Трейдер. Деньги войны

Соболев Николай

Вот и думай…

— Пока это только угрозы, — Панчо закончил шевелить губами и отдал листок отцу. — Каковы возможные убытки?

Отец показал листок с написанной суммой, Ося присвистнул.

— Поэтому, Джонни, я хочу сделать тебя партнером нашего семейного бизнеса.

— Но… — что-то мне не очень хотелось взваливать на себя еще и криминальные разборки.

— Погоди, — выставил ладонь отец. — Это еще не все. Нам нужна своя фирма, которая займется охраной.

— Свое детективное бюро, — угукнул Панчо.

— Именно это

я и хотел вам предложить, — отец достал распечатанную телеграмму. — Я просил о помощи одного старого знакомого из Парижа, который сильно помог мне…м-м-м… урегулировать отношения с англичанами лет двадцать тому назад, он согласился и скоро прибудет, чтобы возглавить это направление.

Блин, своя силовая структура, да еще с зачатками контрразведки, это прекрасно, но вот только постороннего человека при наших планах и не хватает! Глядя на проступивший на моей роже скепсис, отец припечатал телеграмму ладонью:

— Это не обсуждается!

Мать моя женщина, и что делать??? Бунтовать? Юридически я совершеннолетний, к тому же с дипломом, плюс вскоре как раз исполнится двадцать один год, так что никто не подкопается, но ссориться с родителями и упускать связи и возможности Грандера-старшего?

Пока я сопел в чашку, которой прикрыл бушевавшие эмоции, отец подсластил пилюлю:

— Извини, я сразу не сказал — не просто партнером, а управляющим партнером.

А вот это уже сильно меняло дело: я смогу распоряжаться всем портфелем акций Грандеров, что резко повысит наши возможности! Ради такого можно потерпеть и человека со стороны, тем более отец наверняка хочет держать при мне своего контролера. Похоже, Ося тоже это просчитал — даже покраснел слегка. Поэтому я не стал упираться, а спросил:

— Может мы сами справимся, без посторонних?

Ося сделал мне большие глаза, а я незаметно наступил ему на ногу и дал отцу возможность меня уговорить.

В ожидании гостя мы сверстали планы и даже провели первое согласование. Ося прикинул, какие конторы можно задействовать «в темную», какие потребуется создать и как качать через них деньги. Я накидал грядущие «открытия» в радиотехнике, которые можно использовать для раскачки рынка. Панчо… Панчо расписал силовую компоненту — охрану, детективов, агентов…

— Дорого, — поджал губы Ося. — Это ж сколько дармоедов на нашу голову.

— Фирму надо делать отдельной, чтобы вообще с нами связи не было, — хмыкнул Панчо, — и продавать услуги на сторону. Ту же охрану.

— Как Пинкертоны?

— Вроде того, — кивнул я, — но добавить аналитиков.

Ребята вытаращились:

— Зачем?

— Риски бизнеса, от рэкета до недобросовестных контрагентов. Я помню пару светлых голов у нас в конторах, вот их для начала перевести. И, конечно, самим учиться…

— У Mooney Boland’s есть школа агентов, — протянул Панчо. — Охрана, разведка и все такое.

— А ты откуда знаешь?

— Интересовался…

— Значит, тебе этим и заниматься, — сформулировал я для гарантии.

—

Ну, если больше некому… — Панчо с надеждой посмотрел на нас, но сочувствия не встретил и обреченно вздохнул: — Займусь, что же делать…

Солнце склонялось, журчал недалекий ручей Шайптокен-Крик, у конюшни на кругу ржали лошади, которых выводил Поль, а я напряженно думал.

Знакомый отца, тем более человек с опытом, это хорошо, но нам нужен абсолютно свой контрразведчик, который будет работать в первую очередь за идею, и только во вторую — за высокую зарплату. Мотивированный настолько, что мысли о предательстве даже не возникнет. А кто у нас сейчас готов жизнь за идею отдать? Фашисты и коммунисты, остальные на их фоне слабоваты. Но фашисты — безусловное табу. А коммунисты… Может, Кольцову написать? Он в разные круги вхож, подкинет специалиста от щедрот… Нет, тоже нельзя. Коммунист в первую очередь — боец партии, что ему наши мельтешения по сравнению с Мировой революцией?

Вот так вот — тут кругом золотой век разведки и контрразведки, а ни Орлова-Орлинского, ни Быстролетова*, о которых я когда-то читал, уж не помню, в связи с чем, под рукой нет.

* В. Г. Орлов — российский и белогвардейский контрразведчик, Д. А. Быстролетов — легендарный советский нелегал

Пока Ося шлифовал бизнес-план, а Панчо рыл землю по части силового обеспечения, я вернулся к электронике. Заметной частью наших действий должна стать прослушка и я занялся эндовибратором. Вернее, начал потихоньку подталкивать Термена к изобретению, вроде как для моих работ над видами модуляции радиосигнала нужен частотный тестер.

Сварганить изделие «Златоуст» я мог бы и сам, но вот он автор, живой и здоровый, зачем тырить то, что можно заказать и получить, не обижая создателя?

Там ведь все довольно просто — диафрагма на объемном резонаторе, никакого питания, никаких радиодеталей, если не считать четвертьволновой антенны, да и та — кусочек металла. Звуковые волны заставляют вибрировать диафрагму, отчего меняется емкость резонатора. Если при этом облучать изделие сигналом правильно подобранной частоты, антенна будет выдавать ответ, модулированный по амплитуде и фазе. Остается только принять и демодулировать его — точно так же, как обычное радио превращает трансляцию в звук. И слушать, слушать, слушать…

Все тонкости — в размере, толщинах и материалах. Вот их подбором и согласованием и занялся Термен, с немалым, между прочим, энтузиазмом. Он перебрал десятки вариантов, но как-то не очень удачно. И тут я особо помочь не мог — если принцип я знал, то вот спецификации…

— Медный корпус неплох, мистер Грандер, но требуется очень точная обработка.

— Это не проблема, в Филадельфии есть прецезионное производство измерительного инструмента, закажем там. Что-то еще?

Термен замялся.