едва не чиркнув бортом о чугунный гидрант. Зеленая машина отставала на секунду-другую на каждом вираже, и по настилу моста над Раритан-ривер мы прогрохотали в одиночестве. Но уже в Брансуике сзади снова замаячило зеленое пятно.
Уже никаких сомнений, что это по наши души, но интересно, кто? Вряд ли конкуренты по бирже, ведь основная контора в торгах почти не засветилась — нам же акций взаймы не дали, вот мы и оказались не при чем.
На движении фишек Bethlehem Steel мы намыли почти пятьдесят тысяч в один день. Жадные контрагенты посчитали, что у нас имеется инсайдерская информация о грядущем падении котировок и немедленно выбросили акции сталелитейного гиганта на биржу, надеясь после падения цены откупить их обратно за меньшие деньги.
Но тут вступили наши подставные конторы, начавшие скупку, за ними кинулись другие, возник локальный вихрь и стоимость акций поползла вверх. В итоге вечером мы продали набранное по более высокой цене, а жадины подсчитывали убытки.
Премию Термену я повез сам, и теперь мы гонялись по дорогам штата Нью-Джерси, где рано или поздно нам придется выскакивать на Атлантик-Хайвей, недавно получивший знаменитое имя US Route 1, там будет тяжко. Компания Studebaker недавно обещала выкатить новый движок-шестерку, но вот успела или нет? Если не успела, шансы есть даже на прямой — фордик на полтонны легче и короче, плюс нас в машине двое, а не четверо. Если успела… тоже есть, но значительно меньше.
— Надо было через Клайд… — буркнул Ларри.